Сгоревшая жизнь - Юлия Александровна Лавряшина

дверь подъезда, он узнал этот звук. Шагнув к перилам, Артур перегнулся через них и, увидев Никиту Ивашина, задравшего голову, жестом призвал его к тишине. Тот понятливо кивнул и взбежал на третий этаж на цыпочках. Оружия у него быть не могло, Логов не стал и спрашивать, только указал на дверь и кивком головы позвал за собой.

Легонько толкнув дверь, Артур вошел в узкий коридорчик, где пахло чем-то затхлым, но задерживаться не стал, ведь спрятаться здесь было негде. Заглянув в ванную, он сморщился от запаха и убедился, что и там никого нет. Как и в единственной комнате… Кухонька с самодельной мебелью, которая наверняка была старше хозяйки, тоже оказалась пуста.

– Ушел, – прошептал Артур и тут же услышал отдаленный хруст.

Насторожившись, он вслушался в странный звук, повторившийся над головой, и вдруг, сообразив, метнулся к двери:

– На чердак! Я к соседнему подъезду.

Он скатился по лестнице, стараясь не зацепиться плащом за металлические штыри, торчащие из ограждения. Но внизу площадку перегородил пацан с велосипедом, через который уже не перепрыгнешь.

– С дороги! – гаркнул Артур.

Но мальчишка только присел от страха и чуть не швырнул велосипед ему под ноги. Схватившись за руль, Логов рывком передвинул его и протиснулся вдоль перил. Но время было упущено, он почувствовал это, еще не выскочив из подъезда. А когда все же вырвался во двор, сразу увидел, что дверь соседнего подъезда отскочила, ударившись с размаху…

Артур бросился к дальнему углу дома, только за ним уже никого не оказалось. И за следующим тоже… Он завертелся на месте, как гончий пес, готовый рычать от бессилия, но в этот момент подбежал Никита, запыхавшийся, раскрасневшийся и от этого еще более юный. И Артур мгновенно остыл, чтобы не испугать мальчишку.

– Упустили, – сказал он коротко. – И у нас нет достаточных оснований вызывать кинолога… Может, в квартире и не было никого – замок-то цел! Шалимова сама могла оставить ее открытой. Могла?

Лицо Никиты страдальчески искривилось:

– На чердаке точно кто-то был, даже люк закрыть не успел…

– А если это бомж какой-нибудь прятался? Наркоша кололся… Или малолетки нехорошими делами занимались… Конечно, драпанули!

Помощник только тяжело вздохнул, видно, подумал о том же. Ему нелегко дался этот чердачный кросс – попробуйте бежать, видя лишь половину дистанции! Но Никита скорее рот себе зашил бы, чем пожаловался Логову. Тот относился к нему как к здоровому… Пусть так и будет.

– Быстро ты обернулся? Уже добыл постановление?

– Нет. Все заняты. Я так приехал… На помощь.

Поколебавшись лишь мгновение, Логов махнул рукой:

– Да и черт с ним! Дверь открыта. Мы ее не взламывали… Не думаю, что будут неприятности.

Пока они возвращались к подъезду Шалимовой, Артур рассуждал вслух:

– Почему он сбежал, если находился в квартире? Зачем лезть на чердак, можно ведь выйти тем же путем? Мы могли спокойно разминуться на лестнице, и я не задержал бы его. У меня только одно предположение: этот тип меня в лицо знает. Увидел, как я вышел из машины, и рванул… Значит, я его или сажал, или как минимум допрашивал. Но ДНК с трупа Кузьмичевой в нашей базе не нашли…

Никита остановился:

– То есть это не один и тот же убийца?

– Во что верится с трудом… Пойдем-пойдем, чего ты? Две женщины работали вместе много лет и погибают одна за другой. Ну хоть убей – не верю, что эти убийства никак не связаны!

– А если убийца не один? Вдруг они работали в паре?

Теперь замер Логов:

– А это мысль… Перетащить труп в подвал больницы вдвоем легче. Хотя и риска больше. Двоим труднее пробраться на территорию больницы. Правда, мы пока не знаем, пришлось ли им пробираться…

Ивашин потянул его за рукав, призывая к движению.

– В смысле, что они – сотрудники дурдома? Ой… То есть психиатрической больницы.

Но Артур не стал придираться к словам – до того ли?

– Один черт… Если допустить, что убийца – медик, то он мог провернуть это все и один. И ДНК его нет в базе, потому что я беседовал с ним на днях, а не посадил несколько лет назад…

Невнятно промычав, Никита распахнул перед ним дверь подъезда, и Артур взбежал по лестнице, прыгая через ступеньки. Не терпелось понять, что же искал убийца в квартире Альбины Вадимовны. Если, конечно, весь этот эпизод не стал плодом воображения сыщика, раздраженного тем, как дерзко его водят за нос…

«У этого мужика тигриное самообладание, раз пошел на убийство, уже зная, что мы сидим на хвосте. – Артур сердито толкнул дерматиновую дверь. – Шалимова точно что-то знала. Могла сдать его… Почему же не сдала сразу? Я ведь с ней разговаривал… Могла жизнь себе спасти, глупая женщина! Если он был здесь, значит, и улика у нее хранилась».

Ворвавшись в квартиру в прошлый раз, Логов увидел только главное: она была пуста. Теперь он сразу же заметил приоткрытую дверцу старого секретера, он таких уже лет тридцать не видел! Если убийца – медик, то и сейчас он наверняка был в перчатках, до сих пор ведь нигде не наследил, но на всякий случай Артур все же не стал забивать возможные отпечатки собственными – облачился в латекс.

Внутри секретера громоздились пухлые альбомы, терпко пахнущие стариной. Верхний лежал неровно, убийца сунул его в спешке, вероятно, уже заметив Артура: услышал, как подъехала машина – в таком дворе это событие! – выглянул в окно и понял, что надо сматываться. Но замести следы все же попытался, вот только поторопился…

Вытащив из кармана упаковку пакетов для улик, Артур выбрал тот, что побольше. Но сначала все же открыл альбом: еще молодая стройная Альбина весело глянула на него с качелей, стилизованных под скамью с узорчатой спинкой. Ее тонкое лицо, изящный разрез глаз, нежный рот можно было назвать красивыми, хотя, увидев Шалимову на допросе, Артур разглядел только усталую, неухоженную тетку в несвежем белом халате. На девушке с фотографии было джинсовое платье, наверное, модное в восьмидесятые, и тряпичные летние тапочки. Ножки показались ему совсем маленькими…

Она выглядела совсем юной и счастливой. Вслед таким оборачиваются на улицах… Что случилось тогда? Почему она осталась одна?

Перевернув картонный лист, Артур убедился: все снимки остались на месте. Да и не было в них ничего настораживающего – обычные слепки обычной жизни. И только через несколько листов, где фотографии уже стали цветными, обнаружился пустой прямоугольник с желтоватыми пятнами засохшего клея. К одному из них пристал тоненький обрывок – убийца торопился.

Логов осмотрел оставшиеся кадры.