Вдова в январе - Андрис Колбергс

- Гм... - многозначительно кашлянул компаньон, но тут же пожалел об этом, так как человек бросил на него такой взгляд, что тот готов был вскочить, звякнуть шпорами и отдать честь.

- Этот т в о й к л ю ч о т г а р а ж а очень интересный ключик, удивительно, где тебе такой удалось раскопать. Вот здесь, - он указал на одно место, - на шарнире западает книзу, а вот здесь, - палец прикоснулся к другой точке, - здесь кверху.

- Попробуем подпилить...

- Без оригинала не сделать. - В голосе его была скрытая снисходительность, характерная для высокого класса специалистов, когда те говорят с дилетантами.

- Ты хоть скажи, какие инструменты нужны.

- Ты этого не сделаешь никакими инструментами!

- Так подсоби...

- Я больше не практикую.

- Да ведь не даром же, круглая деньга будет...

- Я больше не практикую! Извини, но перерыв уже кончается. Я иду хоккей смотреть. - Человек открыл дверцу и, выбравшись, поклонился пассажирам на заднем сиденье. - До свидания!

Он решительным шагом пересек тротуар и исчез за воротами.

- Надо было одному поехать, может, удалось бы уговорить, - горестно вздохнул компаньон. - Он у меня в большом долгу.

- Что-то раньше я его здесь никогда не видел, - сказал Гундар.

- А он здесь раньше не жил... И теперь... Всего полгода, как на воле. - Машина тронулась. - В колонии ты о нем наверняка слышал. Это сам Жип.

Гундар пожал плечами. Имя это ничего ему не говорило.

- Ну, у недомерков, может, о нем много и не говорили... Самый большой специалист по сейфам, каких мир видел. Если у тебя английский замок, он только мизинцем два раза стукнет - и все, открыто. Но шуток не прощает. Барыга, из-за которого он погорел, от страха в окно выскочил, когда Жип, выйдя на волю, зашел к нему поздороваться. Вот так! Компаньон явно гордился таким знакомством. - Ну что, сначала за деньгами едем, а потом товар смотреть?

Решили, что сначала смотреть товар, чтобы за деньгами дважды не ездить.

По дороге водитель долго еще рассказывал о своих встречах с Жипом. На воле им раньше не доводилось находиться одновременно, зато в колонии встречались несколько раз.

- Чем будем дело делать? - озабоченно прервал его приятель Гундара.

- Сверлом и пилой.

- Чертова работа.

- Зато потом хлеб с изюмом!

- Вот же проклятый ключик!

- Раньше мастера черт-те что выделывали. - Машина свернула во двор и остановилась у гаража. - Идите смотреть, а я здесь побуду, чтобы кто-нибудь не сунулся!

На сей раз в углу гаража под теми же самыми мешками находились четыре стенных подсвечника, старинные, с барочными завитушками, и распятый Спаситель среди толпы людей, нарисованный на деревянной доске, метр на метр. Приятель сказал, что были еще две чаши, но их они толкнули в первый же день, так как не думали скоро Гундара увидеть.

После долгого торга Гундар остался почти без денег, но все эти вещи переселились в квартиру Маргиты. По картине видно, что она из какой-то не то лютеранской, не то католической церкви, и на нее он возлагал большие надежды. Работа явно старого мастера, может быть, и копия, но и за такую платят хорошие деньги. И если ему отдали за полцены, то лишь потому, что не знают, где найти покупателя на такую, религиозного содержания, картину, так как скупщик православных икон уже видел ее и отказался.

Гундар теперь понял, откуда поступает товар, - это его весьма успокоило. Он уже видел много разворованных церквей с разломанными органами, ободранными печами и выбитыми окнами, да и сам в компании как-то забирался в одну из них и разводил там из оставшихся скамей костер, и никто даже не пришел одернуть их, когда дым повалил наружу. Ведь они же были герои, которые борются с невежеством и мракобесием. И на разрушение церквей многие смотрели сквозь пальцы, вероятно, полагая, что это даст положительные результаты в деле воспитания молодежи.

Кто поймает приятеля и его компаньона в их ночных похождениях? Эти доживающие свой век богомольные старухи? Милиционер на такое дело наплюет с высокого этажа и пойдет своей дорогой, даже протокол не составив.

Гундар просто не знал, что слабые голоса протеста пробудили здравый смысл, что некоторые церкви стали охраняться как памятники архитектуры, а в других начали тщательно учитывать предметы искусства, которые находились там веками, и стали в первую очередь подходить к ним как к художественным ценностям, а не как к культовой атрибутике.

