Собиратель Сухоруков (СИ) - Кленин Василий

– Может, просто своим умом думать надо, а не на Урочище смотреть? – играя желваками, ответил верзила.

– Слишком маленькое мы селение, чтобы думать своим умом, – вздохнул Колечко. – Как привыкли, так и живем. А слово Ицкагани и его отца на Великой всегда было самым важным. Власть владыки священна, власть Золотого Змея высшая. Но это всегда было далеко, на Серой Воде.

– Времена меняются. Вы сами видите это – просто оглянитесь вокруг.

– Времена меняются, уважаемый, – покладисто кивнул Большое Ухо. – Но пока еще не видно, как они изменились. Мы подождем.

В это время женщина принесла к столу широкое блюдо с жареной олениной. Кусочки мяса утопали с густой подливе – и сразу десяток рук с жадностью потянулся к аппетитной еде. Лишь имачата вдруг застыл на месте и похолодел. Верзила, который с не меньшей жадностью набросился на еду, распахнул свой богатый плащ. Но мясо ухватил только левой рукой… Потому что правая у него была маленькой, скрюченной, прижатой к туловищу.

Сухой рукой.

– Владыка! – вождь рухнул на глинобитный пол и уткнулся в него лбом. – Прости! Прости нас за глупость и дерзость! Прости за речи недостойные.

– Встань, – сухо ответил Хуакумитла. – Встань и садись, как сидел. Что мне до ваших речей. Они лишь продолжение ваших мыслей. Вот мысли печалят.

Лодочники сидели, обомлев, переводя взгляд с имачаты на владыку. Куски оленины колом встали в их глотках, руки сами собой убрались под стол.

– Ешьте, говорю! – рыкнул верзила. – Или вам мое угощение не по душе?

Все тут же запихали во рты по второму куску.

– Не бойтесь. Владыка ценит прямые речи. Даже, если они неприятны. Неволить вас не буду. Не желаете обрести благодати великого Змея – живите без нее. А вот то, что не желаете своим умом жить – это грустно. С таких людей толку мало. Может, и не нужны вы мне тогда вовсе.

Хуакумитла впервые отхлебнул октли. В полной тишине.

– Теплая! – скривился он. – Давайте уже к нашим делам вернемся. Что у вас имеется на продажу, что бы могло заинтересовать меня?

Лёжкинцы начали робко перечислять то, что имеется в их селе. Вплоть до лодок и даже женщин.

– Не то, – скривился владыка, как от октли. – Всего этого много и в Излучном и в Крыле. Может быть, в окрестностях села имеется какой-нибудь редкий камень? Или соль?

– Нет, – вздохнул имачата. – Соль нам тоже привозят.

– Но вы ведь недалеко от больших городов Жарких Земель. Наверняка, вы к ним ездите или они к вам. А уж в городах должны быть нужные мне товары: бумага, медь, хлопок, например.

– Медь у них точно есть, –кивнул Большое Ухо. – И хлопок в Жарких Землях растят. Только, владыка, ты не представляешь, как дорого за всё берут торговцы пурепеча. А у нас селение небогатое, живем, в основном, тем, что сами добываем: маис, тыква, перец да мясо.

– Мясо?

– Мясо, – подтвердили лодочники. – Этого у нас много. Селение ведь неспроста так назвали. Земли хорошей для полей поблизости не так много. Вокруг болотистые заросли. А в них в изобилии растет тлапалецли – кровавый цветок. Вот его луковицы обожают пекари! В этих зарослях постоянно бродят стада в сорок-шестьдесят голов – всюду их сытные лёжки. Охота в наших краях легка и обильна!

– Подождите, – владыка подобрался. – Но это ведь то, что нужно. Можете ли вы поймать живых пекари?

Лёжкинцы пожали плечами.

– Наверное, можно. Мы не пробовали.

– Только мне нужны не взрослые, а молодые поросята. Когда пекари рожают? Весной, осенью?

– Ну, владыка, ты даешь! – захохотал Колечко. – Пекари круглый год помёты заводят!

– Отлично! Ловите поросят. Таких, чтобы уже молоко не пили, но еще не выросли. За каждого целого и здорового поросенка я вам дам нитку бус. За двух – стаканчик. А за трех и кумир великого Змея получите!

– Много ли тебе нужно, владыка? У нас пекари в избытке. Вдруг у тебя стектлы не хватит?

– Если поймаете десятка три – не ошибетесь. За этих точно заплачу.

