Враг неведом (СИ) - Тимофеев Владимир

Кстати, о шахтах. Уголь, как выяснилось, не только в них добывают. И не только уголь.

А началось всё с того, что решил изучить, почему тут земля такая хорошая для огородничества — сплошной чернозем. Там копнул, тут копнул, посмотрел, понюхал, пощупал, опыты химические произвел. И оказалось — торф. Причем, не только верховой, но и энергетический, пластами можно срезать, лопатой, на глубине от двух метров и ниже. Правда, не везде, а ближе к болоту, где я на местных уток охотился. А под торфяными пластами — уголь. Только не каменный, а бурый. Насколько я помню, в Подмосковье его промышленным способом добывали, но в двухтысячных практически прекратили, потому что невыгодно — электростанции и котельные, в основном, на газ перешли, а он и экологичнее, и дешевле. Мне же, наоборот, газ нафиг не нужен, зато уголь и торф — в самый раз.

Деревья рубить жалко, а топливо требуется.

В доме буржуйка стоит. Титановая, а не хухры-мухры. Второй раз спасибо Михалычу. Золотые руки у мужика. Если бы не он, вся моя экспедиция накрылась бы медным тазом.

Окна в доме затянул полиэтиленовой пленкой, в восемь слоёв. Свет пропускают, тепло задерживают, от ветра не лопаются. А для вентиляции — прОдухи. Могу закрывать, могу открывать. Типа, регулировать микроклимат. Внутри теперь красота. Можно и греться, и вещи сушить, и еду готовить. С палаткой даже и сравнивать нечего. В общем, живи да радуйся.

Надо только с пропитанием вопросы решить. Одним огородом ведь сыт не будешь…' (из дневника А. Н. Трифонова)

—…таким образом, авиабазы в Саудовской Аравии, Ираке, Иордании и Кувейте, использовавшиеся Коалицией для нанесения воздушных ударов по Сирийской Арабской Республике, не смогут функционировать в течение трех-четырех дней или дольше, в зависимости от темпов восстановительных мероприятий…

Начальник ГОУ Генштаба водил электронной указкой по раскинувшемуся на всю стену экрану, отмечая на виртуальной карте объекты и комментируя появляющиеся над ними строки символов-чисел.

Совещание высшего военного руководства страны проходило в специальной комнате Национального Центра Управления Обороной. В сравнении с Главным залом и Залом управления и взаимодействия помещение совсем небольшое, и стол не «привычный круглый», как в Совбезе ООН или на расширенных заседаниях с привлечением общественности и журналистов, а «старого типа» — длинный прямоугольный, с креслом для «председателя» и стульями для «рядового состава». Впрочем, даже у самого ярого демократа язык бы не повернулся назвать сегодняшний состав рядовым. Десяток генералов и адмиралов плюс несколько штатских, но в должностях, нисколько не уступающим по значимости военным. Руководители Министерства обороны, Службы внешней разведки, Федеральной Службы Безопасности, Сил Специальных Операций, начальники Генштаба, Главного и Главного оперативного управлений, Главнокомандующие и начальники штабов ВМФ и ВКС, Заместитель Министра иностранных дел — спецпредставитель по Ближнему Востоку и странам Африки.

Возглавлял совещание Президент России. Он же Верховный Главнокомандующий.

— Сергей Федорович, как вы оцениваете вероятность возобновления боевых действий со стороны США в течение суток-двух?

— Разрешите мне, — привстал начальник Генштаба.

— Пожалуйста, Валерий Васильевич, — кивнул глава государства…

Вопрос был непраздным.

С одной стороны, оборонительная операция группы российских войск в Сирии прошла удовлетворительно. Противнику нанесен серьёзный урон, ответными действиями в Средиземном и Красном морях уничтожены восемь эсминцев, крейсер, авианосец, два транспорта, практически полностью разгромлены вражеские ВВС, по ближайшим авиабазам нанесены ракетные удары.

С другой стороны, велики и собственные потери.

Потеряна почти вся авиация, семьдесят процентов наземных систем ПВО, разрушены аэродромы, погибли и пропали без вести около трёхсот человек. Относительно успешно выступил флот, но и то — победа над сильным противником омрачалась гибелью двухсот двадцати моряков.

