Мой сводный американец - Мэри Ройс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Почему? Почему ты ведешь себя так, будто ничего не было? Зачем ты пожаловалась отцу? Ведь ты сама хотела этого… — заканчивает он дрожащим голосом, явно теряя над собой контроль.
Невзирая на хмурое лицо, Том выглядит настолько растерянным и в то же время раздраженным, что эмоции в моей душе начинают мелькать, как в калейдоскопе. Воздух дикой вьюгой заполняет и покидает мои легкие.
Чего я хотела?
— О чем ты говоришь? — искренне удивляюсь, едва не срываясь в бездну истерики.
— О чем я говорю? Господи, Мия! Хватит уже! Ты хотела меня в ту ночь не меньше, чем я тебя.
От услышанного каждая клеточка внутри меня сжимается. А когда осознание его слов постепенно просачивается сквозь плотные слои тумана в голове, тело дрожит как при сильнейшем землетрясении.
— Ты сумасшедший, — едва нахожу силы выдавить из себя хоть что-то, — нет, ты просто чокнутый… убирайся…
На лице Томаса вспыхивает откровенная ярость.
— Нет! Я не уйду без объяснений! — зло цедит он. — Отвечай мне! Почему? Почему когда отец застукал нас в гараже, ты сделала вид, что я принудил тебя! Мать твою, Мия! Я все эти годы не мог понять: почему? Почему ты так поступила? — Томас срывается на крик и встряхивает меня за плечи. — Я любил тебя, черт подери, любил, Мия! А ты перед родным отцом выставила меня извращенцем!
Я с ужасом смотрю в его потемневшие от бешенства глаза, и за мгновение весь мир рушится. Меня буквально сносит волной эмоций, бушующих в его горящих опалах. Он уничтожает меня. Только вот я не понимаю, за что…
— Прекрати… ты пугаешь меня, — шепчу я, задыхаясь от сказанных им слов.
— Если ты не хотела этого, если тебе было… — он морщится, — противно… могла бы просто сказать… — Том останавливается и резко ударяет кулаком в стену возле моей головы, тут же отшатываясь от меня, — но ты промолчала. Не остановила. Потому что хотела. Мы оба хотели. И ничего плохого в этом не было. Мы не родные, и я никогда не считал тебя своей сестрой. Я целый год ждал того лета. Черт подери, год, Мия, ты понимаешь? Я дождался твоего совершеннолетия, а ты предала меня. Побоялась, что тебя осудят! Струсила, настроив отца против меня. Господи, он столько лет презирал меня, считая, что я действительно заставил тебя…
— Я в последний раз предупреждаю: выйди из моей комнаты вон, — произношу каждое слово с дрожью в голосе. — Иначе я буду звонить уже в полицию! Ты для меня абсолютно незнакомый человек. Ясно? Я знала о тебе только по фотографиям и рассказам Александра. В тот день на кухне я увидела тебя впервые…
— Продолжаешь играть дальше? — возмущенно обрывает он меня и, схватив за руку, дергает на себя. — Тогда я не жалею о том видео. Пусть твоя мамаша узнает, какая ее дочурка на самом деле! Грязная и лживая! Ты заслужила все, что мы с тобой сделали! — буквально выплевывает мне в лицо и небрежно отталкивает от себя, вылетая из моей комнаты.
Меня трясет так, что не могу сдвинуться с места. Взбудораженные мысли атакуют, словно в собственной голове меня расстреливают за то, чего я не совершала. Беспокойство заменяет кислород в легких, и я готова задохнуться им. Кое-как добираюсь до ванной и умываюсь ледяной водой. Еще и еще, наслаждаясь тем, как кожу жалят мелкие иголки, больше напоминающие электрический разряд. Сокрушенно вздыхаю и опираюсь дрожащими руками на столешницу, встречаясь с потерянным отражением в зеркале.
— Все нормально. Это все неправда, — шепчу я не своим голосом.
Я знаю, что причина их ссоры с отцом совсем в другом. Я как-то слышала разговор между родителями. Александр говорил, что его бывшая жена просто ревнует сына и не позволяет им общаться. Она нарочно настраивает его против отца. Мама видела, как тяжело отчим переживает этот период и сама настояла на приезде Тома, чтобы наладить между ними отношения.
Зажмуриваюсь и начинаю растирать виски, ощущая внезапно подступившую пульсирующую боль. Жуть какая-то. Зачем он наговорил мне все это?
В потоке безрадостных мыслей я снова теряю себя. Господи, когда моя жизнь будет хоть немного походить на что-то нормальное?
Бреду на заплетающихся ногах обратно к себе, но внезапно до моего измученного сознания долетает крик. Любопытство берет верх над здравым смыслом, и я резко меняю направление, следуя на доносящийся с первого этажа шум. Аккуратно спускаюсь с лестницы и присаживаюсь на нижних ступенях, прислушиваясь к разговору.
— Я не могу здесь больше находиться! Нет! Ты что, не понимаешь? Я переступил эту гребаную черту с ней. Ты со мной разговариваешь или со своим мудаком? Ты получила деньги от отца, так оставь меня в покое. Вы оба достали меня! Я завтра же уеду из его дома…
Совершенно неожиданно Том замолкает и, испугавшись, что он меня заметил за подслушиванием, я пускаюсь наутек. Уже вижу дверь в свою комнату, когда ощущаю жесткую хватку за шиворот, и в следующую секунду мои ноги отрываются от земли.
Глава 25
Мия
Вскрикиваю и тут же оказываюсь у него на руках. Сердце готово выпрыгнуть из груди, а во рту все пересохло настолько, что я даже не могу послать этого паршивца куда подальше. Правда, пока у меня и сил-то нет хоть на какое-то сопротивление. Поэтому на минуту между нами повисает молчание, пока мы оба восстанавливаем неровное дыхание. Он принес меня обратно в мою спальню и устроил у себя на коленях. И сейчас мы, как единая скульптура, сидим на моей кровати.
Постепенно прихожу в себя и предпринимаю попытку сбросить его руки.
— Не надо, — с трудом произносит он и ударяется лбом о мою спину, притягивая меня за талию еще ближе, — не отталкивай. Я устал. Чертовски устал, Мия.
Услышав в его голосе растерянность, я прекращаю вырываться.
— Чего ты хочешь? — выдыхаю, отрицательно качая
