Операция «Антарктида». Битва за Южный полюс - Ольга Грейгъ

– Ты просмотрел много кинохроники, где Гитлер экспрессивен, его голос, накаляясь, растет, пока не взорвется, взрывая толпу, отвечающую ему громким бушующим ревом. Этого Гитлера ты уже не встретишь. Румянцов вдруг ощутил: то, что сейчас говорит босс, – это напутствие! А Арсений Алексеевич продолжил:

– Эти акварели послужат тебе паролем, но их не нужно сразу предъявлять. Нужно выбрать момент. Это то, что поможет расположить собеседника к разговору.

Они покинули зал, и на лифте бесшумно поднялись наверх, в иной, привычный Румянцову мир, где живые вершат свои гнусные и добродетельные дела, и где мертвые не разгуливают запросто по домам и улицам.

Через много-много месяцев Иван Михайлович Румянцов допустит мысль, что, возможно, десятки уникальных залов в подземных киномузеях его босса могут являть собой… входы и выходы во Вселенную. И если не все залы, то хотя бы один из них – наверняка…

Глава 21

Получив таким образом определенный ориентир о предполагаемой цели будущей экспедиции «Снежный юг», Румянцов на следующий день вновь приступил к изучению необходимых материалов, составляющих фрагменты огромной мозаики эпохальных размеров.

– Ты не достигнешь никакого результата без знаний исторических процессов, – отечески посоветовал Архимандритов, когда они встретились в следующий раз. – Неразумно знать нюансы и не знать целого, как неразумно видеть целое, но не знать нюансов, из которых создается эта целостность. Ты не можешь встретиться с сущим, и не предполагать, что происходило вокруг него, и что влияло на формирование сущего… Философичность Арсения Алексеевича прояснилась, когда он заговорил о ближайшем окружении Гитлера.

– Взять хотя бы Эрнста Франца Зедвига Хаанфштенгля, – тоже довольно неординарный человек, повлиявший на личность фюрера. Фюрер любил загадочных людей, приближал их, особенно в первой половине 30-х годов. Эрнст родился в 1887 году, и сегодня он все еще жив. Полагаю, его здоровье позволит дождаться встречи с тобой, – Архимандритов, сидя за массивным столом благородного красного дерева, плутовски улыбнулся, – если я захочу… И даже если я захочу, никакого Эрнста Хаанфштенгля ты не встретишь… а встретишь человека под другим именем, знать которое тебе пока не нужно. Скажу лишь, что в нашей картотеке он обозначен как «Друг земли».

Эрнст Франц Зетдвиг Хаанфштенгль (Ганфштенгль) родился в Мюнхене. Его отец был немцем, мать происходила из семьи состоятельного еврея-финансиста, занимавшего видное место в американском банковском деле еще с середины XIX века. Детство мальчика прошло за океаном, в Нью-Йорке, на 5-й авеню. В подростковом возрасте он стал невольным свидетелем явления, навсегда запавшего в сознание. Гуляя в одном из скверов города, он увидел молодую пару, которая направилась в галерею с копиями древнегреческих скульптур. Эрнст проследовал за ними, терзаемый любопытством. Притаившись за постаментом обнаженного героя, мальчик, все более возбуждаясь от непознанного доселе волнения и чувства жадного стыда, смотрел, как молодые люди, раздевшись донага, стали ласкать друг друга…

Эрни, буквально бредивший увиденным, однажды встретившись с любовниками в городе, сразу узнал их и, преодолев смущение, подошел сказать, чему стал свидетелем. Взрослые оказались довольно приветливы к подростку, пригласив в свой коттедж. С тех пор началась странная дружба между Эрнстом и новыми знакомыми Джоном и Джеки.

В отроческие годы родители увезли Эрнста в Германию, там он был зачислен в Баварскую гимназию имени императора Вильгельма II. Где его классным наставником был отец Генриха Гиммлера, будущего рейхсфюрера СС.

Несмотря на расстояние и время, связь с американскими друзьями хоть и ослабла, но не прерывалась. Закончив гимназию, Эрнст телеграфировал Джону и Джеки, которые в то время работали профессорами в Гарвардском университете, и, конечно же, их друг Эрни был зачислен туда на учебу, а в 1909 году блестяще закончил университет.

Идя по стопам отца, Эрнст занялся бизнесом, реализуя произведения искусства. Как-то молодой человек, довольно неглупый и состоятельный пригласил на уик-энд своих старших друзей. А при встрече, выбрав подходящий момент, спросил:

– Мне думается, что в вас сокрыта какая-то тайна. И наше общение неспроста длится много лет. Если я не ошибся, то я бы хотел, чтоб вы посвятили меня в эту маленькую тайну.

