Воплощенный. Цвет серый - Богдан Ричи

этой крепости. На фоне этих гигантов мой жалкий огонек жизни был даже не искрой. Но вовсе не виды природы стали причиной всплеска адреналина в крови.

Слева, вдали, над частью пиков висел гигантский космический корабль.

Самый настоящий!

Плевать, что он висит над самыми вершинами и вообще не факт, что может покидать пределы атмосферы…

Это — космический корабль. Как минимум внешне. Огромный, парящий конус, плоская часть которого находилась сверху.

— Там мой народ, — сказала Зули, ткнув пальцем в корабль.

Я посмотрел на девушку. Ее образ никак не вязался с тем, кто имел хоть какое-то отношение к этой штуке в небе.

— На корабле? — уточнил я.

Зули смотрела вопросительно.

— «Марк, слово, что ты употребил прошло через мои фильтры без изменений своей структуры, то есть без перевода. Видишь ли, в ее языке такого понятия нет, максимально близкое по смыслу будет слово: «лодка», но я сомневаюсь, что она тебя поймет».

— Там? — я указал пальцем на корабль. — На этой штуке?

Взгляд Зули не изменился.

— Наверху жить твой народ бог Маак. Мой — жить внизу.

Понятно. Значит там живут другие. Киборги? Или воплощенные?

Наверное, хорошо им там… Наверняка на такой громадине имеются отдельные каюты, душевые… Наверняка они едят не только эти шарики, орешки да резиновое мясо…

— «Не хочу показаться назойливой Марк, но ты бы спросил свою самку куда нам идти дальше. Если она ведет тебя к воздухограду, то нам придется разделиться. Туда нам нельзя».

Оставалось только поскрипеть зубами над своей судьбой.

— Ты меня ведешь туда? — спросил я у проводницы за что был награжден очередным подозрительным взглядом.

— Зачем туда мой бог? Там нет дом и зона охота как ты хотеть. Это — там, — девушка указала пальцем на восток.

— «Поняла Стик?»

— «Нет, Марк. Не поняла. Как и ты не понял истинный смысл фразы избегай всех. Иначе ты бы не якшался с этой самкой».

Вдох… выдох.

Мы спустились с гребня и пошли вдоль него, в поисках удобного места для ночлега.

Раз за разом взгляд возвращался к кораблю, как бы желая убедиться, что он реальность, а не плод моего воображения.

Стик назвала его «Воздухоград». Сложно, конечно, оценить размеры с такого расстояния, но… кажется название ему подходит. Иные пригороды меньше, чем эта махина. Какие силы способны поднять его в воздух? Да еще и удерживать там…

Стоило об этом подумать, как картинка падения города представилась сама собой. Острые пики гор протыкали конусовидный корпус, словно гигантские копья.

Зули остановилась около полукруглой россыпи камней, в которой виднелись следы старого кострища.

Что ж, неудивительно. Это место хорошо защищено и от ветра, и от чужих глаз.

Пока девушка хлопотала с лагерем, я присел на краю входа в убежище и продолжил рассматривать корабль.

Интересно, какой он внутри? Если это «град», то есть ли там дома? Улицы? Как они выглядят? Как люди перемещаются внутри этой махины? Ведь на обход пешком ушло бы слишком много времени…

За моей спиной, Зули достала ступку и что-то активно перетирала. Ритмичное постукивание отвлекало. Постепенно восприятие этого звука стало ведущим. Я все еще видел картинки возможного интерьера корабля, но также видел, как стебли травы подвергаются атаке каменного пестика. Они умирали медленно и планомерно, оставляя после себя лишь пыль.

В конечном итоге от каждого из нас оставалась лишь пыль. Все в этом мире — пыль.

Во всех мирах.

Красное солнце медленно падало за горизонт. Оно уходило из жизни, забирая с собой тепло, свет и завороживший меня вид воздухограда. Однако корабль не собирался так просто сдаваться. На нижней части конуса, вразнобой зажигались огни, похожие на яркие крохотные звезды.

Их зажигают люди, в жизни которых наверняка куда больше смысла, чем в моей…

— Мой бог, — отвлек меня голос Зули. — Ты надо есть.

Девушка стояла рядом и протягивала очередную порцию резинового мяса.

Я и не заметил, как она закончила свои занятия с травами…

— Не хочу.

Перед мысленным взором маячили гамбургеры, которые по мнению фантазии подавались в столовой воздухограда.

— Ты надо есть, — стояла на своем туземка.

— «Да, Марк, поешь, уверена, что ты оценишь данный ужин».

— Я сказал, что не хочу, — ответил я сразу обоим.

— Мой бог, ты пробовать, один кусочек, — настаивала Зули.

Я внимательно посмотрел на девушку, которая щедро излучала то самое таинственное желание, что было лидирующим в ее жизни.

Что-то тут не так. Слишком выжидающий у нее взгляд.

— Что это Зули? — спросил я.

В воздухе блеснула легкая россыпь капелек страха, затем чреда едва уловимых эмоций и туземка снова протягивает мясо.

— Это сушеный бык, — сказала она уверенно. — Ты уже есть такой. Но ты пробовать этот.

— Зачем? Я же говорю, что не хочу.

К предыдущим капелькам добавилась еще небольшая порция. Зули явно что-то скрывала. Источник помогал понять это наверняка.

Впрочем, у девушки и без него все на лице написано.

— Ты надо. Ты пробовать, — она снова протянула кусок.

— Я не хочу Зули.

— «Зря отказываешься Марк», — вставила свое слово Стик. — «Спектр эмоций от этого блюда будет гораздо выше, чем от обычного приема пищи, можешь мне в этом поверить».

— «Что ты имеешь ввиду Стик?»

— Мой бог. Я делать забота, я приносить польза. Ты — есть.

— «Не отведаешь — не узнаешь».

Хотелось выхватить из руки девушки предлагаемое угощение и швырнуть так далеко, как только получится. Однако, я вовремя опомнился. Поэтому просто закрыл глаза и сосредоточился на дыхании.

Вдох… выдох. Вдох… выдох.

— Мой бог?

— Я не буду этого есть, пока кто-то из вас не объяснит мне что не так с этим куском мяса, — поведал я сразу обоим источникам раздражения.

Судя по всему, Зули не ожидала подобных препятствий. Она стояла, молчала и все еще протягивала еду. Мне она напомнила рыбу, собравшуюся жить на суше и внезапно обнаружившую проблемы с дыханием.

— «Соцветие Роарулакса Марк», — сказала Стик. — «Самка его измельчила, смешала с какими-то травами и использовала в качестве пикантной приправы».

— ТЫ ЧТО МЕНЯ ОТРАВИТЬ РЕШИЛА? — я вскочил на ноги.

Буря тут же проснулась.

Я опомнился и прикрыл ладонью шрамы. Нужно успокоиться.

Тем временем Зули бухнулась на колени и кланялась мне в ноги, щедро изучая порции страха и покорности.

— Нет, мой бог. Нет, — причитала она. — Я твой друг. Я дать клятва. Я никогда не травить тебя. Я не желать зло. Я помогать.

— Ты ведь обмазала мясо теми фруктами, которые собирала, а они — яд. Это твои слова.

— Мой бог, уже нет. Лоасса — делать яд мягкий и он уже не опасный яд. Масузак