После обмена ударами на ближневосточном фронте установилось вынужденное затишье. Первый раунд остался за русской армией, враг находился в состоянии грогги, но наступать наши войска пока не могли. Требовался плацдарм, который можно достаточно быстро насытить войсками и техникой. По первоначальному плану, таким плацдармом должен был стать Иран…

— Соединенные Штаты не возобновят боевые действия ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра. Это исключено, — чётко отрапортовал второй по статусу после Министра обороны военный. — Их инфраструктура на Ближнем Востоке разрушена на тридцать процентов. Военно-морские силы потеряли половину боевого потенциала, военно-воздушные — девяносто. Чтобы восстановить их, потребуется перебросить в Аравийское море еще одну авианосную группу, а на сохранившиеся базы в Бахрейне, Катаре, Омане и Эмиратах — две сотни ударных, разведывательных и транспортных самолетов. Минимальное время для такой переброски — неделя, а, учитывая нынешнюю логистику — Средиземное море для них, по факту, закрыто — не менее двух недель.

— Спасибо, я понял.

Президент поднялся из-за стола и медленно прошелся вдоль карты.

Расчет оказался верным, но…

Военные объекты Ирана в САР подверглись таким же сильным ударам, как и российские. По предварительным данным, там погибло около трёх с половиной тысяч иранских военнослужащих. Даже по местным меркам, потери чудовищные. Два полка хорошо подготовленных бойцов — это не шутки, а натуральный казус белли. Однако вопрос вступления Ирана в войну со Штатами резко осложнился из-за «Хамаданского инцидента». Беспилотник огромных размеров, ссаженный на землю российской системой РЭБ, группа экспертов, вылетевшая на место падения, и последующая атака неизвестных самолетов спутали все планы Генштаба. Иранские руководители рвали и метали. Они были на сто процентов уверены, что это дело рук «сионистов».

Объявлять войну Израилю и вести её вместе с персами?

Воевать на два фронта можно, но глупо. И расточительно.

Сперва надо выяснить, кто стоит за авантюрой с тяжёлым дроном, что было внутри беспилотника, какие цели преследовались, и только тогда принимать решение. А сейчас предстоят трудные переговоры с иранцами. Задача-минимум — открыть логистический коридор и получить карт-бланш на использование иранских аэродромов для удара по штатовским базам в Заливе.

— Вы, наверное, уже знаете. Часа через… — Президент посмотрел на часы, —…два в Москву прибудет иранская делегация. Будем договариваться по условиям. Если договориться не выйдет, придется задействовать старые варианты снабжения и восстанавливать инфраструктуру в Сирии. А это, сами понимаете, время.

— Мы уже начали.

— Что начали? — нахмурился глава государства, повернувшись к сказавшему.

— Расчищать маршрут, товарищ Верховный.

Главнокомандующий ВМФ громыхнул стулом, собираясь подняться, но Президент остановил его взмахом руки:

— Имеете в виду Кипрский десант?

— Так точно. Там всё по плану.

— Верно, — поддержал моряка начальник Главного Управления. — В восемь ноль пять британцы вышли в эфир и открытым текстом запросили условия сдачи.

— А вы? — усмехнулся Верховный.

— Безоговорочная капитуляция. Другого для них не положено, — пожал плечами разведчик.

Все вокруг невольно заулыбались. Действительно. Какие еще могут быть условия после всего случившегося? Только капитуляция. Традиции надо чтить.

— И как? Приняли?

Руководитель страны не мог не задать этот вопрос, хотя уже точно знал, какой получит ответ — товарищи из конкурирующей разведывательной структуры успели доложить за минуту до совещания.

— Приняли, товарищ Верховный.

«И не могли не принять», — добавил про себя Президент.

После удара по территории базы сперва четырьмя «Калибрами» с подлодки «Колпино», а затем двумя «Искандерами» с сирийского берега, подданным королевы ничего другого не оставалось. Повреждённая в двух местах ВПП, горящие цистерны с авиатопливом, разнесенные в хлам старенькие комплексы береговой обороны и затопленный прямо возле причала патрульный катер говорили о серьезности намерений русских. «Эти шутить не будут», — быстро смекнули британцы.