- Ну, вы на золотую жилу напали! - завистливо сказал Гундар.

- Ты только денежки готовь, скоро еще будет! - довольно усмехнулся приятель...

Директор фабрики ювелирных изделий понимал заботы прораба. И особенно когда они совместно обошли строительство и встретили там трех-четырех работников с красными глазами.

- Я только выясню, сколько человек можно обеспечить работой, и дам распоряжение выписать пропуска, - сказал директор на прощание.

Пропуска строителей были недействительны для прохождения на территорию старой фабрики, хотя люди и считались работниками "Опала". Не всем, кому можно доверить кирпич, доверишь бриллианты, платину и золото. Кроме того, теперешние штаты внутренней охраны - о будущих вопрос еще решался - не могли обеспечить надзор и за старым и за новым корпусами. Пока что обходились так: пять вооруженных охранников в милицейской форме и две злые собаки круглые сутки дежурят на старой территории, а новую обнесли легкой изгородью и на ворота посадили тетку, которая пропускала строителей и машины со стройматериалом. Чтобы тетка зимой не мерзла, ей сколотили будку с чугунной печуркой, которую она топила брикетами и обрезками досок, так что жара у нее стояла как в финской бане.

Новый и старый корпуса были состыкованы друг с другом, в переулок не выходило ни одного окна, ввысь вздымались гладкие стены - у одного белая, из силикатного кирпича, у другого красная, уже позеленевшая, сложенная еще с раствором. Из точно такого же кирпича была выложена пятиметровой высоты ограда, которая, описав петлю, возвращалась к старому корпусу.

Выстроив своих подчиненных в кривую шеренгу, словно призывников, суровый мастер основательно пропесочил их, хотя те еще не успели нагрешить, но он придерживался правила, что все что-нибудь натворят, а тогда пойди ищи виновного.

- Там вы увидите всякие яркие штучки, но боже упаси что-нибудь утянуть! Перед уходом домой вас в проходной тайком рентгеном просветят, а уж он покажет, даже что у вас в брюхе!

Перед этим он говорил о рабочей чести и премии, которую будут срезать беспощадно. Насчет рентгена у него вырвалось в последний момент, когда он вспомнил аэропорт, - тогда он забыл в кармане ключи - и в этакой подкове, через которую надо было проходить, что-то задребезжало.

Сам мастер никогда в старом корпусе не бывал, но работяги не должны об этом знать! Пусть даже он глубоко убежден, что в числе его ребят воров нет - любому из них он доверил бы свой кошелек и ключи от квартиры, душа была неспокойна от предстоящего экзамена на честность. Словно мать из глухой провинции, провожающая своего сына в столицу, где везде столько всяких соблазнов, столько, что она даже не в силах ото всех предостеречь, так как не все их знает, поскольку сама там никогда не была.

- Погодите! Не расходитесь! Кто из вас с электрокаром умеет обращаться? - спросил мастер, когда шеренга уже дрогнула.

- Я, - лениво поднял руку Гундар.

- Тогда явись к начальнику транспортного цеха...

Примерно в это же время в далекой Москве происходили заслуживающие внимания события. Среднеуважаемый, но весьма денежный человек по имени Игнат Матвеевич завинтил пластмассовую бутылочку с жидкостью для чистки драгоценных металлов и бронзы, перевел дух после тяжелого труда и бросил в камин ватный тампон, пахнущий нашатырем. Потом опустился в кресло и стал довольно оглядывать новое приобретение - два пятисвечника, которые сверкали на камине, будто они из чистого золота.

- Чудесно! - прошептал он.

По всем стенам густо висели иконы и картины, в витринах жили своей жизнью фарфоровые фигурки, чашечки, блюдечки, сахарницы и декоративные тарелки. Под потолком висела павловская люстра с зеленой стеклянной сердцевиной и хрустальными подвесками на выгнутых бронзовых разветвлениях.

- Дорого, но красиво! - прошептал он снова.

И воображение нарисовало ему картину комиссионки двадцать первого века, где его внуки получат за эти канделябры, фарфор и иконы огромные деньги, раз в десять больше, чем он в них вложил. Будущее внуков обеспечено! Даже если они вырастут такими же беспутными, как его, Игната Матвеевича, дети, которые умеют только мотать деньги, но не зарабатывать. Нет, вообще-то они ничего, да вот не добытчики! Интеллигентщина!..

В дверь позвонили, и Игнат Матвеевич обрадовался, что еще кто-то сможет полюбоваться его приобретением. К сожалению, это был всего лишь сосед Серафим, у которого испортился телефон и который хотел позвонить в бюро ремонта.