Введение в когнитивную лингвистику - Валентина Маслова

Б. Зайцев в рассказе «Волки» показывает охоту в зимнюю ночь. Окружающая действительность описывается с точки зрения волков (прием остранения), чующих скорую смерть, поэтому сигналы смерти встречаются в повествовании довольно часто, да и сам рассказ заканчивается смертью вожака, которого загрызли голодные хищники: «…Белое кругом… белое все кругом… снег. Это смерть. Смерть это». И далее: «За облаками взошла на небо луна, и в одном месте на нем мутнело желтое неживое пятно, ползшее навстречу облакам; отсвет его падал на снега и поля, и что-то призрачное и болезненное было в этом жидком молочном полусвете». Тема смерти подкрепляется прилагательными неживое (пятно), болезненное (в полусвете), безжизненные (снега), глаголами (ненавидит, похоронит), сравнением снега со смертью.

Парцелляция в данном случае является средством речевой экспрессии. Повторы слов белое и смерть нагнетают чувство страха и близкого ощущения конца. Белый цвет становится знаком смерти. Таким образом, ассоциатами зимней ночи у Б. Зайцева, помимо слов снег, поземка, луна, выступают слова белый и смерть.

Итак, концепт «зимняя ночь» достаточно устойчив в русской литературе. Многообразие его значений обусловлено разными представлениями поэтов и писателей о мире, принадлежностью их к той или иной литературной школе, направлению, идеологическими воззрениями, конкретными условиями появления произведения. Данный концепт в изображении русских поэтов и писателей отличается насыщенной цветовой гаммой, звуковыми ассоциациями и имеет целую систему образов, берущих свое начало в «историческом» ядре концепта. Их представления о концепте «зимняя ночь» можно свести к следующим: 1) ее цветовое решение разнообразно: аспидно-синяя, белесая, бледно-голубая, густо-черная, лазурная, седая, пепельно-белая, прозрачно-синяя, черная и др.;

2) наличие/отсутствие луны, звезд: беззвездная, безлунная, лунная, звездная, кромешная, беспросветная; 3) состояние природы ночью: безветренная, ветреная, морозная, вьюжная, ледяная, метельная, снежная, холодная; 4) она может быть продолжительной: бесконечная, длинная, долгая, поздняя, глубокая; 5) различно и звуковое решение: безмолвная, бесшумная, гулкая, мертвая, немая, тихая; 6) психологическое восприятие: адская, безмятежная, безумная, бестолковая, восхитительная, волшебная, греховная, горькая, колдовская и др.

Из проанализированных текстов мы выделили следующие атрибуты концепта зимняя ночь: небо, месяц/луна, звезды, поле/дорога, снег/метель, человек. Интересно заметить, что эти же слова вошли в число ассоциатов, выявленных при исследовании региональных особенностей ассоциативных рядов русской лексемы зима (на примере ассоциативных рядов, предъявленных русскоговорящими якутами и жителями Воронежской области), приведенных З.Д. Поповой [Региональные… 2001], которые подтверждают правильность выделения нами вышеуказанных атрибутов.

Языковые единицы создают модель ситуации. Однако она не была бы полной и не несла бы на себе отпечатка национальной культуры, если бы репрезентировалась в речи только вышеназванными лексемами.

При классификации языковых единиц, участвующих в репрезентации концепта «зимняя ночь», мы учли сенсорно-перцептивные процессы, происходящие в человеческой психике при обработке информации, поэтому языковые единицы распределены по группам, обозначающим виды ощущений: кинестетические и вестибулярные, тактильные, слух, зрение. Систему звуков и цвета мы выделили особо, так как на их основе строятся в основном художественные образы; это подтверждается также особенностями рассматриваемого нами материала: не только литературного, но и принадлежащего другим видам искусства.

Так, звуковое определение имеют почти все элементы концепта. Подчеркнутое внимание к отсутствию звука также несет семантическое значение. Если снег скрипит и хрустит, а метель бренчит, воет, взвизгивает, гудит, стучит в бубен, поет, издает трели, то поле беззвучное и молчаливое, небо – немое. Человек же воспринимает все это как немую, страшную тишину: «…И в этой страшной тишине / мои шаги не слышны мне» (К. Бальмонт).

