Последняя буква Севера. Книга вторая - Лина Винчестер

Джейка Элфорда. Он протянул руку помощи, когда я нуждалась в этом больше всего. После инцидента с брусничным соусом он принес мне чистую одежду, отвез домой и в отместку вылил сок на голову Пайпер. Он вытащил меня из давки во время концерта, сорвался из Батон-Руж после вечеринки-сюрприза. Признал, что поступил глупо в детстве и извинился. Сказал при всех, что жил в трейлер-парке и дал понять другим, что меня лучше не стоит обижать, потому что я его друг. Выкинул рюкзак Томаса в окно, когда тот назвал меня Тряпкой. Выбранный фильм в открытом кинотеатре, который он подарил от лица Оливера. И он без раздумий ударил своего друга после того, как понял, что между нами произошло. Всю ночь смотрел несколько частей «Очень страшного кино» и был у телефона, чтобы я не оставалась одна. И даже сейчас мы находимся здесь после того, как Джейк меня защитил, а теперь он хочет, чтобы я почувствовала себя лучше. Тексты его песен, слова о Севере, смысл названия группы – при этих вопросах Джейк ничего не отрицает.

Я собираю в голове все его действия, строю из них пирамиду, и она резко обрушивается на меня со всей тяжестью осознания. Меня не просто физически влечет к Джейку Элфорду, там что-то большее, то, от чего я отворачивалась и упорно игнорировала. Потому что так легче, я долгое время жила с установкой: Оливер – хороший парень, Джейк – плохой. Так проще было пережить его уход из моей жизни и быть готовой к тому, что он снова исчезнет в самый неожиданный момент, но он здесь, вернулся и, кажется, больше никуда не собирается уходить.

По пути сюда мне было жутко от окружающей обстановки, но я полностью доверилась Джейку, я не жду от него подвоха, рядом с ним я чувствую себя в безопасности. Рядом с ним в моем животе появляются дурацкие летучие мыши. Осталось понять, что я буду чувствовать не рядом с ним, а вместе с ним.

Нужно сделать первый шаг и мне до чертиков страшно.

Джейк ни за что не сделает первый шаг, не потому что трус, а потому, что недавно я пережила болезненный опыт в чувствах. Он беспокоится обо мне, в этом я более чем уверена, и от этого понимания у меня из-под ног уходит и без того неровная земля.

– Знаешь, – говорю я, и мой голос заметно дрожит, – в последнее время меня мучают другие мысли. Не связанные с Оливером.

– Например?

И что мне сказать? Что я никак не могу выкинуть из головы слова Джейка о том, что люди чувствуют во время поцелуя? О том, что хотела бы проверить с ним это? Нужно ли вообще о таком предупреждать или стоит просто поцеловать его?

Вместо ответа я рисую рядом со своим именем знак плюс, а затем вывожу имя Джейка и ставлю равно, а после него вопросительный знак.

– У тебя вроде хорошо с уравнениями, Элфорд, а я все никак не могу решить это.

Несколько долгих мгновений он смотрит в мои глаза, а затем отталкивается от стены. Остановившись рядом, Джейк смотрит на надпись и, вскинув брови, одобрительно кивает.

– Я уже давно решил это уравнение, программа младшей школы. Что именно кажется тебе сложным, Рамирес?

– Буквально все. У меня есть примерное решение, но перед этим я хочу перепроверить ответ. – Вытянув руку, я направляю баллончик на грудь Элфорда как пистолет. – Пообещай, что не будешь задавать вопросов, нести чушь, язвить и смеяться.

– Ты меня заинтриговала.

Я нетерпеливо взмахиваю рукой.

– Пообещай.

– Хорошо-хорошо. – Он вскидывает ладони в примирительном жесте. – Обещаю.

– Хочу кое-что проверить, не двигайся.

Тяжело сглотнув, я делаю шаг к нему. Джейк слишком высокий, поэтому я подтягиваю ногой скейт и встаю на него. Теперь мы стоим близко настолько, что я чувствую его горячее дыхание на своем лбу. Джейк раскрывает губы, и я шлепаю его ладонью по плечу.

– Даже не вздумай ничего говорить.

– Ладно, как скажешь, альфа.

Этому парню нельзя разговаривать, просто нужно запретить это на законодательном уровне.

– Еще одно слово, и я разрисую твое лицо, – предупреждаю я, сжимая баллончик.

 Опустив ладонь на плечо Джейка, я встаю на цыпочки и приближаюсь к его лицу дюйм за дюймом. Чем меньше остается расстояния между нашими губами, тем серьезнее становится его взгляд. Его грудь начинает вздыматься чаще, а мое сердце вдруг больно колошматит по ребрам.

Бум. Бум. Бум.

– Давай же, Микаэла, – Джейк произносит это едва слышно, но при этом его глубокий голос отдается где-то в районе моей груди. Он опускает взгляд на мои губы, и я почти что чувствую, как он касается их. – Мне чертовски трудно сдерживаться и бездействовать. И это я не только про сегодня.

От его слов мое сердце проваливается в желудок.

Я чуть запрокидываю затылок, пытаясь дотянуться до губ Джейка, но не достаю даже на цыпочках, не хватает чуть больше дюйма. Если Джейк наклонит голову, наши губы встретятся, но он этого не делает. Сжав воротник его расстегнутой кожаной куртки, тяну на себя, но Элфорд не поддается.

– Может, поможешь?

– Но ты сказала не двигаться.

Уголки его губ дрожат от желания рассмеяться.

– Знаешь, что? Забудь. Просто забудь, Элфорд, ты невыносим! Да, может я и устроила глупую предпоцелуйную церемонию, но ты…

– Предпоцелуйная церемония? – повторяет он и уже смеется в открытую. – Господи.

Отмахнувшись, я отстраняюсь, но Джейк ловит мое запястье.

– Прости, что смеялся, но как быть серьезным, когда ты смотришь на меня как на подопытного кролика? – Он заправляет прядь волос мне за ухо. – Я хочу поцеловать тебя, Микаэла. И собираюсь сделать это. Просто расслабься и перестань ругаться.

От его низкого голоса у меня по телу бегут мурашки.

– Хорошо. – На мгновение прикрыв веки, я делаю глубокий вздох. – Все, я расслаблена, можешь делать со мной все, что захочешь. – Наглая улыбка Джейка становится шире, и я тут же добавляю: – В пределах разумного.

Он проводит большим пальцем вдоль моей нижней губы, и склоняется ближе. Я замираю в ожидании поцелуя, но его губы касаются моей щеки и медленно следуют вдоль линии скулы.

Когда он оставляет поцелуй в уголке моего рта, по моей спине пробегает приятная дрожь, а дыхание учащается.

Пальцы Джейка зарываются в мои волосы, когда он невесомо проводит губами по моим, но не целует. Я чувствую холодный металл колечка-пирсинга в его губе. Это все похоже на пытку. Воздух между нами внезапно становится тяжелым, густым и наэлектризованным. Кровь словно нагревается, обжигая вены, щеки горят, и прохладный