Делион. По следам древней печати - Владимир Михайлович Сушков

от них и с каждым шагом героев только лишь приближались к ним. Вода из зловонных болот, пахнущих сыростью и гнильем была уже чуть ниже колена, поэтому пришлось загребать ногами так, что брызги летели во все стороны. За ноги цеплялись кувшинки, а на рубахи, подбородке и даже на голове Флавиана находился водяной мох.

"Теперь это точно конец", — подумал про себя пастух, увидев, как без проблем тени миновали этот участок болота.

Все. Галарий остановился, чуть не уйдя на дно болота. Уровень воды был чуть выше, чем по грудь. Кувшинки окончательно запутались за ноги Флавиана, илистая почва же засасывала его все глубже и глубже.

— О Боги, — молвил Флавиан. Это конец.

— Ждем, — промолвил лишь рыжебородый.

А чего ждать? Неминуемой смерти? В темноте было трудно различить эту темную субстанцию, которая направлялась в их стороны. Павший из легенд и миф, из страшных сказок, коими пугают детей, настигал их и болото не было для его темников преградой. Одно было ясно — останавливаться, они не намерены. Вокруг была лишь только вода и походу одно сваленное дерево, которое было покрыто водорослями и пиявками. Огромное бревно плавало по болоту, как рыба, что слегка удивило Флавиана.

Тени уже окружили путников и круг с каждой секундой сужался. Да и обычный меч Галария тут ничем помочь не мог. Вдруг, Флавиан заметил, что вокруг бревна начали появляться пузырьки. Сначала появилась мелкая рябь, а затем и целая волна. Из болотистой воды восстало бревно, которое до жути перепугало Флавиана и отвлекло Тень, которые мигом сменили свою заинтересованность на неизвестное чудище. Восставшее бревно было антропоморфным — то есть, имело туловище в виде огромного дерева, вместо рук и ног коряги причудливой формы, а вместо головы что-то похожее на старый трухлявый пень, увешанный кувшинками. С тела болотного чудища стекала мутная вода и падали куски ила, мох так же ринулся вниз вместе с водорослями. Болотное чудище издало ужасное рычание и кинулось на создания Тьмы. Флавиану, с одной стороны было интересно посмотреть, что станет с чудищем, когда до него дотронутся тени, с другой стороны, здравый смысл молил пастушка о том, чтобы тот бежал сломя голову. О чем и намекнул Галария, хватая Флавиана под руку и убегая плавь через Смрадные Болота.

Тени накинулись на болотного монстра и стали извиваться вокруг него, словно питон, вокруг своей жертвы. Однако, первым же своим ударом, болотное чудище проткнуло своей рукой-корягой темника насквозь. Флавиан обернулся посмотреть, что случилось со слугой Тени и удивился, когда увидел, что так, проткнутая субстанция испускает какой-то странный визг, и растворяется в воздухе, оставляя лишь подобие темного пепла.

Болотному чудищу пришлось несладко. Все же магия подействовала и на него, одна из теней обволокла его ногу, и та с хрустом разломилась, а чудовище падая на свое так сказать колено, пригвоздил еще одно создание Тьмы. Что происходило дальше Сетьюд не видел, выбравшись на твердую почву, он сломя голову бежал за Галарием, надеясь на то, что боги вновь даровали им шанс прожить хотя бы еще один день.

«Я петляют тропами, и избегаю прикосновение костлявой. Может быть Ткачихе нравится украшать гобелен моей судьбы?»

Глава 7

Речноземцы по своей натуре люди не богобоязненные и больше подвержены всяким суевериям, связанными с лесными или речными духами. Они поклоняются нимфидам — речным русалкам, воплощая их в деревянных идолах, что обычно стоят по центру их рек. Там они и приносят свои жертвоприношения. Таинство погружения в воду они называют крещением, многие дети умирают еще будучи новорожденными после погружения в воды бурных рек.

(с) Путеводитель по Делиону.

— Сколько нам еще идти?

Все, что приключилось с ним за последнее время казалось долгим и затянувшимся кошмаром, от которого нельзя пробудиться. Мозг отказывался думать рационально, отказывался признавать все пережитое правдой, все что случилось с Флавианом казалось для него чем-то неестественным и невозможным. Гибель Утворта, расставание с матерью, заключение в темнице, дыхание смерти с песочными часами на эшафоте, Павший в Верхних Рудах…

Сетьюд ощущал себя главным героем на страницах приключенческого романа, которую в свою пору писали Эрегий Вертилий, Жак да Лонгиль, или Энрике Коссоло. Одинокий человек, чудом спасшийся от погибели, в конце концов становится героем, которое уничтожает зло и становится как-нибудь королем.

«Может ли быть такое на самом деле?»

Нет. По крайней мере Флавиан очень сильно сомневался в этом. Все, это было жизнью, а не повествованием фикийских, речноземных, или февсийских писателей, настоящая жизнь была намного сложнее. Там главные герои побеждают драконов, пройдя через всю страну, Сетьюд же за пару дней натер на ногах кровавые больные мозоли. О таком в сагах не пишут. В эпопеях люди объединяются, чтобы сражаться со злом, в жизни — люди главные злодеи. О таком песни не слагают. Герои книг проходят путь от безызвестности к великому воину, от обычных мальчиков до достославных королей. Флавиан остается тем же самым пастухом, с исполосованной ранами спиной. В книгах не пишут о назойливых комарах и мухах, что донимают в пеших переходах, не пишут о том, что благоговейные жрецы отправляют невиновных на виселицу, и там не умирают главные герои.

Однако, один раз судьба уже благоволила к пастуху, послав ему на помощь Галария, который спас его от неминуемой гибели. Не это ли чудо из книг, или все же удачное стечение обстоятельств? Однако, не стоит уповать на судьбу дважды, ведь рок подобен молнии, что никогда не бьет в одно и то же древо дважды. Но чаще всего, люди таковы, что любое удачное стечение обстоятельств они называют божественным промыслом, не понимая того, что боги тут не причем, а причудливый случай решил поступить таким странным образом. Люди олицетворяют случайность и наделяют ее божественными атрибутами, в то время как случайность это всего лишь совпадение множества факторов.

Галарий так и не ответил Флавиану на вопрос, сколько еще двигаться до Рэвенфилда. Ноги ужасно болели, кровавые натоптыши в виде красных надувшихся волдырей приходилось прокалывать каждые два часа пути. Юнец прокалывал их острой иголкой, которую предварительно смазывал своей слюной. Ступни Сетьюда походили на одну большую болячку, и он очень сожалел о том, что их лошади погибли в Верхних Рудах. Он ковылял всю дорогу, ели успевая за стражем и постоянно наблюдая, как колесо богов, на его плаще, развевается по ветру. Они проделали уже солидный путь от болот, где встретили болотного монстра, который так же по воли случая спас их