Вслепую - Карин Слотер

Зазвенел колокольчик на двери – Сара вошла в аптеку.

– Здравствуйте, доктор Линтон, – поприветствовала ее из-за прилавка Марти Ринго.

Она читала журнал. Марти была полной женщиной с некрасивой родинкой над правой бровью, из которой торчали черные волосы. Работая в аптеке, она знала все сплетни. Каждому последующему посетителю она не преминет заметить, что заходила Сара Линтон – специально, чтобы повидаться с Джебом.

Марти хитро улыбнулась:

– Ищете Джеба?

– Да, – ответила Сара.

– Я уже слышала о том, что случилось прошлой ночью, – сказала Марти, явно вынюхивая подробности. – Девушка из колледжа, верно?

Сара кивнула, – газеты все равно об этом напишут. Марти понизила голос:

– Ее, кажется, изнасиловали?

Сара оглянулась вокруг.

– Так он здесь?

– Они и выглядели одинаково.

– Кто «они»?

– Девушки, – пояснила Марти. – Думаете, между преступлениями есть какая-то связь?

– Мне действительно нужно поговорить с Джебом, – прервала расспросы Сара.

– Он внутри. – Марти обиженно поджала губы.

Сара натянуто улыбнулась и прошла в глубь аптеки. Ей всегда здесь нравилось. По выходным отец завозил их сюда за конфетами. С того времени, как хозяином аптеки стал Джеб, мало что изменилось. По-прежнему сиял отполированный прилавок с газированной водой – скорее антураж, чем необходимость. Зато презервативы на обозрение не выставлялись. На узких стеллажах красовались таблички с надписями маркером.

Сара все оглядела, но Джеба не нашла. Задняя дверь была открыта, и она вышла во двор аптеки.

Джеб стоял на улице спиной к ней. Сара постучала ему по плечу, и он подпрыгнул от неожиданности.

– О Господи! – ахнул он, резко развернувшись. И тут же испуг сменился радостью. – Ты меня до смерти перепугала!

– Извини, – сказала Сара, – я не хотела. Что ты делаешь?

Он указал на живую ограду вдоль парковки за зданиями:

– Видишь? В тех кустах?

Сара сначала ничего не заметила, затем, присмотревшись, разглядела птичье гнездо.

– Ой, птички!

– Зяблики, – пояснил Джеб. – В прошлом году я поставил там кормушку, но ее стащили школьники.

Сара повернулась к нему.

– Джеб, насчет вчерашнего вечера…

– Пожалуйста, Сара, – прервал он, – поверь, я все понимаю. Ты столько времени прожила с Джеффри.

– Спасибо, – искренне поблагодарила Сара.

Джеб кинул взгляд внутрь аптеки и произнес уже тише:

– Сочувствую. Я о девушке. – Он медленно покачал головой. – Трудно представить, что такие вещи происходят в твоем городе.

– Согласна с тобой, – ответила Сара, не желая вдаваться в подробности.

– Никаких обид. Чужая жизнь стоит неудавшегося свидания. – Он приложил руку к своей груди справа. – Ты правда касалась ее сердца?

Сара передвинула его руку на левую сторону.

– Да.

– Ужас, – промолвил Джеб. – И каково оно?

– Страшно, – призналась Сара. – Очень страшно.

Полным восхищения голосом Джеб произнес:

– Ты невероятная женщина, Сара. Ты и сама это знаешь.

От смущения Сара не знала, как себя вести.

– Обещаю принять приглашение когда-нибудь в другой раз, – вдруг сказала она.

– Было бы здорово, – улыбнулся Джеб.

Подул ветер, и Сара поежилась.

– Холодает.

– Идем. – Он отвел ее внутрь, закрыв за собой дверь. – Ты свободна в выходные?

– Видно будет… Слушай, мне надо узнать, купил ли Джеффри свое лекарство.

– Что ж, – Джеб сцепил пальцы рук, – полагаю, это значит, что ты занята.

– Вовсе нет, – возразила Сара и добавила: – Все так запутано.

– Да, – он попытался улыбнуться, – конечно. Я проверю записи.

Сара предпочла не заметить его огорчения и, чтобы занять себя, стала рассматривать витрину. Браслеты для диабетиков лежали рядом с закладками для книг с надписями религиозного содержания.

Джеб открыл большой ящик под прилавком и вытащил оранжевый пузырек с пилюлями. Дважды проверив бирку, сказал:

– Джеффри сделал заказ, но пока не забрал.

– Спасибо, – выдавила Сара, взяв пузырек. Она держала его в руке и смотрела на Джеба. И вдруг неожиданно для себя проговорила: – Почему бы тебе не позвонить мне? Например, в выходные.

– Да, конечно.

Она разгладила отворот его халата.

– Я серьезно. Позвони.

Он замолчал на пару секунд, затем наклонился, поцеловал ее в губы и сказал:

– Я позвоню тебе завтра.

