В зоне тумана - Алексей Гравицкий

8

Разумеется, я не успел. Не мог успеть. Так называемая Арена находилась совсем рядом. Будь у меня хоть реактивный двигатель в заднице, я не успел бы оказаться там раньше Муна. Надежда была только на то, что по дороге он встретит кого-нибудь и застрянет, сцепившись языками или запив. Как назло, он никого не встретил.

Арена располагалась в здании напротив вывески «Сто рентген». Только если до входа в бар нужно было пройти долгий извилистый путь по лабиринту мелких закоулков, то вход на Арену был вот он. Два шага — и ты внутри.

Я почти вбежал туда, в эту дверь под вывеску. Сзади задыхался ничего не понимающий Хлюпик. Черт с ним, не до него.

За дверью обнаружился маленький предбанник. Слева от входа тянулся ряд узких пеналообразных шкафчиков. Справа в дальнем углу зиял черный провал дверного проема. Створки не было. Зато стоял амбал, перекрывающий проход.

Прежде я был здесь лишь один раз. Несколько лет назад. С тех пор тут ничего не изменилось. Кажется, даже мордоворот тот же самый. Я шагнул ему навстречу.

— Хочешь попытать счастья? — с брезгливым любопытством поинтересовался он, перекрывая дорогу.

— Я похож на мясо? — парировал я. — Мне нужно знать, кто сегодня участвует. Мунлайт заявлен?

Мордоворот принял степенный вид и полез в нагрудный карман. На свет божий показался потрепанный блокнот и огрызок карандаша. Его пальцы, торчащие из бойцовских перчаток, принялись неторопливо перевертывать странички. Вот ведь зараза, а то так не помнит. Значимость показывает? Ну-ну, еще десять секунд, и я его убью.

Глубокий вдох. Я стиснул зубы. Скулы свело судорогой. Раз, два, три…

— Заявлен в трех раундах, — поведал амбал и, хохотнув, добавил: — Самоубийца.

Я молча припечатал его взглядом. Не знаю, как это выглядело со стороны, но мордоворот подавился смешком, закашлялся и буркнул, пряча глаза:

— Его выход с третьего раунда. Еще успеете посмотреть.

Я кивнул и вышел на воздух. Запрокинул голову. Отчего-то захотелось дождя. Ливня. Чтоб хлестал в лицо тугими, как из брандспойта, струями. Чтобы смыть это все, забыть. А потом начать все заново. С чистого листа. Всю жизнь, чтоб ни прошлого, ни настоящего. Чтоб ни зоны, ни Арены, ни других сталкерских забав. Ни Мунлайта, ни бармена, ни Хлюпика…

— А что случилось-то?

Я посмотрел на Хлюпика. Тот выдержал взгляд.

— Я подумал, прежде чем спрашивать. И думаю, что это тот случай, когда мне нужно знать. Что такого страшного в этой Арене? Что вообще за Арена такая?

Что такое Арена? Хороший вопрос. С одной стороны, это просто сталкерская забава. С другой стороны, это фактически зона в миниатюре. Правда, без аномалий и артефактов, но с тем же самым человеческим дерьмом. Здесь есть идиоты, которые за деньги играют со смертью и дохнут, так денег и не получив. Есть подонки, которые наживают деньги на идиотах. Есть азарт, риск и везение.

Я снова подставил лицо небу. Проклятого дождя не было. Даже тошнотворной мороси.

— Угрюмый, — позвал Хлюпик.

Он стоял, смотрел на меня и ждал ответа.

— Гладиаторские бои знаешь что такое?

— Знаю, конечно.

— Вот и здесь то же самое, — мрачно поделился я. — Берут, к примеру, двух человек, дают им по одинаковому пистолету. В каждом пистолете обойма на восемь патронов. И запускают на арену. Зрители ставки делают. Кто кого.

Я замолчал.

— И что? — поторопил жаждущий продолжения Хлюпик.

— И все. Один с арены сам выходит, другого выносят вперед ногами.

Хлюпик опешил.

— Но ведь это же убийство.

— Какой догадливый, — пробурчал я не без сарказма. — В зоне и убивают, надо же — открытие какое.

Я снова запрокинул голову. Хотелось смотреть куда угодно, только бы всего этого не видеть. Лучше серое тоскливое небо, чем это дерьмо бесконечное на земле. Ушел бы от всего этого в монахи богу служить, жаль только, попам не верю.

— Одно дело в зоне, — донесся голос со стороны, — а другое — вот так. Неужели кто-то в этом участвует?

Участвует. Целые толпы на трибунах. Некоторые здесь практически живут. Как на ипподроме. Таблички выстраивают. Расчеты делают. Доходы подсчитывают. И зарабатывают на этом мясе не хуже, чем завсегдатаи ипподрома на лошадках. И тех, которые на арену выходят, хватает. Дураков, желающих денег на халяву, много. Вот только из двух дураков одному достанется денежка, а другому — пуля. Так что шансов на удачу уже пятьдесят процентов. А если взять в расчет, что в боях участвуют и постоянные гости Арены…

— Участвует, — буркнул я. — Мунлайт твой участвует. Сегодня. В трех раундах.

