Основатели кланов I: Исход - Рэндалл Биллс

– Здесь в самом деле очень красиво, Андрей.

– Ут. Я не могу поверить, что парк уже закончили. Что у нас наконец-то появилось время радоваться таким вещам.

– Почему ты всегда говоришь «ут»?

Андрей немедленно насторожился, но в её голосе не было и намека на скрытый допрос или саркастическую критику, под огнем которой он частенько оказывался.

– Мы с братом всегда так говорили друг другу, когда были маленькими.

Чернота её глаз грозила поглотить Андрея. Хотя парк был наполнен многоголосыми звуками, разговорами, движениями людей, музыкой и грохотом взрывающихся раньше времени петард, Андрею казалось, что вокруг царит тишина. Время замерло.

– Тебе трудно приходится с твоим братом?

– Что? Кто с ней разговаривал? Или это так бросается в глаза? И так паршиво, что большинство его друзей были в курсе андреевых проблем с Николаем. Это была бы катастрофа, если бы типчики вроде Сэмюэла и его подпевал об этом узнали. Похоже на то, что великий генерал-лейтенант Николай Керенский пошел по стопам своего отца, в отличие от… Собственный сарказм был настолько горек, что Андрей отбросил эту мысль.

Дана покачала головой и, когда она заговорила, её лёгкий акцент и извинительный тон создали сюрреалистическую атмосферу.

– Извини. Я не хотела портить тебе настроение. Но это так заметно…

– В самом деле? – Андрей знал, что вопрос звучал идиотски, но ничего более умного в голову не пришло. Как она догадалась? – Мы просто иногда цапаемся друг с другом, как всякие братья. Ничего серьёзного.

– Мне кажется, это серьёзно. Я это чувствую. Для меня это так же ясно, как если бы было написано у тебя на лбу. Эта боль… как ты только её выдерживаешь?

Во второй раз за эту ночь Андрей почувствовал, что у него отсох язык. Его чувства отказали: теперь он не только не слышал звуков вокруг, но и видел одно лишь лицо девушки перед собой. Моя студентка. Всего лишь на пять лет младше меня. За эти мысли он себя почти презирал.

– Я хотел…

– Андрей! – послышался вдруг громкий голос, прервав Дану и короткий момент близости. Андрей бросил виноватый взгляд через плечо и увидел приближающегося Уиндхэма, чья развесёлая морда и сам факт участия в низкопробных развлечениях студентов резко противоречили достоинству священнического сана.

– Уиндхэм, – одна часть Андрея желала защититься от вмешательства, сгорала от любопытства – что хотела сказать Дана, другая требовала немедленно выпутаться из неудобного положения.

Он обернулся к Дане, хотел извиниться перед ней, но слова умерли у него на губах: она успела встать, повернуться и раствориться в толпе. Что, чёрт побери…? Его внезапно прошибло потом, он лихорадочно пытался различить её очертания среди празднующих. Неожиданное исчезновение Даны лишь усилило странное чувство, которое так или иначе возникло из-за их встречи.

На его плечо легла рука.

– Вот ты где, значит? Пьёшь с собственными студентами?

Андрей и так уже чувствовал себя виноватым за то, что почувствовал такую тягу к подопечной, так что совместная попойка вряд ли столь уж сильно подействовала на его совесть.

– Ну, что я могу сказать… – он сделал паузу и краем глаза отметил, что студенты уже успели смешаться с людским потоком. – Надо же мне что-нибудь придумать, чтобы пробить скорлупу некоторых из них.

– Смотри только, чтобы они не потеряли уважение к тебе. Андрей добродушно рассмеялся и помотал головой.

– Ты даже не представляешь себе, что я только что сотворил, чтобы заслужить их уважение. А у других, как это ни прискорбно, мне попросту нечего терять.

– Ага, понимаю.

Наступило молчание и Андрей был благодарен Уиндхэму за него. Он расслабился, поглядел на часы и обнаружил, что до полуночи осталось совсем немного времени. Так долго я уже тут? Похоже, Раймонд уже не появится.

– А что с девушкой? – А?

– Девушка, – повторил Уиндхэм и голос его зазвучал ехидно, – та красотка, на которую ты целый час таращился.

– Ни на кого я не таращился.

– Я и в мыслях не имею говорить тебе, что ты делал, а что нет. Но с того места, где я стоял, это выглядело так, будто ты таращишься.

Андрей вновь бросил на священника косой взгляд и тот примирительно воздел руки:

– Как ты смотришь на то, чтобы попытаться пробиться в Круг Единства? – голос Уиндхэма звучал почти завлекающе, когда он кивнул в сторону центра парка. – Конечно, если ты не предпочитаешь остаться со своими студентами.