– Прекрасно, – ответила Сара. Она так крепко сжимала пузырек, что запросто могла его раздавить. Они и раньше целовались, что тут такого? В глубине души Сара боялась, что это увидит Марти. И тогда наверняка узнает Джеффри.

– Могу дать тебе пакетик, – предложил Джеб, указывая на лекарство.

– Не надо, – пробормотала Сара, запихнув пузырек в карман жакета.

Она промямлила «спасибо» и выскочила гак быстро, что Марти не успела оторвать взгляда от своего журнала.

Войдя в участок, Сара увидела Джеффри и Ника Шелтона. Ник стоял, засунув руки в задние карманы джинсов, грудь обтягивала темно-голубая рубашка – по уставу Бюро расследований Джорджии. Борода и усы – неуставные! – аккуратно подстрижены. С шеи свисала запрещенная уставом к ношению золотая цепочка. Ростом он доставал Саре до подбородка. Что, впрочем, не помешало ему однажды подойти и пригласить ее на свидание.

– Привет, малышка, – сказал он, приобняв ее за талию.

Джеффри ревновал к Нику не больше, чем к северному оленю, однако его все же задела такая фамильярность. Саре тоже казалось, что Ник проявляет к ней излишнее внимание.

– Приступим? – проворчал Джеффри. – Саре нужно возвращаться на работу.

Когда они шли по коридору, Сара поравнялась с Джеффри и сунула ему в карман пиджака пузырек с пилюлями.

– Что это? – спросил он, доставая его. – Ой!

– Вот-вот, ой, – повторила Сара, открывая дверь.

В комнате для брифинга сидели Фрэнк Уоллис и стройный молодой человек в форме. Фрэнк поднялся, пожал Нику руку. Кивнул Саре, но она не ответила. Что-то ей подсказывало, что он причастен к произошедшему прошлым вечером, и это ей очень не нравилось.

– Марк Уэбстер, – представил Ник своего специалиста. Тот был совсем юный, не старше двадцати одного. Про таких говорят: молоко на губах не обсохло. Прическа – классический чуб.

– Приятно познакомиться, – сказала Сара, протянув ему руку: ощущение было такое, словно сжала рыбу.

Впрочем, если Ник не поленился привезти этого Марка Уэбстера, значит, парнишка не такой уж чудаковатый, каким выглядит.

– Расскажи им все, что говорил мне, – попросил Фрэнк. Марк откашлялся, поправил воротничок и повернулся к Саре.

– Я как раз говорил, что как странно, что ваш извращенец выбрал белладонну из всего ассортимента наркотических средств. Очень любопытно. В моей практике было только три случая; в основном это глупые дети, которым хочется повеселиться.

Сара кивнула. Как коронер и педиатр, она проявляла крайнюю осторожность, когда в морг поступали дети с неустановленной причиной смерти.

Марк склонился над столом.

– Сонная одурь относится к семейству пасленовых. В Средние века женщины жевали ее в небольшом количестве, чтобы расширились зрачки. Женщина с расширенными зрачками считалась более привлекательной, откуда и пошло название «белладонна» – «красивая женщина».

– У обеих жертв были сильно расширены зрачки, – сообщила Сара.

– Такой эффект достигается даже при маленькой дозе, – пояснил Марк, взял конверт и вытащил несколько фотографий, чтобы Джеффри пустил их по кругу. – Белладонна имеет форму колокольчика, обычно фиолетового цвета, со странным запахом. Такое во дворе не держат, если есть дети или домашние животные. Нужно иметь забор не меньше метра высотой, чтобы не отравить всех вокруг.

– Растение требует особой почвы или питания? – спросил Джеффри, передавая снимок Фрэнку.

– Это сорняк. Может расти где угодно. Именно поэтому он так распространен. Одно «но»: это сильный наркотик, – Марк сделал паузу. – Приход длится три-четыре часа, в зависимости от принятого количества. Галлюцинации выглядят очень правдоподобно. Многие потом верят, что все происходило на самом деле. Если, конечно, запоминают.

– Наркотик вызывает потерю памяти? – спросила Сара.

– О да, мэм, выборочные провалы, люди помнят какие-то отрывки. Например, девушка может помнить, что ее насиловал мужчина, но не знать, как он выглядел, даже если они смотрели друг другу прямо в лицо. Или она может сказать, что он был фиолетовым с зелеными глазами. – Марк помолчал. – Это галлюциноген, но не такой, как привычные ЛСД или фенилциклидин. Наркоманы говорят, что белладонна стирает грань между галлюцинацией и реальным миром. Находясь под воздействием «ангельской пыли», или экстази, вы понимаете, что вас могут посетить странные образы. А от белладонны все кажется настоящим. Если я дам вам чашечку дурмана, то вы потом будете клясться, что разговаривали с вешалкой для одежды. Я проверю вас на детекторе лжи, и он подтвердит истинность ваших слов. Предметы окружающей действительности невероятным образом преображаются.