Любовь зла или Как полюбить козла (СИ) - Мусникова Наталья Алексеевна

Я вспомнила, как Огнецвет спасал меня от действия коварной забудь-травы, и зябко передёрнула плечами. Нет, избалованный мальчишка не стал бы рисковать своей бесценной персоной, это поступок, достойный настоящего героя, в которого и влюбиться не грех. Тьфу, мрак, да когда же эта проклятая романтическая дребедень выветрится у меня из головы?!

Ведь жила себе тихо-мирно, никого не трогала, за событие был вызов среди ночи на роды, а теперь неприятности сыплются, словно горох из прохудившегося мешка! И всё из-за Огнецвета, не сожги он мою лавку... Стоп, я отчётливо помню, что рогатый начальник стражи отрицал свою причастность к поджогу. Может, конечно, и врал, чай, не в первый раз лапшу на уши девушке художественно развешивать, только чего ради? Из страха? Я вас умоляю, Огнецвет и суда посмертного не боится, а меня и вовсе ни в грош ломаный, на дорогу брошенный, не ставит.

По привычке? Вариант, но… нет, не убедительно, не вяжется с дальнейшими действиями моего козлика. Моего?! Я высунула язык и скосила глаза. Боги, в кого я превращаюсь, ещё немного, и при виде Огнецвета начну смущённо краснеть и теребить косу как Малийка или другие романтичные красотки, свято верящие, что великий чародей, сказочный принц, в крайнем случае, богатый купец, уже седлает верного скакуна и сегодня, в крайнем случае, завтра приедет свататься.

Я выплеснула на себя ковшик холодной воды и принялась яростно растираться полотенцем, жалея, что нельзя также стереть беспокойные, тревожащие ум и сердце мысли из головы.

Из бани я выходила с гордо поднятой головой и вежливой улыбкой, за которой привыкла прятать всё: от презрительной гримаски до бурного восторга.

- С пр-р-риятным пар-р-ром, - мявкнул Черномор и бросился ко мне, вскинув хвост, словно победное знамя над поверженной крепостью.

- Ну, наконец-то, - Огнецвет тоже поскакал ко мне, ненавязчиво стараясь шугануть с пути кошака, - я уж замаялся тебя ждать.

- Так и не ждал бы, никто тебя об этом не пр-р-росил, - фыркнул кот, сердито сверкнув глазами и воинственно горбясь.

- Тебя забыл спросить, что мне делать, - огрызнулся Огнецвет, самым кончиком копыта задевая Черномора по спине.

Кошак такого глумления не потерпел, зло взвыл и прыгнул на козла, вцепившись в него всеми когтями. Начальник стражи и в козлиной облике не растерял боевые навыки, резво упал и покатился по земле, норовя расплющить кота или хотя бы сбросить его.

- А ну, прекратили немедленно!

С тем же успехом я могла призывать к милосердию известного душегуба Жана-кровопийцу, к всеобщей городской радости повешенного месяц назад. Козёл и кот, рыча, фырча и самозабвенно завывая, мутузили друг друга так, что пыль стояла столбом, а шерсть клоками летала по двору. Праматерь-ведьма, какая муха их обоих укусила?! Не придумав ничего умнее, я звучно хлопнула в ладоши и призвала на головы буянов ливень с градом, только вложила в призыв слишком много сил, и вышедшая из-под контроля стихия хлынула на город, беспощадно губя цветы в любовно лелеемых хозяйками клумбах. Да что же сегодня за день-то такой?! Я топнула ногой, и земля, подхватив мой гнев, затряслась и пошла трещинами. Умница, Семицвета, ещё землетрясение устрой, то-то соседи рады будут! Окончательно рассвирепев, я призвала ураган, который разметал не только драчунов по разные стороны двора, но ещё и поломал заборы, обрушил часть соломенной крыши жалкого домишки горбуна Ганса и испортил то, что уцелело после града и землетрясения. Да уж, ведьма в гневе – страшная разрушительная сила, в первую очередь для окружающих.

- Боги милостивые, – прогудела Сладислава, выскакивая из конюшни и круглыми глазами глядя на царящий вокруг хаос, - это что же такое тут творится, а?!

- Да вот, - я виновато шаркнула ногой, - козлика своего с котиком разнимала, они у меня подрались.