Лодочники загалдели, пытаясь перевести полторы двадцатки поросят в бусы, стаканчики и фигурки змеев. Похоже, вскоре в Лёжках всё селение выйдет на большую охоту. А что? Зима, можно и этим заняться.

– А на что они тебе, владыка? Любишь поесть нежной поросятинки?

– Они мне тапиров заменят, – непонятно ответил Хуакумитла.

Разговоры в тени – 4

– Ты где?

– Тише. Я здесь, Кровавая Чаша. Зайди за камень.

– Ноги можно переломать. Зачем ты мне назначил встречу здесь?

– Слышишь, как шумит вода, срываясь с плотины, благородный сын имачаты? Если нас и увидят в эту безлунную ночь, то уж точно не смогут подслушать. Ибо мне нужно сказать тебе очень важное. То, что не должен услышать никто.

– Да, подошел бы в любое время и тихонько шепнул, если это тайна.

– Я не хочу, чтобы нас видели вместе. А потом не связали наши разговоры с тем, что ты, возможно, сделаешь впоследствии.

– «Возможно, сделаю»? Безрод, мне всё меньше нравится этот разговор.

– Не стоит быть столь грубым, наследник мудрого имачаты. Ты ведь наверняка знаешь, кто я и откуда.

– Да, я видел тебя раньше в Черном Урочище. Не бойся, я не выдам тебя Сухой Руке. Мне плевать на это. Так что можешь ни о чем не просить.

– Я пришел просить тебя не об этом, Кровавая Чаша. Я хочу попросить тебя о чем-то большем, чем моя свобода или даже жизнь. Я прошу тебя сделать великое дело ради спасения многих добрых людей. Взываю к светлой памяти твоего благородного отца, что сидит сейчас по правую руку от своего желтоглазого предка. Он наверняка благословит тебя из-за грани, если ты выслушаешь и исполнишь мою просьбу.

– Да говори уже!

– Сначала поклянись клыкастым Котом, убийцей ягуаров, что никому в Излучном не расскажешь об этом.

– Я никому ничего рассказывать не собираюсь. Но клясться не намерен, тем более, именем духа моего рода.

– Тогда я вверяюсь твоему благородству, сын имачаты. Ибо промолчать нельзя – от этого так много зависит.

В скалистом закуточке возле скальной запруды, что на дальнем берегу от Аграбы повисла напряженная пауза.

– Тебе нужно бежать, Кровавая Чаша! Срочно! Бежать в Черное Урочище. Ты должен предупредить почтенного Ицкагани о том, что ему угрожает большая опасность!

– Какая опасность?

– Сухая Рука замыслил недоброе. Он стремится не просто напасть на великого имачату или убить его. Нет, он намерен разрушить весь его мир!

– Что за глупости ты несешь! Сухая Рука сидит себе в Излучном, свою Аграбу обустраивает. Вообще ни к кому не лезет. Не только к Черному Урочищу, но и к более мелким селениям не пристает. Даже воинства перестал увеличивать.

– Ты еще очень юн, Кровавая Чаша. Неудивительно, что ты не понимаешь. Я сам не понимал до недавнего времени. Ведь такое никто никогда не делал. Я расскажу тебе, а ты передай всё слово в слово имачате Ицкагани. Это очень важно.

На несколько вдохов у плотины повисла тишина.

– Сухая Рука хочет покорить Великую, не поднимая копья. У него явно есть план, который полностью мне непонятен. Но я вижу, что все эти рынки, каруцели, новые алтари – это не просто так. Недоносок пытается приманить к себе всех. Он привлекает в Излучное торговцев своими редкими товарами. Привлекает четлан тем, что в Излучном интересно. Интереснее, чем в Черном Урочище. Он даже духов перетягивает сюда! Скоро все будут стремиться сюда, в Излучное: за богатством, за развлечениями, за верой. Когда владыка захватил дом твоего отца – никто на всей Великой не стал считать его правителем. Это ничего не значило для четлан, которые всегда жили своим умом. Но теперь, с каждым днем, Излучное всё больше привлекает людей. Скоро они станут считать это селение самым важным. А раз Излучное самое важное, то и сидящий в нем владыка – самый важный. И его покровитель – Золотой Змей Земли – самый важный дух. Не только в долине Серой Воды, но и здесь, на Великой, – говорящий приблизился к Шикальиеци. – Скажи это всё Ицкагани! Он поймет! Поймет, что ждать – опасно. Равносильно гибели.