Прекрасная тьма - Ками Гарсиа

— Едва ли. Точно не так горячо. А напитки должны быть не такие холодные, — она показала палочкой картошки на свой бокал сладкого чая. — Лед должен на земле попадаться чаще, чем в стакане.

— У тебя претензии к знаменитому сладкому чаю округа Гатлин?

— Чай должен быть горячим, сэр. Из чайника.

Я своровал у нее картошку фри и показал на ее чай:

- Что ж, мэм, для рьяных южных баптистов это напиток дьявола.

— Потому что холодный?

— Потому что чай. Без кофеина.

Лив была шокирована:

— Нет чая? Я никогда не пойму эту страну.

Я стащил еще картошки:

— Поговорим о богохульстве? Тебя здесь не было, когда в «Завтраки и Выпечка Милли» ниже по Главной улице стали продавать замороженные полуфабрикаты. Мои двоюродные бабушки, Сестры, так взбеленились, что чуть не разнесли там все. Стулья летали, серьезно.

— Они монашки? — Лив укладывала луковые кольца в свой чизбургер.

- Кто?

- Сестры? — еще одно луковое кольцо.

— Нет. Они действительно сестры.

— Понятно, — она прихлопнула сверху второй половиной булочки.

— Ничего тебе не понятно.

Она подняла бургер и откусила от него кусок.

- Совершенно.

Мы опять рассмеялись. Я не слышал, как сзади подошел мистер Джентри.

— Наелись? — спросил он, вытирая руки об тряпку.

Я кивнул.

- Да, сэр.

— Как там эта твоя девчонка поживает? — он спросил таким тоном, будто надеялся, что я, наконец, образумился и бросил Лену.

— Ээээ, в порядке, сэр.

Он кивнул, разочарованный, и вновь отправился к себе за стойку.

— Передай привет мисс Амме от меня.

— Мне показалось, что он недолюбливает твою девушку, — она сказала это с вопросительной интонацией, но я не знал, что ей ответить. Можно ли считать девушку все еще своей, если она уезжает от тебя с другим парнем? — Профессор Эшкрафт, кажется, упоминала ее.

— Лена. Мою… ее зовут Лена, — надеюсь, я не выглядел так же неловко, как себя чувствовал. Лив, похоже, не заметила. Она отпила еще чая.

— Может, как-нибудь встретимся с ней в библиотеке.

— Не знаю, придет ли она еще в библиотеку. Последнее время все как-то не так, — не знаю, почему я это сказал. Я был едва знаком с Лив. Но мне стало легче, когда я произнес это вслух.

— Уверена, что вы все выясните. Когда я приезжала домой, я постоянно ругалась со своим парнем, — она говорила весело и спокойно, хотела, чтобы я почувствовал себя лучше.

— Как давно вы вместе?

Лив взмахнула рукой, странные часы соскользнули вниз на ее запястье:

— Мы уже расстались. Он был немного снобом. Ему не нравилось, что его девушка умнее его.

Я хотел сменить тему бывших и нынешних подружек.

— А это что такое? — я кивком показал ей на часы, или что там это было.

— Это? — она вытянула руку через стол, показывая мне массивные черные часы. На них было три цифры и серебристая стрелка на прямоугольнике с изображенными зигзагами на нем, как на тех аппаратах, что измеряют баллы при землетрясении. — Селенометр.

Я непонимающе смотрел на нее.

- Селена — богиня Луны в Древней Греции, Метрон — «измерение» по-гречески, — она улыбнулась. — Запустил свое знание греческой этимологии?

— Немного.

— Он измеряет притяжение Луны, — она задумчиво повернула одну из цифр, под указателем появились числа.

— И зачем тебе притяжение Луны?

— Я астроном-любитель. Больше всего мне интересна Луна. У нее невероятное влияние на Землю. Приливы, отливы и все остальное. Поэтому я сделала его.

Я чуть не подавился своей колой:

- Ты его сделала? Серьезно?

— Не надо так удивляться. Это было не трудно, — щеки Лив опять вспыхнули. Я ее смущал. Она потянулась за еще одним чипсом. — Эти хлопья просто великолепны.

Я представил себе Лив, сидящую в британском подобии Дар-и Кин и измеряющую притяжение Луны над горой чипсов. Это было лучше, чем представлять себе Лену на сиденье Харлея Джона Брида.

— Расскажи-ка мне о своем Гатлине. Том, в котором чипсы называют хлопьями, — я никогда не был нигде дальше Саванны. Я себе даже представить не мог, какой может быть жизнь в другой стране.

— О моем Гатлине? — краснота на щеках отступила.

— Откуда ты?

— Я из города севернее Лондона. Кингс-Лэнгли.

— Откуда?

— Это в Хартфордшире.

— Не полегчало.

Она откусила еще один кусок от бургера:

— Может, это поможет. Там изобрели Овалтин. Ну, знаешь, напиток? — она вздохнула. — Его добавляют в молоко, и оно становится вроде как шоколадным.

У меня глаза на лоб полезли.

— Ты имеешь в виду шоколадное молоко? Типа Несквика?

— Точно. Удивительная штука, правда. Попробуй как-нибудь.

Я рассмеялся в свой стакан колы, капли полетели на мою потертую футболку Атари. Девочка-Овалтин встретила мальчика-Несквик. Я хотел было сказать это Лив, но подумал, что она может неправильно меня понять. Хотя мы были знакомы всего несколько часов, а я уже считал ее другом.

— И что же ты делаешь, когда не пьешь Овалтин и не изобретаешь научные штучки, Оливия Дюранд из Кингс-Лэндли?

Она скомкала обертку чизбургера:

— Ну, в основном я читаю книги и хожу в школу. Я учусь в школе, которая называется Харроу. Школа для девочек.

— И как оно?

— Что именно? — она сморщила нос.

— Также мучительно, как звучит?[2] — М.У.Ч.И.Т.Е.Л.Ь.Н.О., десять по вертикали, что значит сидеть годами на одном месте и не рассчитывать на большее, чем эти мучительные годы, Итан Уэйт.

— Ты не можешь удержаться от своих дурацких каламбуров, да? — улыбнулась Лив.

— А ты не ответила на вопрос.

— Нет. Не мучительно. Не для меня.

— Почему?

— Ну, для начала, я гений, — она сказала таким тоном, будто говорила, что она блондинка или англичанка.

— И почему тебя занесло в Гатлин? Мы не похожи на магнит для гениев.

— Ну, я участвую в программе обмена одаренными учениками между учебными заведениями, между Дюком и моей школой. Передай мне маянез.

— Май-о-нез, — проговорил я по буквам.

— Я так и сказала.

— И зачем Дюк отправил тебя в Гатлин? Ты могла бы заниматься в колледже Саммервиля.

— Нет, глупый. Так я могу заниматься с куратором моей диссертации, знаменитой Мэриан Эшкрофт, действительно единственной в своем роде.

— О чем твоя диссертация?

— Фольклор и мифология, в контексте становления общества после Гражданской войны в Америке.

— Люди здесь все еще называют ее Войной между штатами, — сказал я.

Лив весело рассмеялась. Я рад, что хоть кто-то считал это забавным. У меня это вызывало ощущение неловкости.