Воспоминания товарища Обер-Прокурора Святейшего Синода князя Н.Д. Жевахова - Николай Давидович Жевахов

в этом ее задача. Сейчас не только Церковь, но и государство в тисках Думы… Дума — очаг революции… Ее нужно разогнать, упразднить. Пока же этого не будет сделано, до тех пор никакие реформы ни в области государственной, ни, тем более, в области церковной, невозможны…

Для реформ нужны кредиты, но Дума их не отпустит”…

С чрезвычайным вниманием слушала Императрица мои слова, а, по выражению глаз Ея Величества, я видел, что повторяю только собственные мысли Государыни… И, когда я остановился, то Императрица сказала мне:

“Вот, вот, это как раз то, о чем я всегда говорю… Ах, эта Дума, какой это ужас… Но неужели же нельзя ничего сделать теперь же, сейчас… Может быть, пока война кончится, были бы возможны хотя бы частичные реформы в церковной области… Какие?.. Во время войны так трудно предпринимать что-либо крупное”…

“Такой частичной реформой было бы изъятие Церкви из ведения Думы, но и для этого потребовался бы акт Высочайшей воли Монарха, указ Самодержца. Интересы правительства и Думы противоположны… Члены Думы являются представителями не широких масс населения, а очень небольших, революционно настроенных групп, и соглашение с ними невозможно, ибо эти группы не выражают воли народной, не стремятся к благу народа, а стремятся к тем целям, какие могут быть достигнуты лишь после разрушения государственности. Но и взятие церковных дел из ведения Думы явилось бы только паллиативом… Дума не переставала бы мешать церковной работе, как мешает и сейчас, и достигнуть единства в сфере церковно-государственной работы было бы трудно… С момента учреждения Думы, законодательная деятельность России не только затормозилась, но и приостановилась… Жизнь предъявляет требования, государственный механизм работает с крайним напряжением, вырабатывает законопроекты, отвечающие самым насущным нуждам народа, а, когда эти законопроекты попадают в Думу, то там и остаются без движения, умышленно задерживаются, или же вовсе отвергаются… Каждый член Думы считает себя обязанным не только вмешиваться в специальные отрасли государственного управления, где он ничего не понимает, но и контролировать деятельность министров, точно в этом его задача… Масса времени тратится на полемику между министрами и членами Думы, на ненужные запросы, а продуктивная работа начинается лишь после роспуска Думы, когда законопроекты получают законодательную санкцию в порядке 87-ой статьи. Сейчас возможны только такие реформы, какие не связаны с испрошением кредитов у Думы и касаются вопросов внутреннего распорядка в узкой сфере церковного управления… Нужно сократить расстояние между пастырем и паствой, приблизить пастыря к народу, выработать систему определенных обязательств к Церкви, каких в Православной Церкви вовсе нет… Сейчас нет никакой связи между пастырем и прихожанами, между Церковью и этими последними… Кто хочет идти в Церковь — идет; кто не хочет идти — не идет… Кто выполняет требования религии, а кто не выполняет их; все зависит от доброй воли единиц, и не паства идет за своим пастырем, а, наоборот, пастыри плетутся за паствой. Отсюда ближайшими задачами в сфере церковного управления явились бы образование митрополичьих округов, сокращение территориальных размеров епархий и приходский устав; но конечно, такой устав должен был бы покоиться на совершенно других началах, а не на тех, какие выработаны прогрессивною общественностью и разными комиссиями”…

“Все это очень верно, что Вы говорите, — ответила Императрица… — Я во всем с Вами согласна. Это расстояние между пастырями и паствой, о котором Вы говорите, причиняет Мне такую боль… Духовенство не только не понимает церковно-государственных задач, но не понимает даже веры народной, не знает народных нужд и потребностей… Особенно архиереи… Я многих знаю; но все они какие-то странные, очень мало образованы, с большим честолюбием… Это какие-то духовные сановники; но служители Церкви не могут и не должны быть сановниками… Народ идет не за сановниками, а за праведниками… Они совершенно не умеют привязать к себе ни интеллигенцию, ни простой народ… Их влияние ни в чем не сказывается, а, между тем, русский народ так восприимчив. Я не могу видеть в этом наследия исторических причин… Раньше Церковь не была во вражде с государством; раньше иерархи помогали государству, были гораздо ближе к народу, чем теперь”…

“Дух времени был не тот, — ответил я, — а теперь вся жизнь оторвалась от своего религиозного центра, и пастыри и архипастыри становятся все менее нужными пастве, не нужным становится даже Сам Господь Бог; люди начинают устраиваться без Бога и обходиться без Него… Впрочем, уровень нравственной высоты духовенства понизился, и не только вследствие этих общих причин, но и от многих других… Материальная необеспеченность духовенства, особенно сельского, поставившая духовенство в зависимость от паствы, не могла не отразиться на этом уровне; отсутствие способов воздействия на паству, вполне неизбежное при отсутствии приходской организации и нынешнем положении пастыря, у которого, кроме силы личного нравственного влияния нет другого орудия, чтобы управлять паствой… В этом отношении католическая церковь имеет значительно большие преимущества. Там положение ксендза совсем другое, и не он зависит от паствы, а, часто, паства зависит от него и духовно, и материально… Там, ведь, большинство — лица с высшим образованием; у нас же образовательный стаж духовенства крайне низкий… Несомненно также, что и указ Императора Павла об орденах отразился на общем уровне духовенства… Правда, этот указ был меньшим злом, допущенным во избежание большего; однако, все же, его влияние было отрицательным и создало именно то сословие духовных сановников, о котором Ваше Величество говорили”…

Здесь Императрица меня прервала и чрезвычайно оживленно сказала мне: “Я как раз теперь читаю переписку Императора Павла с митрополитом Платоном по вопросу об орденах духовенству, вызвавшую, потом, этот самый указ, о котором Вы говорите… Как глубоко был прав митрополит, и как ошибался Император Павел… Конечно, этот указ нужно отменить… Духовный сан так высок, что, сам по себе, является самым высоким отличием и небесною наградою для каждого верующего христианина, и земные отличия только унижают его… Однако же, нравственная высота вытекает из другого источника и с внешностью не соприкасается… Сельское духовенство находится в неизмеримо худшем положении, чем городское, однако ближе к Богу. Архипастыри вполне обеспечены, а между тем среди них так мало истинных пастырей… А Синод! — воскликнула Императрица с горечью. — Знаете ли Вы дело по вопросу о прославлении Святителя Иоанна Тобольского?..”

“Я слышал о нем, но подробностей не знаю”, — ответил я.

“Я расскажу Вам”, — сказала Императрица.

Народ обратился к епископу Варнаве с просьбой возбудить в Синоде ходатайство о прославлении Святителя Иоанна. Синод заслушал в заседании это ходатайство и отказал в просьбе, признав такое ходатайство “неблаговременным”… Что значит это слово, этот