Анатомия мировых религий: Прошлое, настоящее, будущее - Владимир Шутов

– отрешение от своей эгоистической индивидуальности;

– отрешение от соблазнов земного мира;

– практика йоги (в том числе как «обуздание жизненных дыханий» /59/);

– приобщение к высокому Знанию.

Основным средством преодоления ненависти между людьми считается вера во Всевышнего (Вишну). Трактуется это так – мир наполнен страданием, поэтому всякий, имеющий истинное Знание, не будет испытывать ненависти к страдающим существам, находящимся в глубоком Заблуждении, в том числе и к своим врагам; а если люди живут без ненависти, то всякому, знающему истину, следует возрадоваться, так как сие есть плод их благости.

Эти установки в сжатой форме представляют собой социальную суть концепции индуизма.

Теперь полезно будет отметить несколько слабых мест индуизма (с социологической точки зрения, разумеется) и брахманизма, которые во многом повлияли на зарождение конкурирующей религии – буддизма:

1. Для сохранения высокого ведического знания были созданы мощные социальные перегородки – касты, резко отделяющие избранные верхи общества от его низов. После арийского завоевания ставилась цель надолго сохранить в первозданном виде основы учения. Однако, учитывая крайнюю малочисленность высших арийских эшелонов и неизбежную при этом хотя бы медленную ассимиляцию древних ариев, а также нежелание широко и по-рабски эксплуатировать местное население (что противоречит древнеарийскому духу вообще), кастовый строй с неизбежностью должен был «размягчаться». Вопрос «размягчения» стал вопросом времени. Но времени этого оказалось очень много, много более тысячелетия. Затем в соперничестве с другими цивилизациями и идеологиями индуизм и брахманизм были потеснены. Чрезмерная элитарная консервация любого учения без мощной пропитки этим учением всех без исключения сословий общества, как известно, рано или поздно, но приведет к его относительному ослаблению.

В чисто теологическом плане эти учения содержали некоторые положения, которые можно в определенной степени считать теоретическими недоработками. Они-то и были подвергнуты резкой критике со стороны нарождающегося буддизма. В разряд таких недоработок попала индуистская идея бога-творца, которая являлась одной из основополагающих идей ведизма и индуизма. В брахманистской интерпретации этой идеи мотивировкой бога-творца при творении мира объявлялось то, что бог-творец (Ишвара) творит мир для своего наслаждения. Именно такое понимание творческого начала и подверглось резкой критике со стороны буддизма. В трактовке буддизма из этой идеи якобы следует, что присутствующее в мире страдание тоже является результатом наслаждения высшего божества. Этот теологический момент был выставлен буддизмом на арену религиозной борьбы как теоретическое противоречие брахманизма и раздут им в споре с брахманизмом и ведизмом до огромных размеров. Подверглось резкой критике и указание ведизма на невозможность познания до конца всех законов мироздания смертным человеком. Это положение трактовалось как невозможность постижения истинной цели человеческой жизни, как невозможность прижизненного достижения высшего духовного состояния для человека. Отсюда следовала мысль о якобы ошибочности Знания в индуизме и брахманизме. Все это, разумеется, логические «выверты», но они были использованы буддизмом, как говорится, «на всю катушку».

2. Большое число ритуалов, практикуемое индуизмом и брахманизмом, стало основанием для формирования критического отношения как к этим религиозным направлениям в целом, так и к совершению ритуалов вообще. Ритуалы, широко распространенные в народной среде, стали восприниматься как деяния, совершаемые без должного духовного пафоса, то есть формально. При этом индивидуальное духовное развитие (индивидуализм всплывает наружу) объявлялось первоосновой человека, оно было поставлено много выше ритуалов. Со временем исполнение ритуалов стало подвергаться со стороны буддизма жесточайшей критике.

3. Подвергся критике и ряд практических действий со стороны религиозных деятелей брахманизма. Так, в Древней Руси отчуждаемая от каждого члена общества на общие или государственные нужды часть создаваемых им ценностей определялась всем известной десятиной (1/10 часть). В эпоху брахманизма в Индии эта часть составляла уже 1/6, причем она отчуждалась непосредственно в пользу брахманов. Такое положение объективно должно было вызывать недовольство, что было активно использовано нарождающимся буддизмом.

