Нарушенное время Марса - Филип Дик

— Конечно, Арни.

— Доктор Глоб собирается найти для меня какого-нибудь шизофреника, сказал Котт, — я нуждаюсь в его профессиональных услугах. — Он громко, почти до слез, расхохотался, находя собственную шутку крайне остроумной.

— Да? — удивился Джек. — Я — шизофреник.

Арни прекратил смеяться.

— Ты не врешь? Никогда бы не подумал… Я имею в виду, что ты выглядишь вполне здоровым.

Закончив ремонт и закрывая кодировщик, Джек сказал:

— Со мной все в порядке. Меня вылечили.

— Никогда еще в целом свете не излечивали от шизофрении, — заметила Дорин. Бесстрастным тоном она просто констатировала факт.

— Меня смогли, — ответил Джек. — Они называли это ситуационной шизофренией.

Арни взглянул на него с большим интересом, даже с подозрением.

— Ты нарочно все выдумываешь. Пытаешься заинтриговать меня.

Покраснев, Джек молча пожал плечами. Его внимание полностью сосредоточилось на сборке аппарата.

— Не обижайся, — миролюбиво заметил Арни. — Ты действительно не обманываешь? Послушай, Джек, позволь мне спросить тебя: не обладаешь ли ты какой-нибудь возможностью или силой читать будущее?

После длинной паузы Джек наконец кратко ответил:

— Нет!

— Ты уверен? — с подозрением в голосе переспросил Арни.

— Совершенно.

Теперь Джек желал категорически отказаться от приглашения выпить с ними. Назойливый допрос вызвал чувство беспомощности выставленного на показ голого человека. Арни нахально, почти вплотную подошел к нему и возбужденно толкнул его локтем. Близость тучного человека затрудняла дыхание, и бедный Джек осторожно передвинулся к дальнему краю письменного стола, подальше от рьяного водопроводчика.

— В чем дело? — резко спросил Арни.

— Ни в чем.

Джек продолжал работать, не глядя ни на Арни, ни на девушку. Оттого, что оба пристально смотрели на него, его руки дрожали.

Наконец Арни произнес:

— Джек! Я скажу тебе, как я стал таким, какой есть. Один талант привел меня на верх социальной лестницы. Я умел судить о сущности людей, мог понимать, что они в действительности собой представляют, а не только то, что они делают и говорят. Я не верю тебе! Бьюсь об заклад, что врешь мне на счет своих способностей предвидеть будущее. Это — правда! Можешь даже не отвечать!

Повернувшись к девушке, Арни сказал:

— Пошли, я хочу выпить за это. — Он махнул Джеку следовать за ним.

Сложив инструмент, Джек неохотно поплелся вслед.

Глава 7

В течение всего полета в Левистоун, направляясь на встречу с Арни Коттом, доктор Глоб все время спрашивал себя:

«Неужели удача действительно наконец улыбнулась мне? Я просто не могу поверить в такой счастливый поворот судьбы».

Он не совсем понял, чего хотел от него Арни. Звонок явился полной неожиданностью, и его собеседник говорил очень быстро. Как удалось понять из сумбурной речи, его интересовали некоторые парапсихологические аспекты душевных болезней. Доктор Глоб мог рассказать Арни практически все известное по данному вопросу. Но он чувствовал, что существовала более глубокая причина интереса к психиатрии, чем простое любопытство.

Обычно интерес к шизофрении является симптомом собственной внутренней борьбы человека в данной области. Часто первым признаком коварного развития шизофренического процесса в человеке бывает страх есть публично.

Арни громко болтал о своем желании встретиться с Глобом, но не в своем собственном доме или в докторском кабинете, а в хорошо известном на весь Левистоун баре-ресторане «Ивы». Может быть, эта встреча представляла собой реакцию на начинающийся болезненный процесс? Пытаясь бороться со своим страхом, Арни Котт интуитивно стремится преодолеть ситуацию, вызывающую запутывание пищевой функции, стараясь вернуть себя в нормальное состояние?

Глоб думал о предстоящей встрече, о вызвавших ее причинах. Постепенно, медленными и непостижимыми путями его мысли вернулись к собственным проблемам.

Влиятельный человек в колониальном мире, хотя и совершенно неизвестный на Земле, Арни Котт контролировал многомиллионный союзный фонд. Настоящий феодальный барон. «Если бы Котт взял меня в штат, — мечтал Глоб, — я мог бы заплатить все обременительные долги. Эти отвратительные налоговые законы! Подоходный налог возрос до двадцати процентов. Проклятые поборы всегда только растут. Наконец мы могли бы начать новую обеспеченную жизнь, не влезая постоянно при этом в долги».

К тому же старина Арни, кажется, швед или датчанин, со светлой кожей, и для Глоба не будет необходимости подкрашиваться перед каждым приемом. И, наконец, президент водопроводчиков никогда не имел репутации формалиста.

«Милтон Глоб — личный психиатр Арни Котта — звучит здорово», — доктор улыбался своим мыслям.

Его главная задача при первой встрече состояла в том, чтобы поддержать взгляды будущего пациента, подыграть ему, не вылить случайно на старину Арни ушат холодной воды, даже если, скажем, его идеи не лезут ни в какие ворота. Чертовски сложно переубедить этого человека. Да и просто недипломатично. «Я соглашусь с твоей точкой зрения, Арни, — думал доктор Глоб, готовый изменить своим профессиональным взглядам по мере приближения к Левистоуну. — Да! Со всех точек зрения, это будет прекрасная сделка».

За долгую врачебную практику он имел дело с таким множеством внутриобщественных ситуаций у своих пациентов — робких, замкнутых шизоидных личностей, что для него справиться с любым человеческим конфликтом было делом несложным.

Если шизофренический процесс у Арни зашел так далеко, что потребуется привести в действие тяжелую артиллерию врачебного искусства, то он смело может опереться на него, доктора Глоба.

«Да, пахнет жареным», — подумал размечтавшийся психиатр и увеличил скорость вертолета до максимума.

Шикарный ресторан «Ивы» был окружен рвом с холодной голубой водой.

Били фонтаны, увлажняя воздух, а вокруг стеклянного одноэтажного здания большими купами росли кусты бугенвилии с цветами всевозможных оттенков: от пурпурных до янтарных и ржаво-красных. Спустившись к ресторану с вертолетной площадки по черной из сварного железа лестнице, Милтон Глоб сразу заметил всю ожидавшую его компанию. Арни Котт сидел с потрясающей рыжей неподдающейся описанию бабой и каким-то парнем, одетым в комбинезон ремонтника и парусиновую куртку.

«Да здесь у вас настоящее бесклассовое общество», — философически заметил Глоб.

Горбатый мостик помог ему перебраться через ров. Двери широко распахнулись, и он вошел в зал, миновав стойку бара, поморщившись, на мгновение задержался возле отрешенно импровизировавшего джаз-комбо и затем окликнул компанию: