Убийства на водах - Полина Охалова

долго пил на террасе кофе и читал «Cinq-Mar»21 де Виньи, а затем, решив совершить моцион перед обедом, направился на гору к Скорбищенскому храму. Ему хотелось еще раз увидеть дьякона, а при возможности и поговорить с ним. Но в храме в этот час было пусто, и Печорин ушел ни с чем. Он решил зайти к доктору, повиниться за вчерашнее и пригласить отобедать вместе в Ресторации. Но Вернера дома тоже не оказалось, и Печорин пошел по направлению к бульвару.

Вдруг за спиной его раздался громкий женский голос, окликавший его по имени. Повернувшись, он увидел раскрасневшуюся от быстрого шага служанку тетушки Серафимы Михайловны, которая, не обращая внимание на приличия, кричала во все горло: «Господин поручик, господин Печорин, барыня за вами послала, с Варварой Александровной несчастье!»

Она еще что-то тараторила, но Печорин, уже не слушая, рванулся, оттолкнул попавшую ему под ноги девушку и бегом припустил по направлению к Вариному дому. «Господи, только бы жива, только бы жива! — билось в его голове, — Я жалкий глупец, мерзавец — сидел кофии распивал, ребусы решал, списки составлял, а надо было сидеть возле Вареньки неотлучно, булавкой себя к ней пристегнуть! Господи, только бы жива!»

Печорин, споткнувшись о порог, почти влетел в дом тетушки и без стука ворвался в спальню. Варя, живая и на первый взгляд невредимая, склонилась над тетушкиным ложе. Но сама тетушка на своем кресле возвышалась справа от изголовья постели, а слева хлопотала Доротея Адамовна Красинская. На подушках лежал Станислав, которого, впрочем, нелегко было узнать, так как левая половина лица его была багрово-красной, кожа на щеке ободрана и глаз заплыл. Сейчас Красинский весьма мало напоминал беломраморного Апполона.

— Варя, милая моя, как ты? Что стряслось? — Печорин обнял и прижал к себе сестру.

— Со мной все в порядке, Грег, и это благодаря господину Красинскому. Он сегодня — без всякого преувеличения — спас меня от смерти!

И Варя, то и дело с нежностью поглядывая на израненного Станислава, рассказала, что они утром небольшой компанией отправились на прогулку верхом, в сторону Провала. Она ехала на хорошо знакомой лошади, каурой Диане. Вдруг из травы прямо перед кобылой вспорхнула крупная птица, лошадь испугалась и понесла. Варя — хорошая и хладнокровная наездница, но впереди виднелся крутой и широкий овраг, Диана мчалась прямо к обрыву и не было, кажется, никаких шансов успеть ее остановить. Все участники кавалькады онемели от ужаса и только Красинский, который ехал чуть впереди, не растерялся, пустил своего Черкеса карьером вперед. Со стороны казалось, будто он убегает, а Варя его преследует во весь опор. Давая постепенно себя нагнать, Станислав стал поворачивать свою лошадь в сторону и, надвигаясь, напирал на плечо Дианы чтобы та свернула с опасного пути. Но овраг неминуемо приближался. Тогда Красинский бросил стремена, прыгнул и ухвативши Варину лошадь под уздцы, всем телом повис на поводе. Диана, не сразу сбросив скорость, волокла его несколько саженей по жесткой земле, но опасность слететь в овраг миновала. Варя и обе лошади не пострадали, а герой-спаситель ободрал себе бок, руку, лицо и, как считает Вернер, сломал пару ребер.

— Ничего опасного, как доктор сказал, — прервал Варин вдохновенный рассказ Красинский, — но видно было, что говорить ему трудно, он с трудом шевелил левой половиной рта.

— Молчи, молчи, доктор велел тебе лежать и не разговаривать! Дай Бог все скоро заживет, — Доротея Адамовна, оттерев сыну лоб, тем же платком промокнула выступившие слезы.

— Я премного благодарен Вам, сударь, — обратился Печорин к раненному, — никогда не забуду Вашу смелость и благородство. Я надеюсь, мы еще поговорим, когда состояние Ваше улучшится! От всего сердца желаю Вам скорейшего выздоровления, — Печорин кивнул головой и вышел из спальни.

Варя вышла за ним, сияя глазами:

— Видишь, видишь теперь, какой он замечательный! А ты сомневался в нем! Верю, что теперь вы непременно станете друзьями!

— Господи, Варета, как я испугался за тебя! И, конечно, я очень признателен господину Красинскому. Надеюсь, мы оба с ним забудем прежние наши распри. Ну иди, иди к своему герою1 — улыбнулся Печорин, видя, что взгляд Вари, как стрелка компаса, поворачивается в сторону спальни. — Я зайду днями поговорить с ним.

— Доктор сказал, что раны его заживут скоро. Его сегодня перенесут к себе. Я очень рада буду вашему примирению! — и поцеловав брата, Варя легкой птичкой упорхнула.

Печорин направился к Ресторации, чувствуя необходимость выпить шампанского или бургундского. Сердце его все еще стучало неровно. «Ну что ж, думаю, что Красинского можно вычеркнуть из нашего списка», — подумал он.

Глава девятая. Разоблачение Лжедмитрия

Следующие два дня прошли спокойно. У Лиговских продолжалась подготовка к вечеру и репетиции спектакля. Станислав, конечно, уже не мог изображать влюбленного Ростислава, и Варя тоже в знак солидарности со своим героем отказалась от роли. Пришлось Мери стать Софией, а на роль графа удалось уговорить кудрявого ротмистра Юркевича. Много времени занимало сооружение костюмов, декораций, занавесей. Леля придумала, что она будет сидеть на возвышении в красиво драпированном кресле в восточном костюме и на голове у нее будет наверчена чалма. Изготовление чалмы тоже потребовало времени и искусства.

Печорин еще раз ходил в храм, имел разговор с батюшкой, тот хвалил дьякона за ревностность в вере, но соглашался, что тот бывает суров и нетерпим. Как подобные рекомендации могли послужить их «делу», Печорин нерешительно не понимал и как осуществить «допрос» дьякона тоже представлял себе с трудом.

Трагических известий из Ставрополя, к счастью, не поступало, судя по всему, светлоглазым блондинкам на этот раз удалось избежать злой участи.

На третий день, прослышав, что игроки вернулись домой, Печорин нанес визит Скарятину. Николай Фомич был в хорошем настроении: игра была в Ставрополе отменная, «мел столбом, деньги сыпались», сам он оказался в выигрыше — не очень большом, но достаточном (Скарятин всегда умел сохранять в игре хладнокровие и вовремя остановиться).

— И должен отчитаться в исполнении Вашего поручения. Узнали нашего голубчика — это почти наверняка Владимир Шеревердев — впрочем, иногда он себя называет и другими именами, игрок с известной репутацией, артист, мастер метать баламут22, а несколько месяцев тому в Пензе отличился и в чем похуже: его разыскивают за убийство кавалергарда Осиповича, с которым у них вышла ссора после игры, где Шеревердев ободрал кавалергарда, как липку. Тот пришел к нему с обвинением и разбирательством, а поутру был найден мертвым в номере гостиницы: голову ему канделябром размозжили. Все указывает на Шеревердева, тем более что тот