1.4.2. Зарождение буддизма. Будда Шакьямуни

Прежде всего следует хотя бы в краткой форме отметить основные столпы буддизма, тем более что эти столпы не очень-то легко воспринимаются людьми западного толка. Мы не будем на страницах этой книги разбираться в огромном письменном наследии, принадлежащем буддизму. Объем этого наследия настолько огромен, что всякий, кто не знаком с культурой Востока, в нем просто заблудится. Не следует удаляться от поставленных в работе целей.

Поэтому, как это было сделано при анализе ислама, остановимся на исходной точке буддизма, то есть на главных моментах жизни самого Будды Шакьямуни, родоначальника буддизма. Будда Шакьямуни был выходцем из привилегированной касты кшатриев. Первую часть своей жизни он провел в комфортных, изнеженных условиях. Если верить преданию, его окружение всячески оберегало его от столкновения с неприятными и болезненными моментами человеческого существования. Все это не могло не повлиять на формирование основ нового учения. Оно и повлияло, причем повлияло в самой что ни на есть сильнейшей форме. Столкновение с грубой реальностью у всякого чувствительного человека, первоначально ведущего изолированную от тягот бытия жизнь, не может не породить особый, можно даже сказать, животрепещущий интерес к проблеме земных страданий.

Вопрос о страдании красной нитью проходит через все учение буддизма, этот вопрос становится как бы его краеугольным камнем. Можно даже сказать, что победе над страданием и посвящено все это учение. Многие другие проблемы бытия, в том числе проблемы чисто социального свойства, остаются вдалеке от костяка идей буддизма. Найти благой путь, устраняющий земные страдания, – вот так ставилась главная задача. При этом земная благодать рассматривалась именно как прекращение страданий, а не как испытание глубокой мирской радости, счастья земного бытия и т. п. Страдание же понималось очень широко, как «неотъемлемое свойство круговорота рождений» /58/, то есть считалось, что оно присуще бытию вообще, и земному, и космическому. Таким образом, страданием пропитывался и земной, и адский, и даже горний мир. Вот такое, скажем прямо, доминирующее значение приобрела проблема страдания в буддийском учении. Вот такая логическая цепочка протянулась от личной судьбы Будды Шакьямуни до первооснов буддийского учения.

Итак, первоначально Будда Шакьямуни вел изнеженный образ жизни, был богат и, скорее всего, неплохо образован. Затем в своем религиозном порыве он отринул и богатство, и изнеженность. Сначала он пошел путем аскетизма, пытаясь в изнуряющем самоограничении найти разрешение своего главного вопроса. Семь лет он подвергал себя аскетическим процедурам и не достиг ожидаемого результата /13/. Вообще говоря, аскетизм, если он осуществляется в период сомнений, в начальный период духовного поиска, а не в период, следующий за уже принятой сознанием аскета доктриной, оказывается бессильным и даже способным выработать ответную негативную реакцию со стороны начинающего последователя. Ведь аскетизм, по большому счету, есть лишь приземленный инструмент для развития уже сформированной высокой духовности.

Итак, практика аскетизма не дала удовлетворения Будде Шакьямуни. И тогда он выбрал так называемый срединный путь – без роскоши и ярких наслаждений, но и без сознательного истощения природных сил и потребностей. Это и стало толчком для формирования в буддизме представлений о благодати умеренности, в том числе умеренности в чисто житейском плане.

Следует отметить, что религиозный поиск Будды Шакьямуни был направлен не столько на самого себя, сколько на окружающих его людей. Он пытался найти дорогу истины для всех без исключения человеческих созданий, а не каких-то отдельных пластов общества. Вот почему буддизм был по сути антикастовым учением, он был религией всех, прежде всего религией масс против брахманистской власти. При всем при том он был первоначально религией, выказывающей исключительно пассивное сопротивление. Сама собой напрашивается аналогия с христианством в период его становления. Иисус Христос тоже апеллировал к простым смертным, он тоже выступал против фарисеев-книжников, выступал за равенство всех перед Богом. Он не призывал к социальному неповиновению или к борьбе с оружием в руках, а говорил прежде всего о внутреннем состоянии человека, о его сознании.