Другая Я - Марика Крамор

Не плачу.

Я не плачу, нет. Лишь наслаждаюсь слезами небес, смывающими с моего лица привкус горечи и липкого отчаяния.

Нет. Не плачу… Я не плачу… Всего-то позволяю исцелить свежие раны небесной воде, быстрыми потоками стекающей по моему лицу. Но у этих мокрых дорожек отчего-то солёный вкус…

Оказывается, жить бывает больнее, чем умирать…

Часть вторая. Глава 23

Наши дни…

Мой заместитель уже какое-то время распинается передо мной, вооружившись туманными фразами, и я понимаю, что новости у него, мягко говоря, не самые лучшие.

Кручу пальцами автоматическую ручку и пытаюсь сконцентрироваться.

Но, тем не менее, сфокусировать на подчинённом своё внимание не получается. Мысли неизменно возвращаются к злосчастному приёму недельной давности, до проведения которого я была абсолютно счастлива. Даже придраться, оказывается, мне было не к чему! А теперь… Не получается…

Не получается без дрожи вспоминать его касание. Обжигающее. Дерзкое. Наполненное терпким вкусом бешенства, но от этого не менее необходимое. Запястье до сих пор ноет от крепкой хватки. Противно от себя самой. Мне должно быть омерзительно любое его прикосновение, любой взгляд, любое слово, но…

Сладкая тревожная волна бередит душу даже сегодня, озаряя непрошеной радостью моё глупое сердце. Сердце, которое и слушать ничего не хочет. Море пролитых слёз, разочарование, солёный привкус обиды во рту, ощущение растоптанности и сломленности, нежелание двигаться дальше… Это всё Костя.

Рядом с ним я всегда чувствовала себя слабой. Глупой. Неопытной. Маленькой девочкой. Крохотной мышкой рядом с изощрённым охотником. Я сама к нему привязалась. Я сама придумала себе любовь и окунулась в водоворот чувств, которых на самом деле не было. Я сама себя обманула и поплатилась за это сполна. Я так долго возводила защитные барьеры от всего мира, стараясь отгородиться и навести хоть видимость порядка в собственной жизни… А он просто взял и появился с другой стороны. Атаковал оттуда, откуда я уж точно не ждала удара.

Я оказалась не готова к новой встрече. Тихая, ледяная ярость его тона больно оцарапала моё наигранное спокойствие. Он почти испепелил меня пламенем своего взгляда.

Костя…

Константин Шахов…

Брат Игоря…

Судьба, да ты шутница! Только отчего же твой юмор так жесток?

Не знаю как, но я должна взять себя в руки и постараться ограничить наше будущее общение. И пусть я не смогу всегда делать вид, что у Игоря не существует брата, я хотя бы попытаюсь просто с ним не пересекаться. Странно даже. Сам Игорь достаточно успешно игнорировал родственника все два года, что я знакома с женихом.

Какая же я дура.

Я наивно полагала, что давно уже перешагнула, всё оставив в прошлом. Но я ошибалась. Потому что пальцы сих пор остро покалывают иголочки от необходимости притронуться к его жёсткой щетине. Желание провести языком по его губам в нежном, интимном жесте было нестерпимым.

Не знаю, что на меня нашло и как я могла открыться перед ним, вложив в свой голос столько внутренней горечи. Но я уже это сделала.

– Боюсь снова крылья об тебя сломать…

Видеть раздражение и неприязнь в его глазах для меня, как ни странно, оказалось делом непривычным. А за что он меня осуждает? Откуда в его глазах присутствует это абсолютно неуместное чувство? Даже банальное «привет» у него вышло омерзительным плевком, а не сухим, спокойным приветствием.

Помню, как вырвала до боли сжатое его крепкими пальцами, ослабевшее запястье и пошла прочь. Вон из комнаты. Куда угодно, но подальше от него. Слишком яркой стрелой промелькнула вспышка радости, когда он ко мне приблизился. Слишком быстро и не к месту я почувствовала внутренний трепет. Он всегда был для меня «слишком».

Как можно скорее я выбежала из комнаты и, пытаясь побыстрее скрыться от его взгляда, уже почувствовала, как из моих крыльев, подпитываемых счастьем последних дней, с тихим шелестом опадают перья, словно засохшие листья с осеннего дерева.

– Мия! Ты меня слушаешь?

– Прости, задумалась. Что ты сказал?

– Мия, мы всё-таки проиграли эту битву, – от потрясения я вскакиваю со стула и упираюсь ладонями в стол.

Сочувствующий тон Леонида выводит меня из равновесия.

– Он всё же продал свою долю, – непримиримая волна ярости вмиг затопила меня всю, а краска хлынула с моего лица. Все посторонние мысли тут же выветрились из головы.

– Да как он посмел?! Не поставив меня в известность?!

– Мия. Он по условиям был не обязан.

– Он обязан был сначала предложить её мне! По праву приоритета!

– Считай, что он это сделал. А ты отказала, потому что финансово оказалась к этому не готова.

– Но ведь я просила его! – ярость и разочарование глушат все остальные эмоции. – Я же говорила, что найду возможность выкупить его часть! Даже по завышенной цене. Как он посмел обойти меня?!

– Да что толку уже сокрушаться. Дело сделано. У тебя новый партнёр. Я навёл справки. И меня конкретно так удивило то, что я узнал.

Я мгновенно настораживаюсь. Удивить Леонида не так уж и легко. Поэтому уточняю с подозрением.

– И что же?

– Крупная шишка. Раньше он никогда не считал такого рода компании выгодным вложением.

– Так что ж теперь сунулся?

– Даже не знаю, что могло повлиять на его мнение. Но это точно не область его интересов. А теперь, глядя на него и наблюдая, как он меняет своё мнение, слетятся все падальщики в желании полакомиться остатками. За его финансовыми бросками наблюдают даже за границей. Непросто нам придётся в ближайшее время.

Опасная, просто невероятная мысль за гранью моего понимания царапнула черепную коробку и задела за живое.

С абсолютно непроницаемым лицом, выпустив авторучку и скрестив в защитной позе руки на груди, я с вызовом уточняю:

– Фамилия? – боюсь услышать ответ. Моя догадка не может стать реальностью! Он не посмеет так виртуозно вновь портить мне жизнь!

Леонид твёрдо смотрит на меня