Золотой омут - Фридрих Незнанский

— Эх, Гордеев, учу я тебя, учу, а толку… — вздохнул Грязнов. — Запомни раз и навсегда. В нашем деле проверять нужно все, никогда не знаешь, каким боком та или иная деталь повернется, где пригодится. Логика — великая вещь, но кроме нее у настоящего сыскаря еще и чутье должно быть и, главное, взгляд свежий. Нельзя стереотипами рассуждать. Ну и что, что мелкий жулик, мало ли какие факты могут всплыть в его насыщенной биографии.

— Прав. Как всегда прав. Пристыженно молчу, внимаю и каюсь, — рассмеялся Гордеев, выслушав отповедь.

В этот момент в кабинет заглянула Людмила:

— Вячеслав Иванович, там к вам посетитель из Минюста… Говорит, что очень срочно. Пустить?

— Ну что ж, спасибо тебе, Вячеслав Иваныч. Не буду дальше отвлекать. Только дай адресок этого Каштанова запишу… — поднялся из кресла Гордеев.

— Ну давай, Перри Мейсон, удачи тебе, если что — обращайся…

18

Гордеев решил немедленно проверить адрес, добытый у Грязнова. У него было ощущение, что разговор с Каштановым многое может прояснить в этой запутанной истории, в которой известное только умножает неизвестное. Юрию Петровичу не терпелось увидеть брата Ольги, ему казалось, что именно он может стать ключиком ко всем загадкам.

С большим трудом Гордеев разыскал в спальном районе Марьино, где все дома — близнецы-братья, нужный ему адрес. Окинув взглядом захламленный, замусоренный двор, он зашел в подъезд. В нос ударил резкий запах аммиака. В темном углу устроился бомж. А может, и двое — различить, сколько именно людей спит в горе грязных тряпок, было совершенно невозможно.

Гордеев поднялся на нужный ему этаж и только собрался позвонить в дверь, как она распахнулась — и на лестничную клетку выпал мужичонка, вслед за ним вылетел увесистый том Большой советской энциклопедии. Из глубин квартиры неслись пронзительные женские вопли. Мужичонка воровато оглянулся, схватил кепку, свалившуюся у него с головы, и с поразительной скоростью рванул вниз по лестнице. Гордеев с любопытством следил за происходящим. В тот же момент на лестничной клетке появилась женщина в грязном махровом халате.

— Сбежал все же, подлец! Последние деньги стянул и сбежал. Скотина! — негодовала гражданка.

Ответом ей был только удаляющийся топот.

— А вы еще кто? — заметила она наконец Гордеева.

— Меня зовут Юрий Петрович, — представился тот. — Я знакомый Виктора Каштанова. Он ведь здесь живет?

— Жил, раньше. Теперь, на счастье, съехал.

— А почему съехал?

— Мы ему комнату сдавали…

— Понятно… Вы не разрешите задать вам еще пару вопросов? Я адвокат, Юрий Гордеев.

Он показал ей свое удостоверение.

— Адвокат… Неужто Виктор что-то натворил?

— Да нет… Просто скончалась его сестра, вот я его и разыскиваю.

— А-а-а. Ну ладно, заходите.

Гордеев прошел вслед за женщиной и оказался в узкой, малюсенькой прихожей, с оборванными обоями. Адвоката сразу же окружили три кошки и две собаки — чау-чау и ротвейлер, по виду чистокровные. Звери с любопытством обнюхивали его брюки, а выбежавший из комнаты котенок даже попытался взобраться по ноге Гордеева.

— Брысь! — отогнала животных хозяйка. — Вот наглые!

— Любите животных? — вежливо спросил Гордеев.

— Полюбишь их тут! Если бы не они, ненаглядные, я бы с ребенком не выжила… Сами видели, какой у меня муж. Только деньги тянет.

— Так у вас питомник?

— Вроде того…

Гордеев осторожно потянул носом воздух и убедился, что звериный питомник в этой квартире существует очень давно…

— Вот, целую комнату, им выделила! — с гордостью показала хозяйка.

Интерьер комнаты для животных напомнил Гордееву рассказ Чехова «Каштанка», что тотчас же ассоциировалось с героями его расследования…

— Вот в одной комнате животные, другую я сдаю, а в третьей сама с ребенком живу.

— А муж?

— А что — муж? Он вечно пьяный… Вон на кухне на топчане переночует, а то и на полу. К зверям я его не пускаю — заблюет еще там все…

Поразившись оригинальной логике хозяйки, Гордеев прошел вслед за ней в комнату. Интерьер был бедным, но с некоторыми вкраплениями современного быта, — например, в углу примостился большой модерновый телевизор с видеомагнитофоном, а на письменном столе стоял компьютер.