Мрачный Черномор воинственно фыркнул, оскорблённо вылизываясь на надломленной ветке, куда его закинуло ураганом, а Огнецвет кое-как выкарабкался из сточной канавы, тоскливо оглядел измазанные, в колтунах и ошмётках грязи бока и обиженно мекнул:

- Ты что, обалдела? Трёх часов не прошло, как я мылся!

- Думать надо было, прежде чем в драку лезть, - огрызнулась я и, заметив торжествующее подрагивание кошачьего хвоста, припечатала:

- Ночуете на улице, оба. Нечего вам делать в приличном доме, вести себя не умеете!

Слушать вопли оправдания и возмущения я не стала, вышла со двора и принялась успокаивать растревоженным осиным роем гудящих соседей, клятвенно обещая всё исправить. Да, прямо сейчас. Конечно, цветы искренне жаль, но я совершенно точно смогу вернуть их к жизни, я же ведьма. Нет, я не взбесилась, у меня питомцы подрались. Нет, коврики для нужника из них делать не стоит, они хоть и дурные, да живые. Разумеется, клумбы и огороды тоже жалко, растения на них тоже живые, но воскрешать животных я не умею, это в компетенции некромантов, а я всё-таки ведьма. Нет, на растения сил у меня совершенно точно хватит. Нет, никаких катастрофических последствий от моих заклинаний больше не будет, обещаю. Да, я точно уверена, что справлюсь. Нет, это не опасно, я хорошо контролирую свои силы, особенно, если меня никто не злит. Да, лишние разговоры отвлекают, поэтому я была бы просто счастлива, если бы мне дали возможность колдовать без, так сказать, посторонней помощи. Нет, из-за заборов подсматривать тоже не стоит. Нет, мне не жалко, это простая предосторожность. Да, я помню, что обещала, что больше ничего страшного не произойдёт, но осмотрительность лишней не бывает.

Я тихо сатанела, понимая, что скоро самым эффективным моим заклинанием будет: «Да чтоб вы все провалились», когда мне на помощь пришла Малийкина матушка. Женщина обвела гомонящих соседей тяжёлым взглядом разбуженной среди зимы медведицы и тихим голосом, от которого мурашки понеслись по телу, а сердце грохнулось в обморок, попросила:

- Соседи дорогие, замолкните.

Тишина воцарилась такая, что слышно стало, как смачно вылизывается Черномор на ветке. Никогда раньше не подозревала, что он так хлюпает при умывании!

Я благодарно кивнула господарыне Сладиславе, прикрыла глаза, постаралась максимально очистить разум от суетных мыслей, мелких обид и повседневных хлопот и плавно подняла руки вверх, представляя, как нас учили, что это не руки, а крылья.

- Ас-с-а вир-ранта люэста холля, - выдохнула я, опуская руки.

Во рту стало горько, голова закружилась, а колени подломились, отказываясь держать ставшее неподъёмным тело. Я вяло улыбнулась: симптомы правильные, значит, заклинание восстановления, выкачивающее все ведьмины силы до последней капельки, сработало так, как надо. Теперь главное доползти до дома и как можно скорее лечь спать, с каждой минутой бодрствования сейчас я трачу силы из неприкосновенного жизненного запаса. Через три часа резерв опустеет так, что ведьмины силы не вернутся уже никогда, поэтому плевать на всё и всех, я отправляюсь домой спать.

- Бабоньки милые, гляньте-ка, - прогудела Сладислава тревожным колоколом прямо у меня над ухом, - ведьма-то наша сама не своя! А ну-ка, милая, давай я тебя отнесу, ни к чему тебе сейчас ноги трудить.

Я не возражала, благодарно моргнула и провалилась в сон, уютно прижавшись головой к необъятным размерам груди радушной хозяйки. И приснилось мне, будто стою я на залитом солнечным светом лугу за городом, том самом, на котором каждый год сенокосные баталии идут. Травники визжат, что нельзя луг трогать, на нём растения редкие целебные произрастают, а мужики орут, что скотина без трав зимой копыта отбросит, и никакие отвары её не спасут. Я с наслаждением опустилась в густую траву, раскинув руки и подставляя лицо ярким лучам солнца. Вот оно, настоящее блаженство, жизнь в каменных домах, даже богатых, украшенных росписями и вызолоченных, с ним не сравнится. Моё блаженное уединение было прервано, причём весьма грубо: две дамы, неспешно шедшие по лугу, едва не наступили на меня.

- Эй, а поосторожнее нельзя? – я поспешно села, сердито сверкнув глазами на нарушительниц спокойствия.