Королева в придачу - Симона Вилар

– Спокойно, девочка, спокойно, – сквозь сцепленные зубы шептал он ей куда-то в затылок.

И тут же задохнулся от боли, когда что-то тяжелое ударило его под водой. В глазах потемнело, он с силой сжал ветку и лишь через миг услышал стон Мэри – так сильно он сдавил её тело. Чуть ослабив пожатие и стараясь не думать о полученном ударе, Чарльз заговорил:

– Ветка нас двоих не выдержит, а ствол рядом. По моей команде пробуем доплыть до него. Ты ухватишься за ствол, там выше развилка, я попытаюсь на неё залезть, и втяну тебя. Ну, готова?

Он все ещё видел только её затылок. Принцесса кивнула. И почти в тот момент, когда удерживающая их ветка с треском отломилась, они что есть сил сделали несколько быстрых гребков.

Это был отчаянный момент, но у них получилось.

Чарльз успел одной рукой обхватить ствол, а другой рукой подтянуть к себе принцессу. Её руки сцепились вокруг дерева, и он наконец увидел её лицо, глаза, расширенные от ужаса, почти ничего не понимающие...

– Держись, сейчас попробуем выбраться.

Это казалось невероятным, но каким-то сверхчеловеческим усилием ему удалось, подтянувшись на руках, добраться до развилки на дереве. Потом Брэндон протянул ей руку и схватил Мэри за мокрое, скользкое запястье. В какой-то миг ему показалось, что сейчас её рука выскользнет из его ладони, но девушка сама ухватилась за его кисть свободной рукой, и Брэндон, приложив все силы, втащил её наверх.

Все! Сколько прошло времени? Брэндон наконец стал ощущать неимоверный холод и почувствовал, как дрожит рядом принцесса, стучат её зубы. Наконец она пошевелилась, чуть отстранившись от него.

– Чарльз?

Он тяжело открыл глаза. Совсем рядом Брэндон видел её бледное лицо с прилипшими мокрыми прядями, огромные темно-серые глаза. Надо же, а он и не помнил их цвет, а думал, что они голубые, как и у короля.

Но что-то его смутило. Этот взгляд, сияющий, полный оглушающего счастья и обожания взгляд!

– Ты... О, Чарльз, как же я тебя ждала! И ты пришел, мой герой, мой рыцарь... Это лучшее, о чем я могла мечтать!

Ему казалось, что он бредит. Они только что чуть не погибли, их положение и теперь оставалось критическим, а она говорит эти безумные, лихорадочные слова. И – о, небо! – она смеется! Смеется счастливо и упоенно, обнимает его. Конечно, он её спас, но все же...

– Я так ждала тебя... – плача и смеясь одновременно, твердила она. – Я всегда знала, что ко мне приедешь именно ты!..

И вновь этот взгляд. Брэндон вдруг почувствовал, что не может глядеть ей в глаза, что-то забормотал о том, что король желает вернуть её ко двору; Она почти не слушала, все повторяла, что ждала его... ждала... ждала. И слезы на её щеках блестели как алмазы.

Он отвернулся.

– Вода, кажется, немного схлынула. А вон и лодка. Этим молодцам все же удалось добраться до нас.

Слышала ли она его? Видя её счастливую улыбку и упоенный взгляд, он был не уверен в этом. Лишь когда их снизу окликнули, принцесса наконец-то взяла себя в руки.

Брэндон помог ей спуститься, потом слез сам. В лодке было двое молодых парней. Один совсем зареванный, со смазливым глуповатым лицом, который сразу накинул на плечи принцессы теплый меховой плащ и обнял её. Другой, худой и рыжеволосый стал налегать на весла, прикрикнув на своего сотоварища и велев тому грести, смотрел на Брэндона.

– Вы сегодня сделали великое дело для Англии, сэр. Меня зовут Гэмфри Вингфильд, я ваш дальний родственник и горжусь честью быть одних кровей с человеком, имя которого скоро прославится на всю Англию.

– Смотри лучше на воду, родственничек, – заметил Брэндон. – А то, того и гляди, сведешь на нет все мои усилия.

Когда они наконец добрались до берега, их окружила, толпа, люди орали, шумели, едва ли не понесли на руках. Наконец кто-то дал Брэндону теплый плащ, предложил вина, что было как раз кстати, ибо оно согрело озябшее нутро и даже развеселило.

В Хогли-Кастл они прибыли в окружении целой толпы. Леди Гилфорд уже была осведомлена о случившемся, она плакала, обнимая принцессу, потом рухнула в ноги Брэндону, пытаясь поцеловать ему руки.

– Сам Всевышний прислал вас к нам!

– Нет, миледи. Всего лишь король. И он хочет, чтобы я вернул его сестру ко двору.

– Да, да, конечно, – почти не слушая, что он говорит, сквозь слезы бормотала матрона. – Я так взволновалась, когда вы приехали! И почему, думаю, послали именно вас? А Мэри как знала, что это будете вы...

Наконец достойная леди опомнилась, испуганно замолчав, и уже деловым тоном сказала, что прибывшая с Брэндоном свита устроена, сейчас его проводят в его комнату отдохнуть. Сама же Гилфорд займется её высочеством. И, обняв Мэри за плечи, она увела оглядывающуюся и улыбающуюся Брэндону девушку вверх по лестнице.

«А ведь малышка и действительно стала прехорошенькой», – подумал с запоздалым удивлением Брэндон.

С Мэри он вновь увиделся лишь ближе к вечеру, когда передохнул, поел и привел себя в порядок. Надевая чистую рубаху, Чарльз увидел здоровенный синяк на боку. Слава Богу, хоть ребра были целы.

– А ведь я сегодня мог и погибнуть, – заметил он слуге, помогавшему расправить буфы в прорезях его камзола.

– Но вы совершили подвиг, сэр, – улыбаясь, заметил тот. – Его величество обязан вам жизнью сестры.

«А у меня появился повод выпросить у неё прощение или отвлечь от растраты», – подумал Брэндон.

Принцесса приняла его в своем покое. Она уже оправилась от происшедшего, держалась так, словно ничего не произошло. Чарльз поразился её истинно королевской выдержке и силе духа. А он-то помнил ее нежной, болезненной, впечатлительной. Сейчас Мэри, словно на троне, восседала на низком табурете без спинки, прямая и грациозная, изящно уронив руки на пышные складки малиновой юбки. Вокруг стояли ее дамы: леди Гилфорд, Джейн Попинкорт, а также две новые дамы из прибывших – Нанетта Дакр и почтенная Люсинда Моубрэей. Брэндон же глаз не мог отвести от Мэри. Да, эта девочка просто расцвела в глуши! Брэндон с удивлением глядел на её распущенные пышные волосы, придававшие ей романтический и просто волшебный вид, так выделяющий принцессу среди строгих пятиугольных чепцов окруживших её дам. На солнце её волосы показались ему очень светлыми, сейчас же, в полумраке, приобрели золотисто-рыжеватый оттенок, и волнистой массой обрамляли её лицо, ниспадая на плечи пышными волнами, завиваясь на концах в роскошные локоны. Лицо необычайно привлекательно: гордые дуги бровей и длинные изогнутые ресницы казались особенно темными при столь светлых волосах и матово-белой коже. Нос небольшой и тонкий, овал лица безупречен. Губы несколько полноваты и, хотя она строго поджимает, это не скрывает их чарующей чувственности и прелестной ямочки на подбородке. Несмотря на некоторую худобу, у Мэри была полная и красивая грудь, особенно обращающая на себя внимание на фоне тонкого стана. А манеры чисто королевские, привычка держать голову полна аристократического изящества.