Ищу мужа после развода - Арина Вильде

Не будем же мы с Олегом бороться за мои трусы? Ну, серьезно!

Я открываю чат с дочерью.

Я: «Лер, ты уже дома?»

Лера: «Да. А что?»

Я: «Папа там?»

Лера: «Нет. А что случилось?»

Я: «Ничего. Просто хочу заскочить. На пять минут. Только папе ни слова, хорошо? Если приедет сразу мне напиши»

Я не раздумываю. Прыгаю в машину, завожу мотор и давлю на газ. До нашего... точнее, до их дома всего двадцать минут. За это время у меня в голове прокручивается тысяча сценариев, в которых Олег неожиданно возвращается, охрана останавливает меня, или, что ещё хуже — я сталкиваюсь с бывшим мужем прямо в дверях.

Но охрана узнаёт машину и не говорит ни слова. Конечно, они сразу же доложат обо всем Олегу. Значит, нужно торопиться.

Я выскакиваю из машины, сердце грохочет в груди. Лера открывает дверь, прижав к груди нашего белоснежного шпица, за которым я, кстати, ни капли не соскучилась. А вот за дочерью — очень даже.

— Мам, ты чего приехала? — удивляется она, когда обнимаю ее и целую. Как же мне не хватает ее!

— Ты передумала и решила вернуться к папе? — она делает свои выводы.

Я еще раз целую дочь в висок и быстро шепчу:

— Нет, солнышко. Мне просто надо забрать кое-что. Буквально пять минут, заскочила, но если хочешь можем вместе ко мне поехать.

— Не сегодня, у меня еще куча домашки.

Пытаясь не показывать свое разочарование я направляюсь в гардеробную.

Я достаю свой чемодан. Открываю крышку и, к собственному удивлению, начинаю с… нижнего белья. Да, именно с него. Эти мои бесстыжие кружевные трусики, шелковые комплекты La Perla. Я буквально кидаю их в чемодан, один за другим, и в голове зачем-то всплывает образ того, как я буду в этом выглядеть перед Демьяном.

Господи, Лена, очнись! У тебя, между прочим, дочка в соседней комнате, которую ты не видела толком несколько недель. А ты тут трусики на свидание выбираешь.

Хватаю несколько строгих костюмов, потом летние сарафаны — только самые любимые. Джинсы — пять пар. Рубашки, свитера, две куртки — и всё, чемодан начинает вздыхать от переизбытка в нем одежды. Молния отказывается сходиться, и я буквально ложусь на него, придавливаю коленом и наконец-то застёгиваю.

Отлично. Осталась обувь.

Начинаю рыскать в нижних полках. Где-то здесь должны быть мои чёрные туфли от Jimmy Choo. Я когда-то отвалила за них нормальную такую сумму денег.

Пусто.

— Серьёзно?...

Я всегда хранила их здесь. Прямо на этой полке.

Ладно, время не ждёт. Беру пару сумочек — и тут до меня доходит: Где моя чёрная Chanel? Та самая. Любимая. И ещё две — красная и бежевая. Их… тоже нет.

Выхожу с чемоданом и двумя сумками в коридор.

— Лера! — зову.

Дочь появляется через пару секунд, всё ещё в пижаме, держа в руках тарелку с мороженым. Невозмутимая. А говорила, что домашку делать надо.

— Не видела мою чёрную сумочку от Шанель? — спрашиваю.

Лера хмурится. Морщит лоб.

— Подожди… Чёрную, с цепочкой? Которую в Италии на отдыхе покупали?

Я киваю. Она делает паузу.

— Мам… я такую у тёти Риты видела.

Я замираю.

— Что?

— Ну. Несколько дней назад. Я подумала, она сама купила. Но вдруг это… твоя?

Мы с дочкой встречаемся взглядами. И в этот момент в нас обеих происходит синхронное осознание ситуации.

— Вот же… — начинаю я, но тут же закрываю рот, нельзя при дочери ругаться.

Ритка, конечно, та еще стерва. Украла мужа, а теперь ещё и мои сумочки потихоньку растаскивает.

— Ладно, — выдыхаю я, поднимая чемодан. — Ничего, все что сделано вернется ей бумерангом. В мою сумку карма вшита в подкладку.

— Мам, ты крутая, — говорит Лера.

— Ты меня не видела, поняла? — смеюсь. — На выходных давай вместе поедем в кино, договорились?

Лера кивает. Я делаю шаг к входной двери, но та тут же открывается и в дом входит Олег. Не успела. Вот же черт!

Глава 27

Первое, что делает Олег, едва перешагнув порог, — это в упор смотрит на чемодан у моих ног. Затем на меня. Потом — на Леру.

— Иди к себе в комнату, — бросает он дочери, даже не поздоровавшись.

— Ну пап… — тянет она с недоумением. — Я просто…

— Я сказал — к себе! — рявкает он, и его лицо багровеет от злости.

Лера вздрагивает, прижимает плюшевого медвежонка и бросает на меня взгляд, в котором всё сразу: растерянность, обида, тревога.

И тут у меня что-то щёлкает внутри.

— Не смей на неё орать, — говорю я резко, чувствуя прилив смелости. — Она здесь ни при чём. Наша дочь не виновата, что ее отец решил вдруг гульнуть, а теперь не может справиться с последствиями.

Олег сжимает челюсть. Он, конечно, не привык, чтобы на него вот так… В открытую. С вызовом. Да и я никогда с ним так не говорила, но как бы сейчас страшно не было, не отступаю. И плевать, что сердце колотится как сумасшедшее.

— Мам? — спрашивает тихо.

— Всё нормально, солнышко. Иди. — Я поворачиваюсь к ней и мягко улыбаюсь. — Я сейчас с папой поговорю и уеду.

Она исчезает за дверью, и в коридоре наступает напряжённая тишина. Я снова поворачиваюсь к Олегу, готовая к любому его выпаду в мою сторону.

Он делает шаг ко мне, злость в нем нарастает.

— Ну что, пришла? Как собачонка, хвост поджала и сразу же прибежала, виновато опустив глаза? — голос Олега звучит слишком жестоко. Я смотрю на него в упор, но он продолжает, подойдя ближе. — Решила по-тихому что-то вынести? Пока хозяина нет дома?

— Это просто одежда, — спокойно отвечаю. — Моя. Мне что, даже трусы забрать нельзя?

— Ты прекрасно всё знала. — Его лицо приближается к моему. Глаза сверкают холодом. — Я сразу сказал: переступишь порог этого дома — забудь всё. Ни к чему не прикасайся. Ни к чему. Так с чего ты вдруг решила, что можно туда-сюда бегать, как… — он делает паузу, почти с наслаждением подбирая слова, — как гулящая сучка?

Я не двигаюсь. Не отступаю. Только медленно моргаю, в голове гул. Но я больше не та Лена, что боялась его. И уж точно не та, кто готова заплакать