Брачная лотерея - Линда Андерсен

– Выход у нас только один, Лаура.

– Ты же убежденный холостяк! Да и много ли радости сулит семейная жизнь нам обоим? – Но по выражению лица собеседника молодая женщина тут же поняла, что аргумент подобран неудачно. Вернон сиял как новенький цент, всем своим видом давая понять, что семейная жизнь их ждет просто замечательная!

Лаура отвернулась к окну и поневоле восхитилась поставленным на широкую ногу хозяйством. Ферма явно процветала и приносила владельцам немалый доход. Дети, отстегнув ремни, выбрались из машины на свежий воздух. Навстречу им, дружелюбно виляя хвостом, мчался роскошный рыжий колли.

Вернон поднялся по ступеням, открыл дверь кухни и помахал рукой: дескать, мы здесь! Ни дать ни взять кадр из «мыльной оперы»: счастливое семейство съезжается на субботний ужин! Лаура на мгновение зажмурилась и мысленно загадала желание: чтобы отныне и впредь Вернон Паркинсон не внушал ей ничего, кроме отвращения. Да только бесполезно все это. Не она ли мечтала о том, чтобы повернуть время вспять, чтобы раз и навсегда зачеркнуть тот злополучный эпизод, когда она, потеряв голову, бросилась в объятия этого красавца?

Появившийся в дверях Джозеф широко раскинул руки, явно вознамерившись обнять гостью вместе с детишками. И Лаура, воспользовавшись моментом, вручила ему огромную картонную коробку.

– Шоколадный торт.

– Вы – лучшая из женщин! – с чувством объявил старик. – Страшно рад видеть вас снова.

– Место преступления, – прошептал Вернон, украдкой указывая на кухонный стол.

– Да как ты можешь об этом шутить? – Лаура вскинула на него глаза и тут же горько об этом пожалела. Когда Вернон Паркинсон принимается дразнить, противостоять ему нет никакой возможности.

– Эта ночь – одно из моих самых сладостных воспоминаний, – с убийственной серьезностью сообщил он. – Когда мы поженимся, я буду время от времени отсылать деда и работников в город, чтобы снова уединиться с тобой в кухне…

Лаура покраснела до ушей и уже готова была сквозь землю провалиться от смущения. Но, позволив себе эту небольшую вольность, Вернон словно по волшебству перевоплотился в безупречного джентльмена.

– Дедушка, познакомься, пожалуйста. Это – Виолетта, а это – Паоло. А это, дети, дедушка Джозеф.

Лаура укоризненно нахмурилась. Вернон сделал вид, что не заметил. А старик Паркинсон, напротив, расцвел:

– Мы пойдем познакомимся с лошадками, на которых вы, малыши, потом кататься будете, – произнес он, увлекая детей к двери. – А я вас, так и быть, поучу.

– Вы – ковбой? – Глаза Виолетты размером напоминали чайные блюдца.

– Да, лапушка, можно сказать и так. Один из лучших, кстати! – И, подмигнув Лауре, Джозеф повел ее детей в конюшни.

Вернон аккуратно прикрыл за дедом дверь.

– Ну вот, мы опять наедине… – мечтательно протянул он.

– Держу пари, вы с Джозефом все спланировали заранее! – возмутилась молодая женщина.

– А ты думала, что выходишь замуж за идиота? – Вернон обезоруживающе улыбнулся. – Пойдем, я покажу тебе дом.

– С удовольствием.

Лаура сняла пальто и протянула его своему кавалеру. Она готова была удовольствоваться чем угодно, лишь бы это отвлекло обоих от неприятной ей темы. А Вернон по-хозяйски обнял ее за плечи.

– Это все ты уже видела, – сказал он, обводя рукой огромную гостиную.

Лаура одобрительно оглядела обитую темной кожей мебель, дубовые панели и гигантский камин – все это запало ей в душу еще во время первого визита. Вдвоем они неспешно пересекли комнату и оказались в длинном коридоре.

– Спальни здесь, на первом этаже, – указал Вернон.

– Я не собира… – Лаура хотела сказать, что вовсе не собирается заглядывать в жилую часть дома, но хозяин перебил ее на полуслове:

– Тебе нужно сразу понять, во что ты ввязываешься… Где будут спать дети и все такое. – С этими словами он толкнул первую дверь справа и ввел гостью в светлую, хорошо проветренную комнату. – Здесь можно поселить Виолетту. А первую спальню слева, в точности похожую на эту, мы отведем для Паоло. Можно, конечно, сделать для них общую детскую… Но они вырастут, не успеем мы и глазом моргнуть… Так что лучше детишкам сразу привыкать жить отдельно. При каждой комнате есть своя ванная – это матушка обо всем позаботилась. Лет двадцать назад она переоборудовала дом сверху донизу.

Комната и впрямь оказалась чудесная. Обшитые темным деревом стены, огромные окна, выходящие на пастбище, яркое покрывало на кровати, плетеные коврики на деревянном полу.

– Думаешь, детишкам понравится? – ревниво осведомился Вернон, привлекая спутницу ближе.

– Они будут в восторге, – нимало не покривив душой, ответила молодая женщина.

– Вот и славно, – с облегчением выдохнул хозяин дома. – Пойдем, тут еще много всего.

Молодые люди осмотрели небольшой рабочий кабинет, библиотеку и еще две роскошно обставленные гостевые комнаты. В самом конце коридора их поджидала хозяйская спальня. Лаура остановилась в дверях, не смея переступить порог.

– Ты в полной безопасности, – подмигнул Вернон, ласково проводя мозолистым пальцем по основанию ее шеи. – Пока. Так что давай заходи. – И он легонько подтолкнул гостью вперед.

Лаура ожидала увидеть типично мужскую комнату, и предположения ее полностью оправдались. Первое, что приковало ее взгляд, – это массивная деревянная кровать с пологом на четырех столбиках. Но вот Вернон указал на противоположную стену, и молодая женщина изумленно охнула. Там висело огромное лоскутное панно ручной работы – причудливое сочетание алого бархата и розового атласа, дополненное прихотливой вышивкой.

– Эта штука хранится у нас в семье уже лет сто пятьдесят, – непринужденно сообщил он. – о если она тебе не нравится, только скажи… Мы все здесь переделаем.

– Я пока что никуда не переезжаю! – отрезала Лаура, но, не в силах противиться искушению, подошла ближе и принялась завороженно разглядывать вышивку – райских птиц, экзотические цветы, гирлянды из лент и листьев. – А чья эта работа, ты не знаешь?

– Много лет назад невеста не помню какого по счету Паркинсона принесла панно в приданое. Мама собиралась забрать его с собой во Францию, но в последний момент передумала, решила, что эта вещь должна остаться на ферме. Вроде как фамильная реликвия.

– Это твоя мама его здесь повесила? – Нехотя оторвавшись от вышивки, Лаура огляделась по сторонам. Тяжелые бархатные портьеры драпировали окна, пол был устлан алым ковром с длинным ворсом, по которому так приятно, наверное, ступать босыми ногами, а бревенчатые стены тут и там украшали оправленные в рамы фотографии.

– Видишь ли, по традиции панно вешают в хозяйской спальне в честь новобрачной, – сообщил Вернон. – В честь тебя то есть. – Он ласково ухватил молодую женщину двумя пальцами за подбородок и заглянул в ее настороженные карие глаза. – Да, я немножко опережаю события. Мне хотелось оказать тебе достойный прием.