Звёздные войны - Алан Фостер

Туша, казалось, задумалась, а затем снова обратилась со словами, но не к Соло, а к своим наемникам:

— Уберите свои бластеры, ребята, — он повернулся и хищно улыбнулся в сторону стоящего коррелианца.

— Хан, мой мальчик, я делаю это только потому, что ты лучший из пилотов, которые могут мне понадобиться когда-нибудь снова. И поэтому от величия моей души и великодушного сердца, еще, скажем, двадцать процентов сверх того — я дам тебе немного времени, — голос его почти сорвался, — но это в последний раз. Если ты снова разочаруешь меня, если ты раздавишь мое великодушие своим издевательским смехом, я дам за твою голову такую цену, что ты не сможешь приблизиться ни к одной цивилизованной планете всю свою оставшуюся жизнь, потому что на каждой из них твое имя и лицо будут известны людям, которые с радостью выпустят тебе кишки за одну десятую того, что я им пообещаю.

— Рад, что мои интересы важны для нас обоих, — радостно светил Соло, когда они с Чубаккой направлялись к кораблю, мимо уставившихся на них убийц Джаббы. — Не беспокойся, Джабба. Я заплачу тебе, потому что… потому что это доставит мне удовольствие.

— Они начинают обыскивать центральный космопорт, — сообщил командир, вынужденный попеременно то бежать пару шагов, то идти, чтобы не отстать от Лорда Вейдера, шедшего широким шагом. Черный Лорд глубоко задумался, проходя по одному из отсеков боевой станции.

— Доклады от них только начинают поступать, — продолжил командир. — Завладеть этими роботами — всего лишь вопрос времени.

— Если нужно, пошлите еще людей. Не обращайте внимания на протесты губернатора планеты. Мне нужно заполучить этих роботов. Опорой ее сопротивления детекторам лжи является ее надежда на то, что эти данные, хранящиеся в роботах, будут использованы против нас.

— Я понял, Лорд Вейдер. А пока мы вынуждены терять время на выполнение этого глупого плана губернатора. Таркину не сломить ее.

— Вот причал девяносто четыре, — сказал Люк Бену и роботам, снова присоединившихся к ним. — А вот и Чубакка! Он, кажется, чем-то взволнован.

И действительно, огромный вуки размахивал руками поверх толпы и что-то кричал им. Они ускорили шаги и никто из них не заметил маленького, одетого в черное, существа, которое следовало за ними с самой стоянки.

Оно остановилось в дверях и вынуло из мешочка крошечный передатчик. Передатчик этот выглядел слишком новым и современным, чтобы находиться в руках существа с такой внешностью и тем не менее существо пользовалось им весьма — уверенно.

Причал 94, как заметил Люк, ничем не отличался от других, точно таких же, претенциозно именуемых причалов, разбросанных по всему Мос Эйсли. В основном, он состоял из идущего под уклон входа и огромной впадины, выдолбленной в каменистой почве.

Она служила отводным каналом для выброса при помощи стационарного антигравитационного ускорителя, который выталкивал все космические корабли за поле притяжения планеты. Математические расчеты космического перелета были достаточно просты даже для Люка. Антиграв действовал уверенно тогда, когда было достаточно сильное гравитационное поле — примерно такое, как у планеты средней величины, а сверхсветовую скорость можно было набрать только тогда, когда корабль полностью выходил из этого гравитационного поля. Поэтому, каждый космический корабль был вынужден использовать двойное ускорение.

Яма, служившая причалом 94, была, как и большинство других ям-причалов в Мос Эйсли, небрежно выдолблена и неухоженна. Ее спускавшиеся вниз склоны местами обваливались, вместо того, чтобы быть ровными и гладкими, как в большинстве более культурных миров. Люку подумалось, что причал — великолепное обрамление корабля, к которому их вел Чубакка.

Этот обшарпанный эллипсоид, который можно было назвать кораблем только с большой натяжкой, казалось, был собран из кусков и частей, пришедших в негодность и ставших бесполезными для других кораблей. Но, подумал Люк, настоящее чудо в том, что корабль сохранил свой экипаж. Если бы их положение не было настолько серьезным, он бы истерически хохотал, попытайся кто-то утверждать, что этот корабль способен летать в космосе. Но чтобы додуматься до путешествия на Альдебаран на этом жалком…

— Груда хлама, — произнес он, не в силах больше сдерживать свои чувства. Они направились по уходящему вниз проходу к открытому люку по правому борту. — Это штука не сможет даже войти в гиперпространство.

Кеноби воздержался от замечаний, а просто показал на вход, из которого вышел встречавший их человек.

Или у Соло был невообразимо острый слух, или он привык к впечатлению, которое производил "Тысячелетний Сокол" на пассажиров.

— Он, конечно, выглядит не очень броско, — произнес он, — но зато он быстр. Я сам сделал несколько неизвестных никому усовершенствований. Кроме пилотажа, я люблю еще и изобретать. Он сможет развить пятикратную скорость света.

Люк почесал затылок, пытаясь вновь оценить корабль в свете заявлений его владельца. Или коррелианец был самым большим лгуном в этой части вселенной, или же в этой посудине было что-то большее, и оно не было заметно невооруженным глазом. Люк снова вспомнил о предложении старика Бена никогда не доверять поверхностным впечатлениям и решил повременить в суждении о корабле до тех пор, как он увидит его в действии.

Чубакка задержался позади них у входа в причал. Теперь он несся по туннелю, словно косматый смерч, что-то возбужденно крича Соло. Пилот хладнокровно смотрел на него, время от времени кивая, затем что-то рявкнул в ответ. Вуки сломя голову бросился в корабль, немного замедлив скорость, чтобы поторопить остальных последовать за ним.

— Нас, кажется, немного поторапливают, — загадочно произнес Соло. — Потому, если вы поспешите, мы стартуем немедленно.

Люк собрался задать было несколько вопросов, но Кеноби уже подталкивал его в люк, роботы шли сзади.

Оказавшись внутри корабля, Люк снова вздрогнув, увидел, как огромный вуки старается втиснуться в кресло пилота. Кресло это, несмотря на то, что его перестроили, полностью исчезло под телом вуки. Пальцами, которые казались слишком велики для такой сложной аппаратуры, вуки перещелкнул несколько крошечных переключателей. Его огромные лапы с удивительной грацией парили над пультом управления.

Когда включились двигатели, что-то глухо загудело и корабль задрожал. В пассажирском отсеке Бек и Люк пристегнулись к креслам.

Снаружи перед входом на причал, из темных складок одежды стоявшего там существа, высунулось длинное, покрытое толстой кожей, рыло. Где-то в глубине, по обе стороны от этого внушительного хобота, напряженно горели глаза. При поспешном приближении имперских солдат, голова существа быстро повернулась в их направлении. Солдаты направились прямо к неподвижной фигуре, которая что-то прошептала их командиру и показала рукой на причал.