Чужой астрал - Сергей Буянов

Прямо на него уставился молодой пацан с едва пробивающимися усами, открыто глядящий на мир, как с чёрно-белой фотографии.

– Что нужно? – спросил Георгий, не открывая.

– Лазарев тут живёт?

– Это я.

– Надо поговорить.

– С кем?

– Прочитай на корке!

– Шилов Анатолий Иванович, я такого не знаю! – Георгий догадался: звонил именно этот Шилов.

– Я вас знаю! Лазарев Георгий Тимурович, военный хирург. Мне нужно узнать, что случилось с Валетом!

– С кем?

– Который умер в вашем госпитале.

– Он жив.

– Да?! – Георгию показалось, что пацан за дверью подпрыгнул от радости. – Расскажи!

– Заходи, Шилов! – пригласил гостя Георгий. Это, всего лишь, пацан! Какая тут банда?

– Можно, просто, Шило! – сказал вошедший, переминаясь с ноги на ногу. Георгий протянул руку первым, положив молоточек на тумбочку для обуви.

– Проходи в комнату, присаживайся!

Шило вошёл в зал и уселся в кресло. Глаза его горели. От нетерпения он ёрзал ногами, но ждал, пока хозяин заговорит первым.

– Ты зачем звонил? – спросил Георгий.

– Извини! Это в состоянии аффекта!

Георгий насторожился. Странно услышать латинское слово от пацана чуть больше двадцати лет. Если он не медик, что само собой исключается, значит, сидел. Потому что юристом он быть не мог. Корку, что показывал в дверной глазок, он предъявил на пороге. Это военный билет. Демобилизовался парень чуть больше года назад. И когда бы успел отсидеть? Георгий улыбнулся.

– Точно! В состоянии аффекта! – повторил Шило. – Он, понимаешь, жизнь мне спас! Там, за рекой, я был молодым, а он дембелем! Я не думал увидеть его здесь, он же призывался с Ростова! А тут, случайно попался и в таком состоянии! В беспомощном состоянии, понимаешь? Я ничего не мог сделать!

– Он жив. Пока.

– Значит, может умереть?

– Может, – не скрывая, ответил Георгий. – У тебя спирт есть?

– Нет.

– Жаль! Я бы выпил. Понимаешь, такое состояние у меня.

– Понимаю.

– Но сделать ничего не могу, да?

– Что могу, делаю!

– У него хоть мозги целые? – спросил Шило, глядя в глаза доктору.

– Да, – сразу ответил Георгий, не отрывая взгляда. Странные зрачки у этого парня: в центре сине-зелёных глаз чёрные живые точки. Они то сжимаются, то расширяются – в такт биению сердца. Похоже на состояние аффекта.

– Расскажи! – потребовал гость.

Лазарев коротко рассказал о травме и возможном механизме её нанесения. Когда Георгий сказал об игле для акупунктуры, гость едва не подпрыгнул с места.

– Ты знал? – спросил Лазарев.

– О чём?

– Об этой игле?

– Неужели нет ничего выпить? Игла отравлена?

– Если отравлена – шансов никаких! – Георгий развёл руками.

– Я понимаю, – сказал Шило, поднялся и направился к выходу.

– А понимаешь, что тебя ищут?

– Меня?! – вздрогнул Шилов. – Кто?

– Менты!

– Ах, эти, – расслабился Шило. – А зачем?

– Твой разговор попал на плёнку! Оказывается, в госпитале все телефонные звонки записываются.

– Ладно, – махнул рукой Шило. – Я могу зайти к нему?

– Почему ты назвал его Валетом, а не тузом?

– Это его армейская кличка. Нашего прапорщика звали Кузей! – Шило улыбнулся своим, по-видимому, приятным воспоминаниям.

– А тебя, Шило! – сказал Георгий.

– Ага! А спеца по иглоукалыванию – Чёрный Абдулла!

– Узбек?

– Душман! – Шило едва удержался, чтобы не сплюнуть сквозь зубы.

– Ты думаешь, это его работа?

– А как думал бы ты? Ухарь ворвался в толпу и взорвал их всех! Может, там родственники Чёрного Абдуллы были? Может, он не рассчитывал, что шурави откроют огонь по дехканам? Если бы не Ухарь, сожгли бы нас напалмом и догнали отходящую часть!

– Что за Ухарь?

– Наш старшина. Мой земляк. Ты его должен знать!

Георгий не знал, что сказать. Почему он должен знать какого-то сорвиголову?

– Его матушка в медицинском работает!

– В каком медицинском?

– Не знаю. Он говорил, трупов режет! – сказал Шило, обуваясь.

– Сабина Казимировна? – спросил Георгий. Других женщин на кафедре патанатомии не было.

– Точно! Я всё забывал её имя-отчество. Я был другого призыва, они не разговаривали со мной, как с равным. Она, поди, не знает, что сын погиб.

– Вот оно как, – сказал Георгий. До чего же круглая земля! Ему бы не пришло в голову, что у Сабины Казимировны мог быть взрослый сын. Сабинка казалась студентам женщиной, неспособной кого-то родить.

