Курс — пылающий лес. Партизанскими тропами - П. Курочкин

Стали      советоваться,      как      быть.      Ленька      Баранов,      как      всегда,      горячился,      кричал:

-      Кто      его      знает,      зачем      он      здесь,      может,      по слали      в      разведку.

Астафьев      и      Сычев,      более      рассудительные,      высказались      за      то,      чтоб      поверить      человеку.

Выслушав      товарищей,      я      сказал:

-      Давайте      поверим      Евсееву,      пусть      он      побудет      с      нами.      Время      покажет,      кто      он      такой...

А      вечером      Петр      тайно      от      всех      показал      мне      свою      спину.      Я      глянул      и      не      меньше,      чем      теперь

Юхим,       испугался.       Сплошные       черные       поло сы       с       красными       и       синими       волдырями       пересекали

всю       его       спину.       Прежде       всего       я       указал       на       этот       наглядный       документ       Баранову,       который       не

доверял       новичку.       И       Ленька       тут       же       побежал       в       село,       чтобы       до стать       лекарство.       Вернулся       на

рассвете      с      подвязанной      рукой      и      мазью.      Его      обстреляли      немцы,      когда      он,      не      зная,      что      творится

в      селе,      сунулся      в      первый      попавшийся      дом.      Сам      Леонид      и      лечил      Петра,      к      которому      привязался

больше      всех.

Через       несколько       дней,       когда       спина       еще       кровоточила,       Евсеев       добыл       себе       немецкий

"шмайсер".      Тут      уж      мы      окончательно      поняли,      на      что      спо собен      этот      человек.

...Заштопав      гимнастерку,      хозяйка      до стала      из      сундука      белую      нижнюю      сорочку      мужа      и      дала

ее      Петру.

-      На      такую      спину      надо      чистое      надевать,      -      наставительно      сказала      она,      видимо      боясь,      что

Петр      откажется      от      такого      дорогого      в      то      время      подарка,      помыться      б      вам      в      баньке,      да      что      ж

поделаешь,      раз      такое      время...

На      прощанье      хозяева      отдали      нам      по следнюю      буханку      хлеба      и      хороший      шмат      сала.

Остановившись      за      сараем      и      в      темноте      крепко      пожимая      мне      руку,      Юхим      сказал:

-      Вам      лучше      перебраться      через      Березину.      Там      леса      поглуше.      Только      подальше      от      Кличева

держитесь      -      немцев      в      нем      много,      да      и      полиция      появилась.

-      Спасибо,      дорогой      товарищ!      -      ответил      я,      стараясь      увидеть      в      темноте      его      глаза.      Но      и      не

видя      их      выражения,      верил,      что      они      полны      искреннего      участия.

Уходили      мы      от      добрых      стариков,      словно      родной      дом      покидали.

Неподалеку      от      села      мы      увидели      стожки      сена.      В      одном      из      них      решили      заночевать.      Каждый

выскреб      из      стожка      по      охапке      сена,      сделал      себе      нору      и      забрался,      спрятался      в      душистое      тепло

от      дождя      и      холода.      Все,      по-моему,      сразу      же      уснули,      а      мне      что-то      не      спало сь.      Мучили      до сада,

недовольство       всем,       что       я       сделал       и       делаю       сейчас.       Стыдно       было       перед       этими       добрыми

людьми,      поделившимися      с      нами      по следним.

В      памяти      всплыло      пережитое      в      первые      дни      войны.      Служил      я      на      границе,      севернее      Бреста,

поэтому      наша      часть      в      первый      же      день      войны      вступила      в      схватку      с      фашистами.      Комиссар      наш

погиб       под       бомбежкой.       Несколько       дней       мы       сражались       в       своем       городке.       А       потом       с

кровопролитными       боями       стали       отходить       в       глубь       страны.       В       сотне       километров       от       границы       в

небольшом       лесу       фашисты       окружили       нас.       Двое       суток       пытались       мы       вырваться       из       кольца,       не

получило сь.      Группа      средних      и      высших      командиров      организовалась      в      ударный      батальон.      И      вот

этот       батальон       из       полковников,       майоров,       капитанов       бро сился       на       прорыв.       А       за       ними       и       мы,

рядовые      бойцы      и      младший      комсо став.

...Задремал      я      только      под      утро.      Когда      про снулся,      одежда      на      мне      высохла.      Но      только      вылез

я      из      стожка,      как      передернуло      от      сыро сти      и      холода.      Дождик      все      еще      моро сил.      Хотело сь      снова

зарыться       в       душистое       сено       и       отлеживаться.       Но       мы       только       теперь       поняли,       в       какой       опасной

близо сти      к      селу      так      беспечно      заночевали.      Надо      было      уходить,      пока      не      поздно.

Едва       мы       отошли       от       нашего       ночлега,       в       кустарнике       заметили       женщину.       Увидев,       что       мы

идем      по      открытому      лугу,      она      замахала      руками      и      закричала:

-      Тикайте      скорей      в      лес,      фашисты      в      селе!

Мы       о становились,       чтобы       сообразить,       куда       же       направиться.       Как       вдруг       над       нашими

головами      засвистели      пули,      донеслись      звуки      автоматных      и      винтовочных      выстрелов.

Пригнувшись,       мы       побежали       в       ольховый       кустарник,       переходивший       в       смешанный       лес.       В

лесу      о становились,      прислушались,      нет      ли      погони.

Стрелять       немцы       перестали.       Но       до       нашего       слуха       доно сились       какие-то       их       выкрики       и       гул

автомобиля,      то      усиливавшийся,      то      утихавший.

"Что      они      там      делают?      -      хотело сь      нам      знать.      -      Не      разнюхали      ль      о      нашем      ночном      визите?"

Но       вот       раздался       выстрел       и       вслед       за       тем       душераздирающий       женский       вопль.       Астафьев

нахмурился,       крепко       сжал       винтовку       в       руках.       А       в       селе       уже       заголо сили       несколько       женщин,

кричали      дети,      старики.

-      Что      они      там      творят,      супо статы?      -      злобно      процедил      сквозь      зубы      Баранов.

-      Я      разведаю!      -      рванулся      Лев.

-       Пройдем       вдоль       опушки       к       речке,       оттуда       все       увидим,       -       сказал       я,       тоже       сгорая       от

нетерпения      узнать,      что      творят      фашисты.

К      речке      пробирались      быстрыми      перебежками.      Увидели      дым      над      селом      и      поняли,      что      это

горит      "наш"      дом.

-       Ах,       зозюлечка!       -       имея       в       виду       нашу       го степриимную       хозяйку,       горестно       во скликнул