Аркейн. Яркие огни Зауна - Алена Реброва

отсылать ребенка в безопасное место? Поэтому Джинкс держала Ишу при себе и старалась жить, как обычно, но каждый раз, возвращаясь домой, чувствовала, как от дурных предчувствий кровь стынет. Они с малявкой отрепетировали шесть разных способов, как она будет убегать, если увидит подозрительных типов. Просто на всякий случай.

Джинкс запретила Экко приходить в лавку, чтобы те, кто следит за ней, думали, что они разошлись. Вряд ли это действительно спасет его от мести Гласк, если вдруг что-то пойдет не так, но по крайней мере Джинкс знала, что перехватить его им будет сложнее.

Итак, Экко оставался в деревне, Вай теперь тусовалась в Пилтовере, а сама Джинкс могла работать на Ренату ночами напролет в Зауне и никому ничего не объяснять. Каждый из них остался при своем.

Музыка орала так, что мыслей было почти не слышно, но какие-то из них все же пробивались, сбивая весь настрой — а для того, чтобы починить Пау-Пау до следующей вылазки настрой был просто необходим. Покачивая головой в такт, Джинкс потянулась за стоящей рядом бутылкой из запасов Вай и сделала большой глоток. Вкус ей не нравился, но внутри разбегалось успокаивающее тепло, от которого на какое-то время становилось легче.

— Давай, Пау-Пау, потерпи! — попросила она розовый пулемет. — Я обещаю, что куплю тебе новые пружинки, только сработай в этот раз, ладно?

Ударно-спусковые механизмы износились, подходящих запчастей как на зло не осталось и Джинкс изо всех сил пыталась приладить кое-что из запасов в лавке, но детали не вставали и держались на одной силе духа. Пау-Пау, ее верный друг, в этот раз решил ее подвести.

— Да иди ты! — вскинулась она, когда очередная пружина вылетела из пулемета ей в глаз. Джинкс скинула с себя защитные очки, отшвырнула инструменты, от которых уже ныли пальцы, и закричала: — Останешься тут, раз ни на что больше не годен! Тогда тебя найдет Вай, взбесится и разнесет на металлолом, ты же этого хочешь!?

Джинкс пнула металлический корпус и отвернулась, складывая руки на коленях и опуская на них голову. На нее накатило, но она не позволила себе размякнуть. Она справится со всем этим.

Утерев глаза рукой, Джинкс встала, собрала все детали в сумку, накинула куртку с капюшоном и, подхватив свое оружие, вышла из «Последней капли».

Часом раньше человек, стоявший в переулке за углом, видел, как Джинкс зашла в бар, а потом видел, как оттуда, вышла другая девушка с розовыми волосами. Детали ее одежды, — одежды из Пилтовера, — привлекли его внимание, поэтому он выждал время и двинулся за ней. Она дошла до пропускного пункта, человек видел, как девица вышла в Пилтовер по пропуску. Ему стало еще интереснее. Сделав вид, что идет в другую сторону, он вернулся к пропускному пункту и нагнал ее — отыскать Вай в толпе было просто. Мужчина шел за ней до самого здания Совета и, оставшись в тени кустов, видел, как она заходит внутрь.

Он поднял взгляд на погасшие окна и стал ждать. Вскоре свет загорелся в окне, которое, как он знал, принадлежало к кабинету Кираманн.

Похоже, предатель, которого искала Рената, наконец-то найден.

Часть стаи

Джинкс сидела на бочке в доках, скрестив ноги, на ее лицо был натянут акулий капюшон. Скелетница висела на спине, заставляя горбиться под своим весом, Чпокер аккуратно пристроился на поясе, Пау-Пау так и не пришел в себя, потому остался сегодня в сейфе в лавке. Все трое скучающе ждали, пока придут люди Гласк с коробками взрывчатки.

Когда сзади послышались шаги, Джинкс даже не обернулась, знала, что это пунктуальные ребята Ренаты. Сейчас они подойдут, потом подплывет лодка, и все они отправятся нюхать гарь и смотреть на то, как взлетает на воздух очередное здание.

Выстрела она даже не услышала, только почувствовала, как по телу прошла судорога, впиваясь в мышцы тысячью иголок и обездвиживая их. Сияние мгновенно разбежалось по крови, Джинкс заставила себя слезть с бочки и сделать пару шагов к воде. Она почти готова была прыгнуть, но тут в нее прилетело еще два разряда, обездвижив и заставив повалиться на землю. Иронично, в нее стреляли из оружия, сделанного ей же, — последнее, о чем она успела подумать, прежде чем отключиться.

* * *

Экко задремал в мастерской, потому что они с поджигателями вернулись в деревню всего на несколько часов, чтобы запитать доски и подготовиться к новому вылету. Работы было полно: люди толпами бежали из Зауна, поджигая свои дома, и, если удавалось пробраться туда или на склады Гласк до того, как все взлетит на воздух, можно было разжиться дефицитном товаром, пополнить запасы общины, а лишнее продать втрое дороже. Это было опасно, но результат стоил любого риска.

Провалившись в глубокий сон, словно в яму, Экко все равно видел дым и чувствовал жар, ему даже казалось, что он слышит чьи-то крики.

— Экко!..

Иша толкнула его снова, что было сил, и он наконец-то повалился со стула на землю, просыпаясь в полете. Кое-как сев, он ошалело посмотрел на девочку, которую не видел уже больше месяца. Она была вся в грязи, штаны на коленях продраны, лицо перепачкано. Поймав его взгляд, Иша застыла, а потом бросилась к нему на руки, стараясь не заплакать.

Он подхватил ее, прижимая к себе и уже не сомневаясь в том, что случилось что-то плохое.

— Ты цела? — спросил он, усаживаясь поудобнее и осматривая девочку. Она закивала. — Где Джинкс?

— Я не знаю, она ушла, — сказала Иша, обнимая его шею так крепко, будто кто-то мог вырвать ее из его рук. Говорила она сбивчиво, горло сжималось от слез, но она снова и снова заставляла себя успокоиться, чтобы сказать все до конца, понимала, что это важно. — Я осталась в лавке с Зиггсом, а потом пришли трое странных мужчин… я смогла убежать до того, как они меня заметили. Джинкс сказала, чтобы я бежала сюда. Она говорила, если такое случится, она тоже придет сюда. Но ее тут нет.

От лавки до деревни поджигателей пешком было почти не дойти, Экко с ужасом представил, как малышка преодолела это расстояние одна, да еще ночью. Он отнес ее к себе в квартиру, успокоил и уложил спать. Ишу колотило от страха, но она уснула почти сразу, настолько была вымотана.

Глядя на малявку, спящую в его кровати, он одновременно был счастлив, что она здесь с ним, и в то же время испытывал желание вскрыть череп тому, кто заставил ее пережить эту