– Нет, я полагаю, я могу спокойно уйти. Я провел с ними достаточно времени.

Вдвоем они отправились в нелёгкий путь сквозь толпу. Запахи пота, сахара, спиртного, еды – создавали приподнятое настроение: впервые человеческие ароматы смешались с эдемскими в общее целое. Неужели мы тебя наконец-то укротили, Эдем? Смирили все пять планет Пентагона? Или вы восстанете против нас, когда мы меньше всего будем этого ожидать?

– Андрей, ты знаешь, что ты ей нравишься, – неожиданно сказал Уиндхэм, когда они прошли несколько шагов.

Андрей опять скорчил гримасу, которая, однако, совершенно не впечатлила Уиндхэма.

– Она – моя студентка.

– И, скорее всего, максимум лет на шесть младше тебя – более чем достаточно, чтобы быть взрослой.

– На пять, – пробормотал Андрей.

– Вот видишь.

– Нечего тут видеть, Уиндхэм. Это просто не положено.

– Когда у тебя последний раз был секс?

Андрей изумленно уставился на Уиндхэма, на его лице смешались раздражение и удивление.

– Тебя это не касается. Я думал, у священников вообще не бывает секса. Уиндхэм засмеялся в попытке разрядить нарастающее между ними напряжение.

– Я тебе говорил много лет назад, что я не верю в целибат. Это приносит только кучу проблем. И поверь мне, что мирской экстаз весьма похож на духовный – больше, чем люди это себе представляют.

Андрей отошел на шаг в сторону, пропустив вперед человека, который, похоже, начал пить ещё вчера – заплетающийся шаг заставлял его через каждые два метра врезаться в очередную группу прохожих. Одновременно Андрей воспользовался моментом, чтобы немного собраться с мыслями. Когда они возобновили попытки пробиться вперед, он вновь заговорил:

– Это по-прежнему не дает тебе права копаться в моей сексуальной жизни, друг ты мне или нет.

– Уиндхэм кивнул, признавая правоту Андрея в данном пункте.

– Ладно, оставим секс в покое. Когда ты, к примеру, в последний раз разговаривал с женщиной?

– Вчера, например. – Андрей попытался не думать об амбициях и массивной фигуре Паулы, заслонявшей ему единственный выход.

Наивные глаза Уиндхэма не позволяли предположить, к чему он клонит.

– Я не говорю о какой-нибудь представительнице противоположного пола. Я говорю о женщине. О такой, с которой ты хотел бы проводить свое время. С которой ты с удовольствием провел бы время, и наоборот.

Они прервались, вынужденные уворачиваться от человеческого потока, направляющегося им навстречу – похоже, эта группа оставила попытки добраться до центра парка. Когда она осталась позади, Андрей и Уиндхэм постарались поскорее использовать образовавшееся свободное пространство, чтобы продвинуться вперед, но переулок быстро наполнился вновь. После нескольких минут они, коротко переглянувшись, вынуждены были признать свое поражение. Сегодня им не добраться до Круга Единства. Андрей снова поглядел на часы. Всего лишь пара минут.

– Ты мне все ещё не ответил, – как обычно, Уиндхэм, почуяв кровь, вцеплялся в тему намертво.

– Как ты смотришь на то, чтобы я пришел на твою следующую проповедь, а здесь мы на эту тему говорить не будем?

– Конечно-конечно. У меня масса времени, чтобы тебя обратить. И с Божьей помощью мне это когда-нибудь удастся. А ты молодой и это состояние не продлится вечно. Ты должен провести свою молодость хорошо. Улыбаться хотя бы искренне.

Андрей искренне улыбнулся.

– Слышу ли я глас священника, советующего мне обратиться к мирским наслаждениям? – эта мысль заставила его рассмеяться.

– В принципе, так оно и есть. Точнее, я просто советую тебе не обижаться на вещи, которые попросту невозможно изменить. Попробуй найти свое счастье и изменить то, что ты изменить в состоянии.

Даже после долгих лет общения с Уиндхэмом Андрей не мог разделить его веру в судьбу. Тем не менее, он не мог избавиться от ощущения, что в этом смысле святой отец опережает его на полкорпуса – пророк или ясновидящий, сообщающий ему на личной аудиенции, что ему следует предпринять, чтобы вновь взять собственную жизнь под контроль.

И вырваться, наконец, из-под контроля Николая.

– Андрей, ты ей нравишься. Это верно, как «аминь» – и все равно ты все ещё этого не видишь. Попробуй чуть-чуть открыться – и ты сам удивишься тому, что получится. – Уиндхэм улыбнулся, немного снимая напряжение. Его глаза заискрились смехом: – И к черту академические правила!