Не бойся сказать «люблю» - Инид Джохансон

Теперь они беседовали целыми днями, как это бывало раньше, чаще о разных пустяках. Ни разу между ними не возникло ни малейшего разногласия. Им было хорошо и спокойно вдвоем. Шутки Эдуарда, которые он произносил самым невозмутимым тоном, заставляли Элен покатываться со смеху, как в прежние невинные дни, до того как она непростительно позволила себе полюбить.

Каждое утро они отправлялись на прогулку в лес, забредали в самую чащу. Погода стояла переменчивая, с утра солнце сияло совсем по-весеннему, а после полудня зима снова вступала в свои права, и их манил уютный дом и теплый очаг. Но однажды день выдался не похожий на предыдущие. Кончились продукты, и им пришлось посвятить утро покупкам в ближайшей деревне, а гулять решили после обеда.

– Похоже, сейчас хлынет дождь. Нам лучше повернуть назад, пока ты окончательно не замерзла.

С поднятым от ветра воротником кожаного пальто, с откинутой назад головой Эдуард напоминал ей древнего языческого бога, властителя этих диких лесов. Он был очень хорош! Дома их ожидали веселые разговоры у очага, мягкий медовый свет лампы, неторопливое приготовление ужина, сопровождающееся шутливой пикировкой. Элен думала о предстоящем вечере, как о счастье, воспоминания о котором навсегда останутся в ее сердце. Она старательно накапливала в себе впечатления этих дней. И сейчас, идя вдвоем с Эдуардом под низким сумрачным небом рука об руку, она испытывала невыразимую радость и жадно впитывала каждое мгновение. Ведь час за часом они неумолимо приближались к неизбежному финалу.

– Если мы проберемся сквозь эту чащу, – задумчиво сказала Элен, пытаясь еще немного продлить прогулку, – может быть, удастся увидеть озеро?

Он смеясь взглянул на нее.

– Даже не мечтай, глупышка. Я не потащу тебя в такую глушь, чтобы выяснить это. Но зато… – Он поймал своей рукой ее руку в теплой перчатке и потянул назад. – Утром мы сможем доехать до озера на автомобиле. Хочешь?

Она крепко ухватилась за его руку, словно решила никогда не выпускать ее. Она могла позволить себе это невиданное удовольствие, потому что Эдуард не придаст ему никакого значения. Чащоба была очень глухая, местами даже опасная, и он припишет ее уступчивость естественному страху.

– Может быть, – ответила Элен, с трудом переводя дыхание.

Волнение он тоже сможет объяснить. Но вряд ли она согласится на эту поездку на озеро. Даже зимой там наверняка можно встретить местных жителей, а здесь, кроме них двоих, были только птицы и лесные зверюшки.

За несколько дней они стали ближе друг другу, чем в самые светлые минуты их совместной жизни, но это не пугало Элен. Когда придет время расстаться, страдания, которые она испытывает, превзойдут все ее ожидания. Она знала это наверняка. И последние чудесные дни, наполненные гармонией и дружбой, в будущем послужат ей хоть каким-то утешением. Она станет думать об этих днях как о бесценном утраченном сокровище. Они помогут ей отогнать и тяжелые воспоминания о том, как Эдуард предложил ей стать его женой не только по названию, надеясь привязать ее к себе любовными узами, которые крепче любых цепей, так как Элен, по его мнению, была незаменимой помощницей в работе. Он ведь не стал отрицать своей связи с Луизой де Буало, и его слова о том, что он не намерен жениться на этой женщине, ясно давали понять, что он станет продолжать свободную жизнь и сохранит за собой право иметь столько возлюбленных, сколько того пожелает.

Но все темные пятна померкнут перед воспоминаниями об этих блаженных днях. Элен и не подозревала, как стремительно все менялось, как взлетают чаши весов, когда неуверенно ставила ногу на шаткий валун в бурлящем ручье, через который они перебирались, а Эдуард протягивал к ней руки и говорил уверенно:

– Прыгай, дорогая. Закрой глаза и прыгай. Я поймаю тебя.

Она прыгнула, не рассуждая, не сомневаясь ни секунды, что он не позволит ей упасть. Только одно сомнение мелькнуло в ее голове, когда Эдуард поймал ее в объятия и держал целое неземное мгновение, прежде чем его руки разжались и она медленно, так что захватило дыхание, соскользнула вниз на землю вдоль его тела. Ему было невдомек, как в ней взметнулось опустошающее пламя, и каждый кончик нервов жадно откликнулся на это прикосновение тел. Элен чувствовала себя слабой и уязвимой, незащищенной перед его мужской силой.

Конечно, Эдуарду даже во сне не приснится, что творилось у нее в душе. Она строго приказала своим пальцам разжаться и отступила назад, слабо надеясь, что внутреннее состояние не отражается на ее лице, и пробормотала несвязно:

– Вот спасибо… А то я промокла бы насквозь. Я уже потеряла равновесие и едва не свалилась в ручей. И я готова в любое время рекомендовать тебя в члены команды лесных спасателей.

Она проглотила конец этого внезапного потока чепухи, увидев, как его взгляд стал серьезным и внимательным, и страшно испугалась, что все-таки выдала себя.

Но в конце концов они оба действительно промокли. Когда они были еще приблизительно в миле от дома, небеса внезапно разверзлись, и хлынул дождь. Едва они очутились в прихожей, Эдуард, который даже ни в малейшей степени не запыхался, несмотря на то что последние несколько сот метров они бежали сломя голову, приказал:

– Я разведу огонь, а ты немедленно отправляйся в ванну и не выходи, пока как следует не согреешься.

И он слегка шлепнул ее, подталкивая к лестнице.

Поднимаясь вверх, Элен беспокойно спрашивала себя, что если этот игривый шлепок был вовсе не игрой, и не намеренно ли его ладонь задержалась лишнее мгновение на ее округлостях? Но она тут же решительно уверила себя, что это ей только показалось, пустила в ванну горячую воду и начала снимать промокшую одежду. Она просто дала волю своему воображению. Это воображение разыгралось еще там, у ручья, когда она испытала жаркий приступ страсти.

С трудом стаскивая джинсы, Элен думала о том, что Эдуард всегда избегал физических контактов. Это изменилось лишь после того, как Маргарет обрела независимость, и Элен знала, почему он нарушил табу. Конечно, Эдуард вовсе не собирается делать еще одну попытку «подъехать» к ней. Однажды он уже попробовал и безрезультатно, он не станет утруждать себя вторично. Она просто сумасшедшая, что думает об этом, ведь шутливый шлепок – всего лишь часть их близких, дружеских отношений, которым предстоит рухнуть в один миг и никогда уже не возродиться снова, едва только она подтвердит подозрения, которые сама посеяла.

Элен надеялась лишь сохранить при себе драгоценные воспоминания об Эдуарде, как о своем лучшем друге. Она не желала думать о нем как о любовнике. Даже ее страстное влечение не могло заставить ее пойти на это. Значит, ей придется довольствоваться дружбой.