— Вот, — продолжала рассказывать хозяйка, — проснулся, из моего кармана деньги вынул и пошел опохмеляться. Так-то я ему ни копейки не даю… А то полгода назад повадился вещи воровать… Ну у меня разговор короткий — сковородкой по переносице. И пригрозила, что, если еще раз увижу, убью, на кусочки разрежу и животным скормлю. Хоть какая-то польза будет, — добродушно улыбнулась она, — а без компьютера мне нельзя. Я через Интернет котят продаю и щенков… Очень удобно.

— Да, Интернет — великая вещь, — подтвердил Гордеев, не переставая удивляться тому, как быстро современные технологии проникают в самые что ни на есть неожиданные места, — например, в торговлю котятами и Щенками. — Я-то думал, что котят только старушки на Птичьем рынке продают…

— Охота была на улице торчать! К тому же Птичку закрыли и перенесли в такую тмутаракань, что туда полдня только добираться надо. А тут покупатели сами приходят, деньги платят, да еще спасибо говорят. Красота! Садитесь! Чаю будете?

Гордеев уселся на диван, выбрав уголок почище (на колени к нему тотчас же вскочила персидская кошка, а на ботинок, улегшись у ног, положила морду собака), однако от чая благоразумно отказался.

— Значит, переехал от вас Каштанов? — спросил он, про себя подумав, что жить в таком сумасшедшем доме не согласился бы даже самый отпетый бродяга.

— Не переехал, а я сама его выгнала! И жалею, что временно зарегистрировала…

— А что, у него прописки не было?

— Конечно. Он же освободился в прошлом году. Ну и сразу у меня комнату снял.

— А не побоялись уголовника взять?

— А чего мне бояться? — усмехнулась хозяйка. — Пусть они меня боятся. Я только свистну — мои собачки вмиг от него кровавые тряпочки оставят… Так что мне все равно — лишь бы платил.

Поглядев на огромную морду ротвейлера, Гордеев решил, что хозяйка говорит чистую правду.

— И почему вы его выгнали?

— Я же в объявлении ясно указала: сдам комнату одинокому, порядочному. А он постоянно баб каких-то водил, которые тут голышом по квартире бегали. А у меня животные нежные, они могут заразиться от чужих… А тем более от баб приблудных. Ну мой-то только рад был, — конечно, туг девки чужие целыми днями ошиваются. Я ему мигом объяснила, что к чему… Он и смотреть на них с тех пор боялся, бедненький… — Хозяйка улыбнулась. — Потом они вообще с Витькой на пару выпивать стали, а тот-то и дружков еще притаскивал, не только девок. А у дружков морды уголовные как на подбор. Боялась, не ровен час, на котят наступят… Когда только по объявлению-то пришел, такой голубь невинный был. Сначала-то: здравствуйте — пожалуйста, спасибо — извините. А потом понеслась нелегкая. Ну, короче говоря, попросила я его… Он еще уезжать не хотел. Пытался меня на понт взять. Ну я милицией ему пригрозила, — у меня участковый знакомый. Он и испугался… И главное — оплату, паразит, задерживал по, — стоянно. Конечно, откуда ж деньгам взяться, если постоянно то пьянки, то девки…

— Скажите, а куда он съехал? Вы адреса не знаете?

— Знаю. К бабе своей какой-то. Я адрес-то заставила оставить. Он же по межгороду целые состояния наговаривал. Счет еще должен прийти, что ж, я его оплачивать должна? Адрес он дал, но, может, наврал, с него станется. Хотя я ему объяснила, что паспортное данные у меня, и расписку заставила написать… Так что врать тут не в его интересах. С судимостью ему светиться незачем — ведь он знает, что я так просто от него не отстану. Сейчас адрес найду.

Она порылась в ящике, достала потрепанную записную книжку.

— Вот, записывайте… Если встретите — передайте, пускай за телефонной квитанцией приезжает. Я за него платить не буду.

— Непременно, — пообещал Юрий Петрович, тактично пытаясь спихнуть голову ротвейлера со своего ботинка.

— Бобик, иди в комнату, — вполголоса приказала хозяйка, и пятидесятикилограммовый Бобик послушно удалился.

…Гордеев снова был в дороге. На этот раз ему предстояло свидание с любовницей Каштанова, а может, и с самим Каштановым. Адвокат надеялся встретить там и самого виновника всех этих разъездов, но не очень-то на это рассчитывал.

Спустя час в маленькой двухкомнатной квартирке на окраине Москвы он уже разговаривал с Ниной — именно так звали подружку Каштанова, крашеную блондинку лет двадцати трех. Последнюю его визит обрадовал мало:

— Я не понимаю, что вы от меня хотите? Я его уже полмесяца не видела.

— А где он может быть? — не отступал Гордеев.

— Не знаю и знать не хочу! И не дай бог он мне под руку попадется. Глаза выцарапаю!