Свадьба отменяется - Вера Чиркова

Хотя и внешность его, как начинала подозревать Риселла, вполне может быть не подлинной. Возможно, магистру просто выгодно так выглядеть… сухощавым беловолосым невысоким старичком, чудаковатым и безобидным в глазах всех окружающих. И совсем не похожим на мужа такой привлекательной женщины, как их учительница. Хотя иногда случалось ей встречать семьи, вовсе не гармонично смотрящиеся со стороны и, тем не менее, живущие душа в душу.

Пользуясь тем, что магистр старательно не оглядывался, а возница сладко спал, девушки торопливо поделили одежду и переоделись. Грубые юбки, толстые вязаные кофты с заштопанными локтями и обтрепанными полами и выцветшие платки, повязанные ниже бровей, неузнаваемо изменили путешественниц. Вряд ли теперь бравые гвардейцы ринулись бы одаривать их драгоценностями и диковинками.

Плащи и собственные платья девушки аккуратно свернули и спрятали в баулы, а те, по совету Гизелиуса, засунули в мешки из домотканой грубой ряднины.

- В корзинке пироги и крынка с молоком, - уловив исходящее от "учениц" уныние, словно невзначай заметил маг, - вряд ли нас ждут в городе повара с деликатесами.

- Спасибо… - признательно пробормотала Милли, - вам не стоило так о нас беспокоится… вы и на судне за нас заступились…

- Вообще-то я стараюсь для себя… - иронично фыркнул маг, - если Тренна узнает, что я мог вам помочь и не сделал этого, снова целый год не будет разговаривать.

- Она не разговаривала целый год?

- Даже больше.

- Но наверняка вы поссорились… леди Тренна очень справедливая женщина.

- Поссорились… - в какой момент Гизелиус решил, что неплохо бы завоевать доверие и симпатию этих девушек, он и сам не знал.

Но решив так, седьмым чувством ощутил, что принял верное решение, и, уже не задумываясь более, приступил к рассказу.

Герцогу с Райтом магистр никогда бы не стал рассказывать историю своей любви таким тихим и печальным тоном, еще чего не хватало. С них станется взять над ним опеку, и решительно предпринять самые невероятные аферы по возвращению заблудшей жены в семейное гнездышко. Однако женщины - существа особые… им всегда мало простых фактов, нужны подробности и слезливые переживания… только тогда они могут поверить в истинность чувств.

- … а когда смог вернуться в Гантаран, то узнал, что она вышла замуж… за моего друга, с которым я же ее и познакомил. Я уехал из цитадели в тот же день, и двенадцать лет следил за ней издали… посылая друзьям осторожные вопросы. Сарджабиз всегда был очень ревнив. А когда узнал, что он погиб… немедленно взял отпуск и помчался к ней. Я сделал ей предложение самым первым… а через неделю обнаружил, что к моему браслету присоединилось еще три… Затем почти три года она решала… кто из нас четверых достойнее… и каждый день я молил богов, чтоб Тренна выбрала меня…

За увлекательным повествованием магистр едва не пропустил момент, когда лошадка привычно свернула к родной деревне. И только шевельнувшаяся на груди следилка, настроенная на жену, заставила Гизелиуса спохватиться и твердой рукой повернуть разочарованное животное в прежнем направлении.

Вечер уже окутал сумраком широкую ложбину меж двух горных отрогов, в которой вольготно раскинулся Дивноводск, когда по бревенчатому мосту, через мелкий, но быстрый поток, считающийся городской границей, прогромыхала телега, влекомая усталой лошадкой. Она была пуста, и мальчишки, зарабатывающие на приезжих предложениями показать сдающиеся комнаты и гостиницы, разочарованно отворачивали взгляды, едва рассмотрев одетого в деревенский зипун возницу. Дураку ясно, этот и сам найдет пристанище на ночь, а судя по тому, как уверенно направляется на боковую дорогу лошадка, въезжает в город вовсе не впервые.

Историю своей семейной жизни и размолвки магистр закончил рассказывать еще с час назад, напоследок горько посетовав, что только много позже понял, почему его так потянуло к совершенно незнакомой женщине. Он ведь ментал, и эмоциональный фон любого человека, с которым общался достаточно долго, запоминает так, как собаки запоминают запахи. Потому та травница и показалась магу с первого взгляда чем-то близкой и милой. Разумеется, Тренна догадывалась о подобном, и заранее запаслась защитным амулетом. Ну а потом воспользовалась его интуитивным доверием, и подлила сильное приворотное зелье…

- Метр… простите её, пожалуйста… - в голосе Милли магистр расслышал чистосердечное раскаяние, а эмоции девушки напомнили ему модный напиток, в который оригиналы кладут совершенно несочетающиеся ингредиенты и взбалтывают.

Там была и боль, и вина, и почему-то уверенность в собственной правоте. И целое море жалости к старому магистру, всю жизнь верно обожающему свою первую возлюбленную. Гизелиус даже почувствовал укол совести что не пощадил девичьей чувствительности, хотя и ни в чем не покривил против правды. Наоборот… слегка смягчил краски, рассказывая о своих чувствах… ну ведь так и положено, самое светлое и самое горькое оставлять в той глубине души, куда нет доступа никому.

Вот только одного не понял… травница просит за Тренну, как за свою наставницу, или имеет в виду что-то другое?! Однако ничего спрашивать не стал, точно зная, как легко назойливым интересом загубить едва зарождающееся доверие.

- Я давно простил Тренну… - грустно усмехнулся маг в ответ на слова девушки, - только сделал то, на что никогда не решился бы раньше, взял с её гребня волосок и смастерил амулет. И теперь, оказавшись с женой в одном городе, всегда точно знаю, в какой она стороне.

- Но это же неплохо… - подумав несколько минут, неуверенно заявила Риселла, - если её украдут… вы будете знать, в каком направлении увозят. Так поэтому вы и сказали… что леди Тренны нет в Эристе! Вот теперь мне понятно… как мы будем искать ее в Дивноводске.

Хорошо, когда люди умеют в самых печальных вещах находить положительные качества, насмешливо хмыкнул Гизелиус, и мало знают про возможности магов, получивших звание магистров. Не хотел бы он увидеть того смельчака, который попробует украсть одну из лучших боевых магинь ковена. Это для непосвященных Тренна всего-навсего хорошая травница и наставница для запертых в монастыре девчонок-сирот. Хотя там оказываются не только девочки, рано лишившиеся родителей, но и те, чьи родители предпочли для дочерей строгое монастырское воспитание.

- Я надеюсь, что никому не понадобится ее воровать, - несчастно прошептала Милли, и магистр снова почувствовал всплеск целого букета эмоций.

И снова там было всё от печальной обреченности до упрямого чувства правоты.

- Да что же с тобой такое творится, девочка? - очень хотелось спросить магу, но он только крепче сжал в руках вожжи.