Пепел на ладонях - Александр Науменко

развернулся к нему, направляя автомат. Без предупреждения прозвучал одиночный выстрел. Пуля ударила Ивана в грудь, и он рухнул на ледяной асфальт. Боль пронзила тело, но он почти сразу понял, что пуля каким-то чудом попала в револьвер, который он отобрал утром у бандита. Тот находился под бушлатом.

«Не иначе чудо», — подумалось ему в ошеломление.

Бойцы больше не обращали внимания на поверженного мужчину. Они схватили Юлю, которая пыталась сопротивляться, но силы были явно не на её стороне. Девушку потащили к машине, а она кричала и кусалась, зовя на помощь.

— Не ори, дура! Ща я тебе по морде дам!

— Э-э! — воскликнул второй, останавливая. — Мордаху не порть, иначе тебе Шрам жопу порвёт. Он не любит тёлок попорченных.

— Вот чёрт! Да хватит визжать! В машину я сказал полезай, тупорылая ты!

Из «Нивы» выскочил Вовка. Глаза его были полны слез и страха.

— Оставьте её! — закричал он, бросаясь вперед.

Однако один из бойцов легко отбросил его ударом кулака. Мальчик упал на землю, продолжая плакать и звать сестру. Но колонна уже тронулась, исчезая в пелене ледяного дождя. Другие бойцы, из последнего автомобиля, начали обшаривать «Ниву», забирая всё ценное: оружие, бензин, продовольствие.

Морщась от боли, Иван отдышался.

«Вот суки».

Он достал из-под бушлата револьвер, который утром отобрал у одного из бандитов, и отбросил за ненадобностью. Пуля, попавшая в него, стала настоящим спасением. Видимо, судьба берегла.

Мужчина потянулся к поясу, где был закреплен нож. Это было простое, но эффективное оружие, которое всегда выручало. Он начал двигаться в сторону бойцов, которые всё ещё были заняты разграблением «Нивы». Их внимание было полностью сосредоточено на добыче, поэтому они не заметили приближающегося мужчины.

Первый боец даже не успел понять, что происходит, когда одним движением ему перерезали горло. Второй попытался поднять автомат, но Иван был быстрее. Он ударил острием в глаз, хотя изначально целился совсем не туда. А потом прямо в кричащую глотку, между зубов, заставляя захлебнуться кровью.

Все случилось так быстро, что Вовка даже не успел осознать всего произошедшего. Он только смотрел на Ивана, открыв рот от изумления.

— Юля, — наконец проговорил парнишка.

— Не волнуйся, мы обязательно её спасём.

Правда, мужчина не знал, каким образом, но он попытается.

Затем, обшарив убитых и забрав всё ценное, Иван оттащил трупы за ближайшее строение. После этого, он загнал «Ниву» за шашлычную, надеясь, что с автомобилем ничего не произойдёт. Оставался другой внедорожник, принадлежащий двум убитым, который сиротливо стоял на дороге.

— Не хотел я в Краснодар, ей богу, но теперь ничего не поделаешь.

Кинув в салон отобранные автоматы, мужчина сел за руль, после чего кивнул мальчишке, чтобы тот падал на заднее сиденье. Автомобиль тронулся, следуя по пятам тех, кто находился впереди.

* * *

Иван и Вовка въехали в жилую часть Краснодара вечером. Город, вопреки ожиданиям, не был похож на разрушенный. Да, здесь чувствовалась нынешняя плачевная ситуация, но жизнь, пусть и изуродованная, продолжалась. Улицы, хотя и засыпанные тонким слоем пепла, были расчищены в центральных районах. На тротуарах виднелись следы недавней уборки, а кое-где даже горели фонари. Люди в тёплой одежде спешили по своим делам, стараясь не привлекать к себе внимания. На лицах читалась усталость, но не безнадёжность.

— Дядя Ваня, смотри, — тронул Вовка Ивана за рукав, указывая на рынок, развернувшийся вдоль улицы Красной. — Тут и овощи продают, и хлеб. Как будто ничего и не случилось.

Мужчина кивнул, внимательно оглядываясь. Рынок действительно был оживлённым. На прилавках лежали морковь, картошка, лук, а кое-где даже виднелись банки с консервами, солениями. Торговцы, закутанные в толстые куртки, громко зазывали покупателей. Но среди них были и те, кто стоял в стороне, с пустыми глазами и табличками на шее: «Еда за работу». Эти люди не торговались, не кричали — они просто ждали, пока кто-нибудь обратит на них внимание. А ещё оказалось много проституток. Хотя, это не удивительно. Есть хотелось всем, в том числе и матерям, продававших собственных детей по часам.

«Слишком всё быстро рухнуло в бездну, — подумалось мужчине. — Очень легко исчезла цивилизация».

С другой стороны, как ему было известно от других людей, такая разруха царила далеко не везде. Иные города могли похвастаться почти полным отсутствием разрушений. Местная власть вовремя взяла ситуацию под свой контроль, отсюда имелось тепло и электричество. Но это там, в других регионах…

— Не задерживайся, — тихо сказал Иван, заметив, как Вовка замедляет шаг, разглядывая слишком вызывающе накрашенную девушку. — У нас своя задача.

Они двинулись дальше, минуя кварталы, где жизнь била ключом, и районы, которые казались запущенными. Там, среди полуразрушенных домов, ютились те, кому не хватило сил или удачи пробиться в центр. Окна были заколочены, на стенах виднелись граффити, а в воздухе витал запах гари и сырости. Но даже здесь люди находили способ выживать — кто-то чинил старую технику, кто-то разводил костры прямо на улицах, грея руки над огнём, готовя еду.

— Почему одни районы нормальные, а другие нет?

— Здесь шли боевые действия, — ответил мужчина, — указывая на следы от пуль, которые украшали стены, а также последствие взрывов. — Борьба за власть.

Конечно, нынешний Краснодар разительно отличался от города до катастрофы, хотя и прошло всего полгода. По улицам Красной и Горького непрерывным потоком курсировали бронемашины: "Тигр" и "Стрела", оснащенные крупнокалиберными пулеметами. Изредка между кварталами проезжали танки Т-90, окрашенные в серо-зеленые цвета, с какой-то символикой по бронированным бортам.

Бойцы Шрама, одетые в форму темно-серого цвета, патрулировали перекрестки. На их разгрузках висели автоматы Калашникова новейших модификаций, а на поясах болтались гранаты. Некоторые были при шевронах, некоторые — без опознавательных знаков.

Вечером, когда Иван остался один, А Вовка находился на чердаке дома, где они временно проживали, возле старого универмага началась шквальная перестрелка между двумя группировками. Пули свистели в метре от его головы, разбивая остатки стекол и выбивая куски кирпича из стен. Прохожие падали молниеносно — кто-то успевал укрыться, кто-то нет.

Иван прижался спиной к стене, переводя дыхание. Автоматные очереди затихли также внезапно, как и начались. На асфальте остались лежать несколько трупов и десяток раненых, безмолвных свидетелей того, что осталось от прежнего миропорядка.

"Вот чёрт. И на этот раз пронесло".

Стараясь не привлекать к себе внимания бойцов, мужчина скрылся во дворах, не желая попадать на глаза. Мало ли что, не понравится он им, да и шмальнут просто так в спину.

* * *

Иван следил за особняком Шрама уже несколько дней. С самого утра он наблюдал за сменой охраны, фиксировал маршруты, изучал систему безопасности.