Попаданец для драконши - Алиса Рудницкая

экзамен. Если не прошел — выпинывают, ведь лентяем там не место. К тому же это да, это очень почетно и зарплата у них огого какая. Даже у меня, и то меньше. Впрочем, у меня в отличие от них поинтереснее работенка. Я хотя и тоже в общем-то рыцарь, тоже экзамены сдаю, но… я бы свою лисью долю не променяла бы на это унылое сидение на поводке у ног хозяина.

— Ясно, — вздохнул я, а потом вспомнил о вчерашнем происшествии в порту. — А о рысях что-нибудь скажешь?

— О рысях? — хмыкнула Лука. — Хорошо, что ты решил побольше разузнать. Сейчас при Ласле клан псов, который возглавляет Элла. Отца Ласлы охранял клан шакалов. А вот деда как раз сторожили снежные рыси. Говорят великие мечники были. Причем они не только деда охраняли, но и еще предыдущие поколения три-четыре Розалиндов. Их чуть ли не пророчили в постоянную королевскую стражу. А потом, при отце Ласлы, они так и не смогли завести наследника мужского пола и как-то у них все развалилось. Однако, как видишь, благодаря нашей революции, рыжуха смогла прийти и продолжить дело предков. Красивая история…

— Так она все же пришла? — обрадовался я.

— Да, еще как пришла, — улыбнулась мне Лука. — По дождю же сегодня притащилась с утра, дуреха такая, вымокла вся до нитки. И уже успела отличиться.

— Что сделала? — живо заинтересовался я.

— Да сделала девок Джус, — весело оскалилась лиса. — Такими темпами она и победить может, так что ты молодец. Вспомнил мой совет и решил в должниках ее оставить?

— Ага.

— Умница, — похвалила меня лиса. — Тебе повезло такую к себе цацу расположить, аж страшно от такого везения. Так вот… Сначала эта Камилла сделала нескольких особо талантливых девок Джус, потом она сделала несколько свободных рыцарш, что у нас тут в казармах кукуют без работы в ожидании турнира, а потом еще и наподдала Эллиным собачкам. Я пришла посмотреть, и была весьма приятно удивлена. Но вот в чем проблема — Элла когда кем-то впечатлится, всеми силами пытается этого кого-то «поставить на место». В общем надавааааааала она тумаков твоей рыси по самое не балуйся. Но соне Тонильф не хватило этого, и она предложила еще и мне с ней потренироваться. И мы увлеклись, кажется. Девки на нас смотрели-смотрели, а потом плюнули и разошлись. Ты это уже самый конец застал.

— А чего вы под дождем-то? — спросил я, кивнув на небо. — Простынете еще.

— Ой, ну ты и умора, Ганс, — засмеялась Лука. — Знаешь что, мы втроем — я, Элла и Джус вот по такой погоде воевали. В дождь воевали, в ураган — воевали, в грозу — воевали. Так что запомни раз и навсегда — если рыцари тренируются лишь в хорошую погоду да под крышей, они не рыцари, а дети. Потому что враг — настоящий враг, а не соперник с набалдашником на конце шпаги — он не будет тебя спрашивать, а не хочешь ли ты дождаться окончания дождичка. Нет, он придет и убьет тебя, если ты не умеешь сражаться в слякоть или грозу

— Я как-то об этом не подумал, — смутился я. — У нас все же более мирный мир. Нет, всякое, конечно, бывает… но воевать нам нельзя.

— Нельзя? — удивилась Лука. — Почему нельзя?

Я уже хотел ей рассказать про ядерные боеголовки и оружие массового поражения, как в галерею вбежала легкая на ноги Альти.

— Ох мой милый сон, вы бы хоть записку оставили! — поругалась она. — Давайте быстрее, последние приготовления — и поедем. Ее величество просила привести вас пораньше!

— Да, прости, — улыбнулся ей я, а потом кинул Луке. — Ты мне напомни, я тебе потом расскажу. И кое о чем расспрошу. Идет?

— Ну ты интриган, сердца у тебя нет, — засмеялась лиса. — Иди уже. И смотри, не дай всем этим большим рыбинам тебя слопать. А то это же такое упущение — умру от любопытства!

— Хорошо, большие рыбины останутся голодными, — пообещал ей я, и поспешил к Альти.

15. Принимая гостей

Когда мне еще только в самый первый раз сказали о пире, я представил себя такую обычную для средневековья картину. Длинный-длинный стол, за которым едят и пьют, переругиваясь, великие короли и королевы. Дополняли эту унылую фантазию унылые танцы, живая официальная музыка и скучные, многочасовые расшаркивания друг перед другом.

О, слава местной свет-птице и заодно нашему привычному земному богу, что я ошибся.

Потащила меня Альти в гостевой зал — так это здесь называлось — без пятнадцати шесть, тогда как сам пир должен был начаться аж в семь вечера. У меня это вызвало справедливое недоумение — и чем, собственно, заниматься целый час?! Однако уже когда она на лестнице почему-то не вниз поехала, в тронный зал, а вверх, я начал подозревать, что скучно мне не будет.

Гостевой зал расположился на крыше. Нет, серьезно. Это был самый настоящий пентхаус, спрятанный под стеклом. И походила она вовсе не на зал для средневекового пира, а на самый настоящий изысканный ресторан в историческом стиле.

Ласла уже меня ждала. Одели королеву в потрясающее золотисто-бежевое платье из тяжелой ткани — строгое, но с юбкой солнцем, сложившейся в большие, плавные складки. По низу этой самой юбки, спускающейся до самого пола, шла искусная вышивка в виде крупных, золотых колосьев пшеницы. Строгий высокий воротник облегал тонкую шею, рукава закрывали запястья, а темные волосы были заплетены в тугую, лежащую по позвоночнику косу до самой талии. Ну и, разумеется, голову ее венчала золотая корона с пятью крупными, ромбовидными зубцами, каждый из которых украшала композиция из драгоценных камней. Лишь золотая маска-шлем ее портила, и я не впервые искренне пожалел, что ей приходится ее носить.

— Здорово выглядишь, — не удержался я от комплимента. — Я, конечно, не специалист… но мне кажется, что ты всех затмишь, Ласла.

— Ты мне льстишь, кому нужно такое страшилище в маске? — королева пусть и сказала это вроде как спокойно, почти осуждающе, но тень удовольствия в ее голосе я все же поймал. — К тому же мне не по силам тягаться с лавандовой принцессой.

— А что, она так хороша? — заинтересовался я.

— Сам все увидишь, — загадочно сказала мне королева.

Я был бы готов поклясться, что под маской она спрятала улыбку. И от этой улыбки, пусть и надуманной, внутри у меня как-то сладко защемило. Я мысленно поблагодарил того, кто придумал традицию прятать лица — моя маска тоже была на мне и скрыла все мои эмоции.

На этом наши личные расшаркивания — весьма