Черная метка - Валерий Горшков

Резко отстранившись, она подхватила лежащую на стуле у стены дамскую сумочку и, на бегу утирая повлажневшие глаза, бросилась к выходу.

Замешкавшийся было опер настиг Лену уже в прихожей, когда она неловко хваталась за ручку массивного сейфового замка.

Он ласково потрепал девушку по мягким светло-русым волосам.

— Давай с тобой договоримся вот о чем... Сейчас не самое подходящее время и место для объяснений. Я позвоню... Нет, пожалуй, я зайду к тебе на чашечку чая, как только мы с Бакулой разберемся с этими двумя барыгами, лады?

— Если ты меня обманешь, я тебя пристрелю, — вздохнула Лена обреченно.

Толкнув незапертую бронированную дверь, она вышла на лестничную площадку, оставив после себя едва уловимый шлейф тонких и приятных парфюмерных запахов.

Обалдевший от случившегося, капитан, едва закрылась дверь, отрешенно привалился спиной к прохладной стене прихожей, непроизвольно опустил глаза на зажатый в руке пистолет, привычно засунул покуда ненужный ствол обратно в наплечную кобуру и направился в гостиную, откуда послышалось бормотание и вялая возня кого-то из приходящих в себя после отключки наркобарыг.

В прихожую, тяжело дыша, вломился с мотком веревки, бутылкой бензина и комплектом зубоврачебных инструментов раскрасневшийся от азарта и нетерпения Бакула.

Валера как-то рассеянно подумал, что в этом скором на расправу и начисто лишенном инстинкта самосохранения парне, вне всякого сомнения, зреют правильные ментовские всходы. Ибо только такие по-хорошему отмороженные опера, как Толик, могут реально вырывать жало у заполонивших всю страну варягов — проводников наркотической заразы...

Главный телохранитель

Кортеж Нигерийца, четверть часа назад подвергшийся беспрецедентному шмону со стороны сотрудников ГИБДД, вскоре свернул с оживленного шоссе на узкую, идеально заасфальтированную дорогу и, слегка притормозив перед автоматически поднявшимся шлагбаумом с расположенной рядом на сосне скрытой видеокамерой, плавно покатил к резиденции, которая охранялась не хуже иных президентских владений на Валдае.

Когда-то, в безвозвратно канувшую в небытие эпоху генсеков, эту сказочную территорию занимал пионерский лагерь «Дзержинец». В нем отдыхали избранные детки питерских ментов и комитетчиков.

Сейчас же полновластным хозяином двух отреставрированных не хуже Эрмитажа, окруженных высоким каменным забором с шок-нитью белоснежных трех-этажных корпусов являлся Карим Лерой, скромный студент-заочник Горного института.

Некоторое время назад сей факт весьма забавлял и самого Нигерийца, и побывавших однажды в отремонтированной резиденции с визитом старейшин клана. Но по мере того как швейцарские часы в просторном холле вертели свои стрелки вперед, пьянящее ощущение одержанной над Системой победы совсем незаметно прошло, испарилось и уже не вызывало в минуты редких воспоминаний ровным счетом ни малейших эмоций. И тем более в моменты, подобные нынешнему, когда Лерой пребывал в состоянии, граничащем с настоящим бешенством.

...Едва «линкольн», описав полукруг вокруг чаши-фонтана, притормозил у парадного входа в виллу, ниггер, не дожидаясь охранника с зонтом — с темного неба хлопьями валил противный мокрый снег, — нервно распахнул дверь джипа, вывалился наружу и, слегка покачиваясь от гуляющего в голове дурмана, быстро поднялся по мраморным ступенькам к ярко освещенным лакированным дверям, за которыми уже маячили, почтительно скорчив рожи, двое мордоворотов в костюмах и длинноногая прислуга в униформе с фартучком.

— Бассейн! Виски! И пошли все на хер! — рявкнул ворвавшийся в дом Нигериец, на ходу сбросив с плеч роскошную шиншилловую шубу, тут же подхваченную расторопной служанкой и унесенную в гардеробную. — Брюс! — позвал он, не оглядываясь, будучи твердо уверен, что начальник охраны следует точно по пятам, ожидая указаний.

