Конвой для ведьмы - Леока Хабарова

Проще всего, конечно, соврать. Но возможно ли обмануть собственное сердце?

— А твой отец и мачеха? Они влюблены? — исхитрился Кай и ответил вопросом на вопрос.

— Не думаю, — отозвался Вей. — За глаза она называется отца старым вонючим боровом, а меня наглым выродком. Как по мне, на любовь это мало похоже. И они с отцом никогда не целуются. По крайней мере, я ни разу не видел.

Парень паник и Кай поторопился сменить тему.

— Расскажи о своей невесте, — попросил он, а в памяти тут же всплыл собственный разговор с ведьмой. Когда-то она точно также расспрашивала его об Айли. — Какая она?

Юна и свежа, как майский ландыш…

— Обычная девчонка, — Вей скосоротился. Видать, не в восторге парень от отцовского выбора. — Мелкая, тощая, а промеж передних зубов у неё щель. Зато отец — глава гильдии торговцев.

"Ещё один брак, выгодный более родителям, чем детям", — мрачно подумал Кай и вздохнул. Надо бы подбодрить мальчонку.

— Главное, чтобы у неё было доброе сердце, — сказал он.

— И как это проверить?

— Ну… — Кай почесал в затылке. — По части таких советов я не мастак. Лучше спросим у госпожи Вейлинн, когда вернёмся. Она наверняка придумает какую-нибудь мудрёную хитрость. Договорились?

— Идёт! — просиял Вей и кивнул в сторону опушки. — Смотри! Вон уже Дуб-Патриарх виден! Там наши силки! Поехали! Поехали скорее!

Пацан дал своему нелепому скакуну шенкеля, и рыжий пони рванул вперёд, споро перебирая мохнатыми ногами. Кай хмыкнул и двинулся следом.

ГЛАВА 34. Заманчивое предложение

Пять кроликов — шикарная добыча. Вей был вне себя от счастья. Одного ушастого, как и обещалось, они торжественно преподнесли Милону, и капитан замковой стражи на радостях угостил их горячим ягодным пуншем. Они распили по кружке, и Кай отправил рыжего мальчугана в Префектуру — хвастаться отцу охотничьим успехом, а сам поехал к усадьбе. Отчего-то очень хотелось проверить, действительно ли Вейлинн закрывает глаза, когда целуется с ним…

"Это значит, вы влюблены?" — крутился в голове вопрос паренька.

Кай думал об этом, и на сердце становилось тяжело и муторно. Уже совсем скоро с девчонки снимут ошейник, она вновь обретёт свободу и доброе имя. И что тогда делать ему? Он обещал добиться, чтобы брак признали недействительным, но…

Сумеет ли он отпустить её? Расстаться навсегда, чтобы никогда не встретиться снова?

Это будет непросто. Очень… Очень непросто.

Ведь он всегда закрывает глаза, когда целуется с ней…

Усадьба встретила тишиной. Только с кухни доносились приглушённые голоса: подготовка к завтрашнему приёму шла полным ходом. Кай поднялся по лестнице и свернул налево, к западному крылу, где располагались гостевые опочивальни.

Он вознамерился деликатно постучать, однако их с Вейлинн комната оказалась незапертой, а дверь — приоткрытой.

Противная тревога поднялась со дна души вязкой мутью, и Кайден сжал кулаки до хруста.

Неужели опять? Опять сбежала? Неужели Милон таки проморгал девицу? Да как такое вообще возможно? Обещал же, что глаз не спустит! Вот же чёрт. Не надо было оставлять её одну! Ох, не надо! Дались же Вейлинну эти проклятые кролики!

Кай набрал воздуха, чтобы от души обматюгать вся и всех, но ругательства застряли в горле: ведьма лежала на кушетке у окна. Она мирно посапывала, обнимая какую-то книгу.

Кайден подобрался тихо, как горная пума, и осторожно вытащил потрёпанный том из рук спящей супруги.

"Травы целебные и ядовитые", — гласило название. Что ж… вполне себе полезное чтиво. Остаётся надеяться, что девчонка не собирается никого травить.

Кайден выдохнул. Напряжение отпустило так резко, что голова закружилась. Он опустился на корточки, и несколько долгих секунд наблюдал, как его вынужденная жена обретается в объятиях Морфея. Потом протянул руку и осторожно погладил девицу по голове. Вейлинн замурлыкала. В сонном нечленораздельном урчании Кай явственно расслышал собственное имя и улыбнулся.

Она думает о нём. Даже во сне.

Хотя… вдруг в этих своих грёзах ведьма душит его бельевой верёвкой, или травит мышьяком? Кто знает…

— Кайден… — пробормотала она и перевернулась на другой бок.

— Я здесь, родная, — тихо прошептал он, взял узкую ладошку и поцеловал холодные пальцы. — Я здесь. С тобой.

— Ты не должен… — она дёрнулась, но не проснулась. — Не должен винить себя…

Вот теперь он напрягся. Нахмурился.

— В чём? — спросил осторожно. Только бы не разбудить!

Вейлинн вздрогнула. Мотнула головой. Всхлипнула… Но глаза её оставались закрытыми: ведьма крепко спала.

— В том, что меня…

— Ка-а-айден! — Вей ворвался рыжим вихрем. Удивительно, что дверь с петель не снёс.

Девчонка резко села. Заморгала, ошалело озираясь по сторонам. Посмотрела на Кайдена, сжала губы и отвела взгляд.

"Проклятье", — мысленно выругался Кай и, грозно сдвинув брови, сурово рыкнул:

— Чего тебе?

Авось до мальца дойдёт, что нельзя ко взрослым без стука вламываться!

Однако надежды не оправдались — юный Вейлинн бесцеремонно приблизился и выпалил:

— Отец требует тебя к себе. Срочно!

* * *

Кабинет. Так уж принято было называть эту комнату, размером с малый чертог Зелёного Простора. Длинный дубовый стол занимал почти всё пространство, согретое огнём трёх каминов. На стенах красовались оленьи рога, медвежьи, лисьи и кабаньи морды, мохнатые шкуры, перекрещенные ружья…

Ясно теперь, от кого юный Вейлинн унаследовал страсть к охоте.

— Вы звали меня, и я пришёл, — Кайден учтиво поклонился.

Петер Маланисор, прозванный Храбрым, первый патриций и губернатор святого града Харивмы, смерил его долгим взглядом и кивнул на ближайший стул.

— Присядь.

Кай сел.

— Сын показал мне кроликов, — сообщил губернатор. Он имел на редкость сытый вид, который в сочетании с выдающимся ростом делал его похожим на здоровущего степного хряка. — Отличная работа.

— Никакой работы, — пожал плечами Кайден. — Мы просто поставили силки. Только и всего.

— Вейлинн очень привязался к вам за эти дни. — Глава города плеснул в чашу вина и протянул ему. — Лишь о вас и говорит.

— Он славный паренёк, — учтиво заметил Кай.

— О, безусловно, — согласился Петер Маланисор, прозванный Храбрым. — И у него должны быть лучшие учителя. В его возрасте иметь толкового наставника — архиважно. Вы согласны со мной?

"Вы обещали освободить мою жену от ошейника, и я соглашусь с чем угодно", — подумал Кай, а вслух сказал:

— Да, разумеется.

— Рад это слышать. — Грузный плечистый Петер Маланисор опустился напротив. Налил себе вина и уставился на огонь, жарко пылающий в ближайшем камине. Шевелюру губернатора уже посеребрила седина, но не оставалось никаких сомнений, что раньше она