— И что это значит?

— Это значит, что если его пристрелят, то ты в зону без меня пойдешь, — рыкнул я.

Хлюпик отшатнулся. Насупился. На физиономии проступило обиженное выражение.

— Почему сразу пристрелят?

— Может, и не сразу. — Я апатично пожал плечами. — Если его с первого раза не пристрелят, то у него в запасе еще два. А если его и с третьего раза не убьют, то я его на выходе сам пришибу. Сволочь!

На трибуне было не протолкнуться. Хотя, если по чести, то никакая это оказалась не трибуна, а коридор. С одной стороны коридора находились окна, выходящие на огромное складское помещение. Собственно, это помещение и было ареной. Окна располагались в нем под самым потолком, и зрителей снизу не было видно. Для вышедших на арену наблюдатели находились где-то очень далеко. За пределами досягаемости. Для зрителей же все, что происходило внизу, виделось как на ладони.

К окнам прилипли в ожидании зрелища десятки человек. Хлеба и зрелищ. Века пройдут, тысячелетия. А народ будет радоваться куску хлеба и кровавому шоу. Люди!

Грубовато работая локтями, я пробился к окну. Посторонился, давая возможность занять место рядом толкающемуся сзади Хлюпику. Тот мгновенно приник к окошку. Начал вглядываться в расставленные лабиринтом ящики, словно ожидая увидеть за одним из них знакомую рожу с бороденкой-подковкой.

Только напрасно таращился. Людей внизу пока не было. Зато великолепно просматривались хитро расставленные груды ящиков. Огромные, выше человеческого роста.

Хрипло треснуло. Ожили динамики, расставленные по периметру коридора.

— Раз-раз, — буднично поведал унылый голос. — Работает.

Щелкнуло раз, другой. И динамики снова заговорили, но теперь уже другим голосом. Излишне жизнерадостным, полным задорного напора.

— И еще одна порция радиоактивного мяса-а!!! — взревел голос.

Трибуна подхватила невменяемым ревом. Со спины надавили. Я со всей дури саданул назад локтем, но напор не уменьшился.

— Слева кусок мяса по кличке Крест! — рявкнул динамик.

В левом конце зала, возле стенки, появилась фигурка. Я прозевал момент, когда он вышел, но выглядел потенциальный противник обреченно. И я расслабился.

— Справа сталкер Мунла-айт! — взвыл динамик. Зрители снова дико взревели. Голос, усиленный техникой, тем временем шутливо пояснял:

— Еще вчера он пел вам песенки, а сегодня его песенка спета. Как же он докатился до жизни такой?

Мун тем временем шел вдоль правой стены. Дойдя до середины, он остановился и приветственно вскинул руку с пистолетом.

— Он будет стрелять? — тихо спросил Хлюпик. Я кивнул.

— Но ведь это убийство.

— А ты хочешь, чтоб убили его? Мир жесток. Хочешь жить — учись убивать.

— И это цивилизованный мир, — тоскливо шмыгнул носом Хлюпик.

— Это зона, — отозвался я, думая о том, что между Ареной, зоной и «цивилизованным миром» нет по сути никакой разницы. Масштабы разве что другие. И нюансы в правилах игры чуть разнятся.

Динамик продолжал бубнить что-то про пистолеты, про схватку и про то, как каждый из зрителей может оказаться на месте тех, кто сейчас на арене. Он даже выдал какую-то сентенцию на тему изменчивости фортуны.

Хлюпик смотрел вниз с ужасом.

— Схватка начинается! Пое-ехали!!! — прокричал голос.

В тот же миг фигуры пришли в движение, а зрители притихли.

Названный Крестом бросился вперед, споткнулся, но удержался на ногах. Добравшись до ближайшего ящика, он прижался к нему спиной и поднял наизготовку руку с пистолетом.

Мунлайт тем временем легко добрался до начала ящичного лабиринта и исчез с обратной от зрителей стороны. Где он теперь находится и где окажется в следующий момент, предположить было невозможно.

Я посмотрел на Хлюпика. Тот глядел вниз полными страдания глазами. Зубами закусил и нещадно мял нижнюю губу. Волнуется Хлюпик. Понимаю. Я тоже волновался. Если Мунлайта пристрелят, то больше мне в зону тянуть некого. Так, как Муна, я никого здесь толком не знаю. Разве что барыгу-бармена, но того в зону силком не затянешь. Да и компаньон из него такой же, как из Хлюпика. А с незнакомым человеком я тем более в зону не пойду.

Трибуна замерла в ожидании. Стоял, вжавшись спиной в ящики, Крест. Вслушивался в происходящее. Что-то мелькнуло и снова исчезло справа между ящиками. А потом в тишине негромко засвистели «Moonlight and vodka».