Мечи и ледовая магия - Фриц Лейбер

Толпа была столь безмолвна и столь невозмутима, что Фафхрд с Мышеловом сначала озадачились, а потом почувствовали даже некоторое раздражение. Они приплыли в такую даль, такие страшные преодолели опасности, дабы помочь защитить остров Льдистый от вторжения обезумевших пиратов-минголов, решивших завоевать весь мир, и что? Никакой радости не видать, одни только флегматичные оценивающие взоры. Где приветственные крики, пляски, девушки с цветами или что тут на севере растет? Правда, один из рыбаков держал на плече коромысло с двумя дымящимися котлами рыбного варева, что как будто сулило угощение и радушный прием, но до сих пор им никто еще ничего не предложил!

Аппетитный запах тушеной рыбы донесся и до обоих экипажей, члены которых стояли на борту в позах, свидетельствовавших об их крайней усталости и упадке духа, – они были измотаны не меньше своих капитанов и не имели нужды это скрывать – и глаза моряков медленно прояснились, а челюсти машинально задвигались. Позади них, под солнцем, озарявшем уютную гавань, небеса над которой еще так недавно были черным-черны, стояли на якоре многочисленные мелкие рыбачьи суденышки, в основном местные, чьи красивые корпуса напоминали дельфиньи тела, но среди них виднелись и те, что явно приплыли издалека, – небольшой торговый галеон из Восточных Земель, кешитская джонка (удивительно!) и парочка скромных, но непривычного вида кораблей, пришедших, судя по всему, из морей за Невоном. (Среди рослых жителей Льдистого острова на пристани находились и моряки из далеких портов.).

Наконец островитянин, который стоял ближе всех, в сопровождении еще парочки молча двинулся к нашим героям. Он остановился в каком-нибудь ярде от них, но не проронил ни звука. Казалось, он и смотрит-то не на них, а мимо, на корабли и матросов, и производит в уме некие глубокомысленные расчеты. Ростом все трое были ничуть не ниже Фафхрда и его берсерков.

Фафхрду и Мышелову не без труда удавалось сохранять достоинство. Однако первыми начинать разговор с человеком, который предположительно являлся их должником, они не желали.

Человек этот как будто завершил наконец свои расчеты и заговорил на нижнеланкмарском наречии, принятом среди торговцев на севере:

– Я Гронигер, корабельный мастер Соленой Гавани. По моим прикидкам, на ремонт кораблей и на то, чтобы запастись вам провизией, уйдет добрая неделя. Вашим экипажам будут предоставлены кров и питание в квартале торговцев.

Он показал на убогие красные и желтые домишки.

– Благодарю вас, – степенно сказал Фафхрд, и Мышелов холодно откликнулся эхом:

– Огромное спасибо.

На горячее приветствие это мало смахивало, но хоть что-то!

Гронигер протянул руку ладонью вверх.

– Стоить это будет, – сказал он громко, – пять золотых монет за вельбот, семь за старую галошу. Плата вперед.

У Фафхрда и Мышелова челюсть так и отвисла. Последний, не в силах сдержать негодование, махнул рукой на свое капитанское достоинство.

– Но мы же ваши союзники, – запротестовал он, – мы приплыли, как и обещали, преодолев многие опасности, дабы в качестве ваших наемников защитить вас от вторжения морских минголов, подобных стае хищной саранчи, коих ведет и направляет злейший Кхахкт, Ледяной Маг.

Гронигер вскинул брови.

– Какого вторжения? – удивленно спросил он. – Морские минголы – наши друзья. Они покупают у нас рыбу. Может, по отношению к кому-то они и пираты, но только не для кораблей Льдистого. А Кхахкт – это и вовсе бабушкины сказки, которым не поверит ни один здравомыслящий человек.

– Бабушкины сказки? – взорвался Мышелов. – Да нас три бесконечные ночи преследовала чудовищная галера Кхахкта, и потопили мы ее чуть ли не у вашего порога! Его нападение едва не увенчалось успехом. И что же, вы за последние три дня ни разу не были свидетелями ни тьмы непроглядной, когда Кхахкт согнал колдовством солнце с небес, ни адского ветра?

– Видели мы немного туч, что надуло с юга, – сказал Гронигер, – под прикрытием которых вы и вошли в Соленую Гавань. Коснувшись Льдистого, они рассеялись – как, похоже, рассеиваются любые суеверия. Что до нападения, то несколько месяцев назад ходили слухи о такой напасти, но наш Совет тщательно их проверил и счел пустыми сплетнями. Слыхал ли кто из вас до сего дня о вторжении морских минголов? – спросил он громко, глядя на своих земляков-островитян. Те дружно покачали головами. – В таком случае платите! – повторил он, тряхнув своей протянутой рукой, а спутники его, стоявшие рядом, перехватили дубинки поудобнее.

– Преступная неблагодарность! – упрекнул его Мышелов нравоучительным тоном, вспомнив о своей команде. – Каким богам вы поклоняетесь на своем Льдистом, что сделались столь жестокосердны?

Ответ Гронигера прозвучал отчетливо и холодно.

– Мы не поклоняемся никаким богам, а дела свои делаем на ясную голову, без всяких там туманных грез. Пусть этими фантазиями маются так называемые цивилизованные люди – представители упадочной культуры тепличного юга. Платите, я сказал.

В этот момент Фафхрд, чей рост позволял ему видеть и то, что происходит позади толпы, воскликнул:

– Послушай, корабельный мастер, вот идут те, кто нас нанял, и уж они-то подтвердят наши слова.

Толпа почтительно расступилась и пропустила вперед двух стройных женщин в мужских брюках, с длинными ножами в украшенных драгоценными камнями ножнах у пояса. Та, что повыше, светловолосая и голубоглазая, была в голубом наряде, в тон глазам. У ее подруги, в темно-красном, глаза были зеленые, а волосы черные, в которые, казалось, были вплетены блестящие золотые нити. Когда Скор и Пшаури, отупевшие от усталости, увидели женщин, в глазах этих морских волков появилось выражение, которое невозможно было объяснить иначе: «Вот они, северные ангелы!»

– Высокочтимые советницы Афрейт и Сиф, – провозгласил Гронигер. – Их присутствие – честь для нас.

Женщины, царственно улыбаясь, подошли и взглянули на героев с выражением дружелюбного любопытства на лицах.

– Расскажите же им, леди Афрейт, – учтиво сказал Фафхрд той, что была в голубом, – как вы поручили мне привести на Льдистый остров двенадцать… – Он проглотил слово «берсерков» и вкрадчиво продолжил:

– ..крепких северных бойцов горячего нрава.

– А мне – двенадцать.., шустрых и сообразительных фехтовальщиков и пращников, милейшая леди Сиф, – столь же непринужденно избегая слова «воров», подхватил Мышелов.

Афрейт и Сиф недоуменно уставились на них. Затем взгляды девушек сделались встревоженными и одновременно полными участия.

Афрейт сказала:

– Они попали в шторм, бедняги, и явно повредились умом. Для южан даже наши небольшие северные шторма – большое потрясение. Но ведут они себя как будто смирно. Не обижайте их, мастер Гронигер.