Невероятные приключения Фанфана-Тюльпана. Том 2 - Бенджамин Рошфор

- Конечно, сын мой! Ты никогда не сможешь ужиться с такой как Присцилла Мильтон. Подожди пять дней. Через пять дней кое-кто должен появиться в лагере и тебе предложат то, о чем я только что говорил, потому что ты мне протицировал почти слово в слово причину твоего исчезновения.

- И кто это, отец мой!

- Эверет Покс, пойдет?

* * *

"Мсье генерал-майор! В час, когда вы читаете это послание, которое я доверил передать вам отцу О'Бреди, который не знает, естественно, его содержания, - я уже двадцать четыре часа как покинул Вэлли Форж и нахожусь на пути к маленькому порту, название которого от меня держится в секрете. Я вас прошу рассматривать это не как дезертирство, но как граж данское бегство. Я не вдаюсь в детали, потому, что вы достаточно знаете Присциллу Мильтон. Это не причина оставить борьбу за американскую независимость, но продолжу я её на море - и, несомненно, вы догадываетесь под чьей командой: адмирала Джона Поля Джонса. Искренне сожалею, что должен оставить службу у вас и боюсь потерять вашу дружбу. Увы, накануне свадьбы мне показалось слишком трудным занятием жить с кочергой, вечно занесенной над головой. Я провел рядом с вами восхитительные часы, которых я никогда не забуду, я благодарен вам за все и прошу вас, мсье генерал-майор, принять выражение моего глубокого уважения - и я подписываюсь: рядовой Тюльпан, предвидя что я уже разжалован."

Лафайет помолчал немного, потом повернулся к отцу О'Бреди, которого попросил задержаться. У них состоялся следующий разговор.

- Джон Поль Джонс?

- Вы знаете отлично, экселенс, это тот самый пират, который отважно, несмотря на противостоящие ему силы, совершал молниеносные высадки на английский берег и захватывал все, что мог.

- Мсье Тюльпан ввязывается в дело ещё более опасное, чем женитьба на мисс Мильтон, не так ли?

- Я думаю, он решил, что погибнуть от удара кочергой недостойно военного.

И тогда Лафайет произнес историческую фразу:

- Может быть, я сделал бы на его месте тоже самое.

На чем они и расстались. Было ровно восемь утра. В тот самый момент в бухточке Покаван Тюльпан освободился из объятий Эверета Покса. Сколько воспоминаний воскресло в них!. Эверет Покс носил теперь бороду, но это его ничуть не изменило.

- До скорого, Эверет. Обними за меня Анжелу и сына. Скажи, что я напишу и пришлю плюшевого мишку к Рождеству.

Он таким образом попытался скрыть свои чувства, то же сделал и Эверет Покс.

- Будь осторожен, Фанфан. Не забывай тепло одеваться. В Атлантике очень холодно.

Тюльпан прыгнул в ялик, ожидавший его с негром на веслах. В кабельтове от берега, при спокойном море, фрегат "Рейнджер" со своим буйным экипажем ожидал только его, чтобы сняться с якоря. Покидая континент, решив никогда больше не возвращаться и сменить дело борьбы за американскую независимость на более веселые занятия, Тюльпан спрашивал себя, не забудет ли отец О'Бреди освободить Присциллу Мильтон.

Нет, святой отец не забыл открыть шкаф, в котором Присцилла Мильтон находилась уже шесть дней. Он сделал это тотчас после того, как расстался с Лафайетом. Шкаф этот, очень большой, не был лишен комфорта. Из одежды, висевшей там, Присцилла устроила лежак. У неё все было, как и предвидел Тюльпан, в верхнем отделении шкафа съестные припасы и ром. Этот ром очень быстро заставил Присциллу перестать кричать и стучать, помогая заснуть.

Выйдя оттуда, она была само совершенство. Она просто заявила, что, поскольку осталась жива, тотчас вступит в Орден, и отец О'Бреди великодушно предложил подготовить её к этому.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. Корсар свободы

1

В эту холодную и ветренную сентябрьскую ночь 1779 года, год спустя после того как Тюльпан тайком покинул лагерь в Велли Форж, из Килбрика в Вильсхавен, другой небольшой порт на западном побережье Шотландии, по плохой дороге спешил всадник. Конечно, всадник, даже подгоняемый беспокойством, спешил насколько это было в его силах, так как он был очень стар, да и почтенный возраст был единственным достоинством его лошади был Наконец он достиг того места, где дорога шла по нависающим над морем скалам, и услышал шум моря, но не смог ничего увидеть, так как густой морской туман и ночной мрак скрывали все.

- "Не может быть, чтобы в подобную ночь это случилось, - думал старик, стараясь убедить самого себя. - У кого хватит отваги? Кто решится на такую глупость?"

В Килбрик его привели кое-какие мелкие дела и всю обратную дорогу он испытывал чувство, которое можно было назвать одним словом: тревога.

На повороте из темноты выступили первые дома Вильсхавена, лишь немногие окна в них были освещены, и он успокоился, думая о том, что через несколько минут будет на месте, рядом с Вильгельминой.

- Стой, - неожиданнно раздался грубый голос. - Кто идет?

И почти в тот же момент старик, сердце которого ушло в пятки, увидел неожиданно возникшую группу из полудюжины людей, бряцавших оружием; в руках одного из них был потайной фонарь, который тот сунул старику под нос, требуя ответа кто он такой, откуда едет и куда направляется.

- А на каком основании вы меня допрашиваете? - спросил старик, который хотя и был охвачен беспокойством, но не трусил и уже рассчитал, что если успеет выхватить пистолет из кобуры и выстрелить в толпу, то ему удастся прорваться к себе и забаррикадироваться. А там, в башне его маленькой усадьбы - колокол! Если ему удастся попасть туда, то он ударит в набат и поднимет по тревоге своих сограждан, которые разумеется поголовно спят в этот час, не подозревая о том, что происходит. Но уже намереваясь совершить один из тех актов безрассудного героизма, который, вне всякого сомнения, стоил бы ему пули в спину, он узнал - слава Богу! - с кем ему пришлось столкнуться: это был патруль морских стрелков.

- Привет, командир, - сказал он уверенным голосом. - Вы меня напугали...Я приехал из Килбрика. Вы знаете, что там вчера случилось...Поверите ли, мгновение назад я думал, что наткнулся на них... Вы ждете их сегодня ночью в Вильсхавенне? - спросил он, поборов свой страх. (И добавил для того, чтобы никто не отнесся к нему пренебрежительно:). Я сэр Бэзил Джонс. Я живу в поместье Клок Мануар возле порта.

- Прекрасно, сэр Бэзил, - сказал командир отряда. - Немедленно возвращайтесь к себе и закройте как следует окна и двери. Действительно, сэр Бэзил, мы их ждем.

- Много ли вас?

- Сто пятьдесят человек. Я уверен, что это втрое больше, чем нужно. Их ожидает горячий прием, куда горячее, чем им когда-либо приходилось встречать, сэр.

- Да услышит вас Бог, сэр. Однако не кажется ли вам, что у них ночью есть преимущество в таком тумане и темени?..