Определяя звук отдельных атрибутов зимы, русские писатели воспроизводят звучание самой зимней ночи. В это время «…кажется, что нам слышна / архангельская тишина»; безбрежная тишина соседствует с бездоннът молчанием природы, сбросившей тревожный ропот ночи летней. Таким образом, зимняя ночь ассоциируется с тишиной, с одной стороны, с другой – это какофоническая музыка.

У ряда авторов появляется метафора зимняя ночь – сон, основанная на сходстве внешнего вида, производимого впечатления. На лексическом уровне понятие «сон» поддерживается глаголами спать, дремать, существительными постель, покров и производными от них. Семантическое поле смерти оформляется существительными могила, одр, призрак, саван, скатерть (печальная), труп, глаголами стынут, стынет-цепенеет, кануть, прилагательными гробовая, мертвенно-свинцовые, траурные, мертвый, убитый, неживая.

Еще одна метафора – старуха – зимняя природа — также основана на сходстве внешнего вида. Белый снег, укрывший землю, похож на седину в волосах старухи. Лексема старость наполнена следующими лексическими единицами: старушка, безглазая, космы, клочья, посох, клюка, старуха пряжу прядет.

В ряде цветовых определений можно обнаружить скрытую символику: в светлых, пастельных тонах, принято видеть символ лёгкости, счастья, радости, романтичности, беззаботности, а в тёмных, вплоть до черного, – тяжесть, печаль, грусть, тоску, угрозу, мрак, безысходность.

Анализ текстов позволил выделить лексему белый, как наиболее частотную. Она характеризуется следующими фоновыми долями знаний: нравственная чистота, праведность, смерть. Белый цвет символизирует внешнюю оболочку в противоположность внутренней сущности.

Второй наиболее частотной лексемой является прилагательное серебряный, которое обозначает яркость и блеск светлого цвета.

Однако цветовая палитра зимней ночи, изображенная словесными средствами, представлена не только белым и серебряным цветами. Языковой спектр цветовых обозначений у некоторых поэтов (К. Бальмонт, И. Бунин) порой не уступает по своей гамме палитре импрессионистов: от розово-странного, почти белого – к розовому, затем лимонно-апельсинному, желтому, зеленому, голубому, синему и вновь к серебристо-белому. Если в описании зимы встречается черный цвет, то он, как правило, наиболее характерен для фона (пространство, небо) на котором контрастирует нечто белое (снег, Млечный путь): «Ночное небо низко и черно, /Лишь в глубине, где Млечный путь белеет…» (И. Бунин).

Одним из самых ярких приемов языка в описании зимней ночи является метафора. Эта всеобъемлющая форма тропа в данном случае интересна с когнитивной точки зрения – как способ создания языковой картины мира, возникающей в результате когнитивного манипулирования уже имеющимися в языке значениями с целью создания новых концептов, особенно для тех сфер отражения действительности, которые не даны в непосредственном ощущении.

Когнитивная метафора обозначает то, что в языке нельзя выразить другими средствами. Подобное здесь отождествляется с подобным: белый снег – белый саван (покрывало, скатерть, постель), белое поле – одр, саван. Замерзшая земля сравнивается с трупом: «…И простертый саван снежный /на холодный труп земли…» (П. Вяземский), либо со спящим. Знаки смерти присущи старости, поэтому образ старухи с седыми космами не является чем-то необычным. Мы имеем комбинацию двух сущностей: буквального смысла, передающего образное видение реалии, и ее метафору.

В современной концептуальной формуле зимней ночи нашли воплощение практически все элементы, выделенные нами в историческом ядре концепта: конь – метель («над крышею пурговый конь, /железом громыхая, скачет» (А. Белый), волки – спутники зимней ночи («вой протяжный голодных волков / раздается в тумане дремучих лесов» (Я. Полонский), бесы. Иногда они трансформируются под влиянием «личного опыта творцов культуры», отчего объём содержания концепта изменяется, приобретая дополнительные значения в связи с авторской идеей.

Тема зимней ночи не является необычной для русского искусства, каждый художник, поэт, музыкант выражает в этой теме собственное мироощущение, свой жизненный опыт.