Прекрасная тьма - Ками Гарсиа

— Люди здесь все еще называют ее Войной между штатами, — сказал я.

Лив весело рассмеялась. Я рад, что хоть кто-то считал это забавным. У меня это вызывало ощущение неловкости.

— А правда, что люди на Юге иногда наряжаются в одежду гражданской войны и заново проигрывают все битвы, для развлечения?

Я встал. Я и сам мог бы так сказать, но мне не хотелось слышать подобный вопрос и от Лив тоже.

— Думаю, нам пора идти. Мы еще не все книги доставили.

Лив кивнула, забирая чипсы.

— Это мы тут не оставим. Прибережем для Люсиль.

Я не стал говорить, что Люсиль привыкла к тому, что Амма кормит ее жареным цыпленком и остатками слоеных запеканок, которые она выкладывает на ее личную фарфоровую тарелку, именно так, как проинструктировали Сестры. Сомневаюсь, что Люсиль стала бы есть жареные чипсы. Люсиль была привередливой, как сказали бы Сестры. Хотя Лена ей нравилась.

Когда мы направились к двери, краем глаза я увидел машину через мутные замасленные окна. Фастбэк разворачивался на краю гравийной парковки. Лена демонстративно не захотела ехать мимо нас. Супер.

Я стоял и смотрел, как машина исчезает на повороте на Дав Стрит.

Ночью я лежал в своей кровати, заложив руки за голову, и смотрел на свой голубой потолок. Несколько месяцев назад мы бы с Леной сейчас, находясь в разных спальнях, читали бы, смеялись и болтали, как это было каждую ночь. Я почти что забыл, каково это засыпать без нее. Я повернулся и посмотрел на свой старый, поцарапанный мобильник. Он толком не работал после Лениного дня рождения, но все-таки принимал звонки от звонивших мне. Если бы кто-нибудь собрался позвонить.

Она не очень-то любила пользоваться телефоном.

Прямо сейчас я вновь вернулся в свои семь лет, когда я перемешал все паззлы в моей комнате в одно гигантское безнадежное месиво. Когда я был ребенком, мама садилась рядом со мной и помогала мне собирать из этого месива картинки. Но я больше не был ребенком, и мамы больше не было. Я вертел в голове кусочки мозаики так и сяк, но они не складывались в картинку. Девушка, в которую я был безумно влюблен, была все еще той же самой девушкой. Это не изменилось. Но только вот теперь девушка, в которую я был безумно влюблен, скрывала что-то от меня и едва ли разговаривала со мной.

А еще были видения.

Абрахам Равенвуд, Кровавый инкуб, убивший родного брата, знал мое имя и мог меня видеть. Мне надо выяснить, как эти кусочки складываются, чтобы понять хоть что-то, увидеть хотя бы основу. Этот паззл не уберешь в коробку. Уже слишком поздно. Я был бы рад, если бы мне подсказали, куда положить хотя бы один кусочек. Бездумно я встал и распахнул окно спальни. Я лег обратно и вдыхал запах ночи, когда услышал отдаленное мяуканье Люсиль. Амма, наверно, забыла запустить ее внутрь. Я хотел было крикнуть ей, что сейчас спущусь, и тут увидел их.

Под моим окном, на верху крыльца, в лунном свете рядышком сидели Пышка Люсиль и Страшила Рэдли.

Страшила колотил по земле хвостом, а Люсиль мяукала ему в ответ. Так они и сидели летней ночью на верхних ступенях крыльца, как будто вели непринужденный разговор двух приятелей. Не знаю, о чем они там сплетничали, но, видимо, новости были важными. Лежа в кровати и слушая тихий диалог собаки Мэйкона и кошки Сестер, я заснул.

Глава двенадцатая

Пятнадцатое июня. Холодный прием

— Не смей даже пальцем до моих пирогов дотрагиваться Итан Уэйт, пока я тебя не попрошу.

Я отпрянул от Аммы, подняв руки в воздух:

— Просто хотел помочь.

Она бросила на меня взгляд, заворачивая свой пирог из сладкого картофеля — двукратного победителя — в чистое кухонное полотенце. Сметанник и пирог с изюмом соседствовали на кухонном столе рядом с пахтой, готовые к отправке в переносной холодильник. Фруктовые пироги все еще остывали на подставках, а мука покрывала каждый сантиметр кухни.

— Только два дня лета прошло, а ты уже вертишься под ногами? Если ты хоть один из моих призовых пирогов уронишь, будешь молиться, чтобы провести лето в школе с заданиями. Хочешь помочь? Не суетись, а подгони машину.

Страсти накалялись, как стенки духовки, и мы почти не разговаривали, пока ехали по шоссе в нашем Вольво. Я молчал, но вряд ли это кто-нибудь заметил. Сегодня был единственный великий день в году для Аммы. Сколько себя помню, Амма всегда занимала первое место в категории Печеных и жареных фруктовых пирогов и второе место в категории Пирогов с начинкой. Она только однажды не получила ленточку, в прошлом году, когда мы не пошли на ярмарку, потому что со смерти мамы тогда прошло только два месяца. Гатлин не мог похвастаться возрастом или размерами ярмарки. Арбузный фестиваль в округе Хэмптона превосходил нас на две мили и на двадцать лет, и престижность получения звания Персиковых Принца и Принцессы Гатлина заметно уступала чести быть названными Арбузная Мисс и Мастер Конкурсов в Хэмптоне.

Когда мы припарковались на пыльной стоянке, Амме было нас не обмануть своей постной миной. Сегодня весь день будет крутиться вокруг пирогов и конкурсов, и если вы не несете в руках любовно упакованный, словно чей-то первенец, пирог, то, значит, вы толкаете перед собой завитого малыша, держащего в руках жезл, по направлению к павильонам. Мать Саванны была организатором Персиковых конкурсов Гатлина, а Саванна отстаивала звание Персиковой Принцессы. Миссис Сноу будет целый день курировать конкурсы. В нашем городе не существовало такого понятия, как слишком юный возраст для короны. На конкурсе красоты малышей на ярмарке розовость щечек и красивость расположения подгузника оценивались так же, как правильное смешивание компонентов коблера, и вызывало не меньше страстей, чем гонки без правил. В прошлом году малышку Скипеттов дисквалифицировали за мошенничество, когда яркий румянец их девочки вдруг остался на руках у судей. На окружной ярмарке существовали строгие требования — никаких костюмов до двух лет, никакого макияжа до шести лет, и только соответствующий возрасту макияж до двенадцати.

Когда моя мама была жива, она всегда находила, что сказать о миссис Сноу, и Персиковые конкурсы были ее главной целью. «Подходящий по возрасту макияж? Какой макияж может быть подходящим для семилетки?» Но даже моя семья никогда не пропускала ярмарку, за исключением прошлого года. И вот мы снова здесь, несем через толпу пироги к ярмарочной площади, так же, как и всегда.

— Не толкайся, Митчелл. Итан Уэйт, шевелись. Я не позволю Марте Линкольн или любой другой из этих дам вырвать у меня победу из-за двух мальчишек, — под «этими дамами» Амма всегда подразумевала все тех же — миссис Линкольн, миссис Ашер, миссис Сноу и всех остальных из ДАР.