Свадьба - Джулия Гарвуд

Он поднял ее с Джилли, посадил к себе на колени и обнял. Его подбородок упирался ей в макушку.

– Теперь лучше?

– Да, спасибо.

– Значит, я не смогу тебя сегодня ночью трогать, да? – В его голосе звучало разочарование, и она поверила в то, что он искренне сожалеет об этом.

Но тут же ее охватило сомнение – быть может, он только шутит? Она подняла глаза вверх, чтобы увидеть, не улыбается ли Коннор.

Серьезное выражение его лица развеяло ее сомнения, и тогда она спросила:

– А ты снова меня хочешь?

– Конечно. Почему тебя это удивляет? Я ведь уже сказал, что ты меня не разочаровала, и я очень хочу детей, как можно скорее.

Она уклонилась от него.

– Но после того как мы… сразу после… Ты говорил, что не разочарован, но я же видела, что ты не был счастлив.

– Почему ты так решила?

– Ты сразу отодвинулся и отвернулся. Значит, я должна стараться…

– О девушка, ты меня доведешь до смерти, если будешь стараться.

Она густо покраснела.

– Значит, ты остался доволен?

Коннор тяжело вздохнул. Он никак не мог понять, зачем ей надо услышать это от него. – Да.

– А почему ты мне не рассказал, что ты ощущал?

– Это еще зачем?

Нет, он ничего не понимает в женских чувствах, напомнила она себе, едва сдерживаясь, чтобы снова не разозлиться.

– Но ты мог бы мне сделать хоть один комплимент! Коннор изумленно посмотрел на жену. Она сразу узнала этот взгляд – точно так же он глядел на нее, когда она просила его утешить ее.

– Я не могу догадаться, чего ты хочешь. Ты говори мне сама, Бренна.

Она покачала головой:

– Мне уже не нужны комплименты, так что перестань сердиться. До меня только что дошло, что сама я тоже не сделала тебе никакого комплимента, а ведь я точно не была разочарована.

– Я это знаю.

Она пропустила мимо ушей его самонадеянный ответ и сказала:

– В общем, я думаю, нам надо все начать сначала. – Она энергично закивала, подчеркивая важность вывода, к котором пришла. – Да, именно так и надо сделать. С этой минуты – все сначала.

Да о чем она? Начинать сначала? Если бы она не казалась такой довольной собой и счастливой, может, он бы и попросил ее объяснить, что она имеет в виду.

А Бренна вдруг поняла, как заботливо было с его стороны остаться с ней наедине и поговорить о самом интимном, о ее состоянии.

– Я так тебе благодарна, что мы отстали от всех и поговорили. От твоего внимания мне стало гораздо лучше.

– Но мы остановились вовсе не поэтому.

У нее на лице выразилось такое разочарование, что он решил смягчить правду.

– Это только одна из причин. Я еще хотел поговорить о твоей лошади.

– Джилли выдохлась, да?

– Да, – подтвердил он. – Ее придется оставить здесь. Она не одолеет последнего подъема, – добавил Коннор, когда Бренна яростно замотала головой. Жена не понимала, что нельзя спорить с мужем, но он надеялся, что скоро она это поймет. – Она вот-вот свалится от изнеможения.

Бренна и сама видела, как он прав насчет Джилли, но ей хотелось, чтобы он понял, что просит о невозможном.

– Несколько лет назад Джилли подарил мне мой брат. Я очень люблю ее. И ты, конечно, в состоянии понять – я не могу ее бросить. Не можем ли мы остановиться где-нибудь и подождать, пока она наберется сил?

– Нет.

– Ну пожалуйста, будь разумным.

– Я и так рассуждаю здраво. Лошадь не может выдержать нагрузок, к которым ее никогда не приучали. Она не готова к трудностям.

– Но если мы немножко задержимся…

– Здесь очень опасно оставаться. Ты ставишь жизнь животного выше жизни моих людей?

Она опустила плечи, признавая поражение. Какой смысл пытаться переубедить мужа после такого аргумента?

– Я знаю, ты прав. Я не хочу, чтобы с твоими солдатами что-то случилось, а Джилли погибнет, если я заставлю ее идти дальше. Просто во мне говорит эгоизм. Я понимаю. А где мы ее оставим?

– Прямо здесь. Это хорошее место. Она осмелилась снова покачать головой.

Бренна была в замешательстве. Со временем она должна научиться доверять его мнению.

Без сомнения, она очень изменилась с момента их встречи. Вначале Бренна вступала в спор из-за каждого слова, но причиной тому был страх. Сейчас она ничего не боялась. Пожалуй, он был не против такой перемены – едва ли ему понравилась бы жена, дрожащая от каждого взгляда в ее сторону. Правда, Коннор ожидал, что Бренна станет похожа на знакомых ему женщин. Что ж, надо признаться, он ошибся.

Она ничуть не похожа на других. Она удивительная, дразнящая, неповторимая. И так чертовски хороша, так смела, так освежающе своенравна. Но он не собирался слушать ее рассказы о прежней жизни.

– Джилли не выживет одна. Подумай, Коннор. Я хочу, чтобы ты понял меня. Ты удивлен? – добавила она. – Я чем-то тебя расстроила?

Он досчитал до десяти, прежде чем ответить, надеясь унять нарастающее раздражение, но в голосе его звучали ядовитые нотки, когда он спросил:

– Ты что мне только что сказала? «Подумай»?

Она грациозно пожала плечами.

– Мои слова вывели тебя из равновесия? Неужели из-за этого у тебя сделалось такое каменное лицо? Прошу прощения, если так.

– Слушай меня внимательно, – начал он подозрительно тихим голосом. – Ты не должна говорить своему мужу «подумай». – Он дождался, когда она кивнет, и продолжил:

– Нет, я не выхожу из себя из-за твоих слов, но, видит Бог, ты испытываешь мое терпение.

Поскольку Бренна собиралась заставить его передумать насчет Джилли, она поняла, что сейчас спорить не стоит. Но в то же время она скорее умрет, чем промолчит. Упрямец, он хочет, чтобы было только так, как он скажет! Но он ее муж, и она должна стараться ладить с ним. Если он намерен убедить ее, что нисколько не вышел из себя, пусть так и думает. Ей совершенно ясно – это не правда. Лицо Коннора подергивается, а если это не первый признак сильнейшего раздражения, то что же тогда?

Похоже, ладить с этим мужчиной – смерти подобно. Он может умереть от собственной гордости, если не расстанется со своей спесью.

– Спасибо за объяснение, – сказала Бренна не слишком искренне, но не запнувшись, а это значило, что она на что-то рассчитывает. – Просто я подумала, что ты должен понимать, как Джилли изнеженна. Она сама не сможет прокормиться.

Теперь он разозлился на жену окончательно. Они говорили о животном, а не о ребенке в конце концов, но Бренна, казалось, не видела разницы.

Он уже решил вести себя с ней покруче, но жена вдруг коснулась его щеки. Ему показалось, что это ангел задел его крылом. Она и была похожа на ангела со своими чистыми голубыми глазами и невинным лицом. Хотя Коннор знал, что этой лаской Бренна хотела заставить его забыть обо всем, – что ж, она своего почти добилась.