– Приходи завтра, после обхода! Позвонишь из «приёмника» мне, тебя пропустят.

– А ты не сдашь меня ментам?

– Боишься?

– Ментов? – скривил губы Шило.

– Чёрного Абдуллу!

– Нет, – сказал Шило, обернувшись. Он казался спокойным и зло сосредоточенным.

– До завтра! – попрощался Георгий и закрыл двери.

Проводив неожиданного гостя, Георгий тотчас позвонил Сабине Казимировне. Трубку взял какой-то мужчина.

– Жорж!

– Да! – ответил Георгий.

– Алло?

– Да! Это я! С кем разговариваю?

– Сперва ты представься!

– Я же сказал, да! Это я, Жорж!

– От, хохма! Тёзка что ли?

– Мне бы Сабину Казимировну!

– Её нет, но я всё передам! Оставь свой номер телефона, она обязательно перезвонит!

– Хорошо, – Георгий продиктовал свой домашний и служебный номер. Разговаривать со словоохотливым тёзкой не хотелось.

– Так, передать-то что?

– Передай, что у меня есть известия, – Георгий споткнулся, что же передать?

– Известия по работе?

– По восемьдесят девятому году! – сообразил Георгий.

– Понял, тёзка! – абонент положил трубку.

Георгий застыл в недоумении. У Сабины муж? Но был же у неё сын! Нет, этот слишком молод для Сабины! У неё мог быть мужем человек солидный, умудрённый дипломат, но не человек, панибратски разговаривающий с незнакомцем. Этот даже не спросил фамилию, записал телефоны и положил трубку! После этого разговора Георгий ходил по квартире, не останавливаясь. Если Шило прав, то Сабине Казимировне грозит опасность. Чёрный Абдулла ищет виновников в смерти его родственников, что он сделает с матерью Ухаря?

Надо как-то предупредить её и рассказать наконец о гибели её сына! Шило забыл имя-отчество матери Ухаря, поэтому не рассказал Сабине ничего. Необходимо встретиться с Сабиной Казимировной! Но как ей сказать всё это? Георгий привык держать дистанцию с начальством общаться только по делу – вежливо и тактично, но не подобострастно и фамильярно.

Сабина позвонила через двадцать минут. Она помнила Лазарева и обратилась к нему по имени-отчеству.

– Звонил какой-то мужик, представился Жоржем. Кажется, у него кто-то умер! – сообщил ей Егор.

– Почему ты так решил?

– Сабина! Я не первый год живу на свете! По его голосу было понятно, что хочет сказать о покойнике!

Сабина ничего не спросила – от Жоржа в последнее время можно ожидать любых прогнозов. Человек менялся на её глазах. Сабина не воспитывала Жоржа, не учила жить, он понимал всё сам. Уже больше года Жорж не называл консьержа холопом и не уходил ночевать к Митричу, когда они ссорились по пустякам.

– Поедешь одна? – спросил Егор.

– Да.

– Ясно, – Егор пожелал счастливого пути и ушёл в свою комнату.

Там его ожидала мрачная женщина с душой наизнанку – патологическая анатомия.

Когда Сабина захлопнула за собой двери, Егор закончил изучение заданной темы. По обыкновению он стал листать учебник, любопытствуя, что ему предстоит изучать? Через несколько страниц Егор увидел сердце, замурованное в плотный жировой мешок. Вспомнился вступительный экзамен. Надо ж такому случиться, попались вопросы именно про сердце и соцветие метёлки! Ещё было строение ланцетника и понятие о биологической эволюции. Только эти вопросы Егор успел прочесть перед экзаменом! Егор начинал привыкать к удаче, но ему не верилось в абсолютное везение. К тому же, он забыл: откуда начинается большой круг кровообращения. Из правого предсердия к левому желудочку, или наоборот?

И тут повезло. Прямо перед ним сидела вчерашняя десятиклашка в очках с толстыми линзами. Она отвечала по билету. Почему-то на похожий вопрос.

– Опишите большой круг кровообращения! – попросила её экзаменаторша.

Девица без запинки ответила, рассказав вопрос билета Егора.

Задача облегчилась, Егор отвечал без запинки. На соцветии его прервали:

– Достаточно, переходите к следующему вопросу!

Егор дал определение эволюции.

– Отлично! – заключила экзамёнаторша, приятная женщина пенсионного возраста. – Поздравляю вас с поступлением!

Она протянула руку. Егор принял её сухонькую ладонь и учтиво пожал. Тогда ему не пришло в голову: откуда эта женщина знает, что ему нужно сдать всего один экзамен «на отлично»? Не интересовало Егора это и теперь.

Третий год студент Нерослов грыз гранит науки. На первых порах было очень тяжело: в медакадемии к каждому занятию задают столько, сколько проходишь в школе за полгода! Это только подумать: «со стр. семь до стр. сто девять!» Дома помогала Сабина. Она умела рассказать о непонятном на примерах: сердце – насос, сосуды – реки, нервы – дороги. При таком подходе к анатомии становилось ясно: что куда впадает и чем питается. Первые два года обучения Егор пахал, как проклятый.