«Маленькой тайной» оказалось признание Джона и Джеки в том, что они долгое время сотрудничали с Русской Имперской разведкой, возглавляемой графом Канкриным.

Подобный поворот событий удовлетворил ищущего приключений молодого человека.

Первая мировая война 1914 года застала Эрнста в США. Высокий, красивый, с крепким сложением 27-летний мужчина не жаждал подвигов в Америке, его влек германский дух и стремление стать офицером императора Вильгельма II. Он принял решение вернуться в Германию, в Баварию. Это совпадало с планами Джона и Джеки, благословивших его на отъезд. Но когда Эрнсту, наконец, удалось приехать в Европу, его поразили происшедшие перемены. Он оставил процветающую немецкую империю, а вернулся в разоренную войной страну, достигшую края гибели.

А вскоре в Российской империи свершился революционный переворот. Вот тогда-то в Баварии неожиданно объявились его американские друзья и заявили Эрнсту, что при подобном развитии событий они освобождают себя от каких-либо обязанностей перед несуществующим государством, и представляют себя свободными людьми.

Однако Джон признался молодому немецкому товарищу:

– Я предвидел, что произойдет в России. И еще до войны через свою агентуру вступил в отношения с тайными масонскими ложами. Там я познакомился с довольно известными людьми из финансового мира Америки. Полагаю, нам следует предложить им свои услуги.

Это отчасти вдохновило Эрнста, жаждущего значимых подвигов и тайных восхвалений.

– Но, Джон, – намеренно безразлично сказал он, – я должен подумать, посмотреть, как будут развиваться события…

События не заставили себя долго ждать. Мировые финансовые магнаты уже определяли будущее новой Германии.

Благодаря своим друзьям, Эрнст вскоре был введен в окружение Гитлера, которому весьма приятно было встречать в доме уже достаточно известного в Германии и США бизнесмена, торговавшего произведениями искусства. При том что Гитлер мастерски владел кистью, их симпатия была взаимовыгодной. Но самоидентификация Адольфа как художника и самоидентификация Адольфа как политика стала столь различной, две эти ипостаси стали столь несовместимы, что наконец пропасть, разделявшая две половины одного человека, лишила его права стать в ряд выдающихся художников ХХ века. И неудивительно, что по прошествии многих лет немалое количество людей – не зная и не видя работ, – укрепится во мнении, что фюрер являлся «неудавшимся мазилой».

Эрнест же был восхищен не только работами Гитлера, но и великолепным художественным вкусом этого человека, профессионально и умело подобравшего коллекцию картин и скульптур лично для него.

Связи этих двоих некоторое время укрепляла и сильная симпатия Гитлера к красавице Эрне, сестре Эрнста.

Однако на шутки о венце Адольф горячо молвил:

– В моей судьбе может быть только одна любовь! И не уточнил тогда, то ли это Эрна, то ли иная девушка, то ли вовсе богоданная Германия.

Благодаря своим талантам и связям Эрнста Адольф Гитлер быстро вошел в общество местной элиты, стал завсегдатаем литературных и художественных салонов. В среде творческих деятелей формировалось к нему особое отношение; некоторые с придыханием вещали: пиит.

Провалившийся путч любителей пива в 1923 году еще более укрепил связи Эрнста и Адди, так как после подавления выступления путчистов Адольф скрылся на вилле приятеля в Альпах. Но его арест все же состоялся.

Через несколько дней после случившегося Эрнста посетил незнакомец, передавший, как пароль, половину пластинки с изображением единорога. Вторая половинка находилась у Эрнста, получившего ее от Джона в их последнюю встречу. Пришедший мужчина назвался Фридрихом Вальдом.

Джон завербовал его в 1919 году, не зная и даже не представляя себе, что этот Вальд является высокопрофессиональным разведчиком из ИНО ВЧК.

Хотя в судьбе Джона и Джеки также произошли изменения: они теперь работали на американцев.

Фридриху Вальду пришлось долгие годы играть роль двойного агента: работать на американских масонов и выполнять задания своих работодателей в Москве.

Игра в шпионов увлекла Эрнста, и он по заданию Фридриха неоднократно посещал Гитлера в тюрьме Ландсберг. А через какое-то время по выходе из тюрьмы Вольф предложил Эрнсту возглавить иностранное отделение прессслужбы Национал-социалистической рабочей партии Германии (НСДАП).