— Слушаю, хозяин, — как всегда вполголоса, отозвался высокий светловолосый мужчина лет тридцати пяти, с узким, гладко выбритым лицом.

Вслед за Лероем он бесплотной тенью поднимался вверх по широкой, застеленной красным ковром дубовой лестнице.

После перестройки и реконструкции бывший главный корпус пионерского лагеря внутренним убранством и интерьером больше всего походил на странный, сюрреалистический коктейль из сусальной царской роскоши времен юного Санкт-Петербурга с обильной примесью чисто африканских прибамбасов — вроде настенных ритуальных масок из самшитового дерева, многочисленных декоративных пальм, соломенных циновок перед дверями и развешанных там и сям папуасских расписных щитов и копий с костяными наконечниками и бахромой из перьев.

У тех редких гостей резиденции, кто переступал порог виллы впервые, от обилия красок и обрушивающихся впечатлений мгновенно отвисала челюсть.

— Слишком долго мусора возились у машин, проверь их... — поднявшись на второй этаж и толкнув дверь, ведущую в каминный зал, по-английски сказал ниггер.

— Уже распорядился, — тихо отозвался блондин.

При рождении родители, коренные вологодцы, назвали его Олегом, с этим именем бывший сотрудник спецотдела ВДВ Брюсов прожил большую часть своей жизни. А поступив на службу к чернокожему «студенту», с видимой легкостью и безразличием принял второе, производное от своей русской фамилии, но насквозь заморское имя — Брюс, не обращая внимания на такие мелочи. — Что-нибудь еще, босс?

— Пошли проверенных боевиков с «мухами», пусть сегодня ночью всадят в этот ментовский пост пару моих пламенных приветов из гранатомета! — скрипнул зубами Лерой, быстрым шагом направляясь к расположенному у огромного окна полированному столу с кривыми ножками, на котором стоял телефон. — Пусть знают, белое дерьмо, с кем связались!..

Все внутренние линии загородной резиденции, благодаря мини-АТС, в отличие от стандартного карманного мобильника, были надежно защищены от прослушивания с помощью хитроумных приспособлений. Поэтому для конфиденциальных переговоров Нигериец всегда пользовался только местным телефоном. Сейчас как раз был такой случай.

— Если вас интересует мое мнение, то я бы этого не делал... — секунду помолчав, серьезно заметил Брюс. Брови его нахмурились. — Не надо недооценивать нашу рабоче-крестьянскую милицию. Этот шмон — не просто глупая клоунская выходка. Слишком наглый ход для обычных гаишников. Парни заранее знали, кого нужно остановить и что сделать... Приказ наверняка поступил из больших кабинетов, круто сверху. Вас прощупывают, хозяин, и я уверен, что сегодняшний инцидент — только начало некоей комбинации. Интуиция подсказывает...

Лерой на миг застыл, зло уставившись на невозмутимо стоящего рядом главного охранника:

— Сделай, что я сказал, понятно?.. Больше повторять не стану...

— И все же я предостерег бы вас, босс, от необдуманных поступков... — выдержав паузу и уничтожающий взгляд Нигерийца, снова тихо сказал Олег. —Расстрел поста ГИБДД — это нешуточное дело. Реакция последует незамедлительная и жестокая.

— Ты не понял моего приказа? — сменил каменную маску на слащавую улыбочку Лерой. — Или забыл, кто тебе платит и сколько?!

— Нет, босс, я помню, чем вам обязан, — покачал головой блондин, едва заметно дернув уголком рта. — Я и мои парни готовы выполнить любое задание. Однако в свете сегодняшнего инцидента с обыском ваша идея насчет гранатометов — это прямой путь в подвалы ФСБ. А там работают не балерины и не толстые сержанты с полосатым жезлом. Там ломают, всерьез и навсегда...

Так никуда и не позвонив и опустив телефонную трубку на клавиши, ниггер отошел от стола и двумя шагами приблизился к шефу секьюрити, так близко, что их лица разделяло всего несколько сантиметров и они могли чувствовать теплое дыхание друг друга.

Процедил, брезгливо кривя пухлые губы и делая ударение на каждом слове:

— В этом холодном, дрянном лягушачьем болоте нет никого, кто мог бы говорить мне, что я могу, а что — нет! Я один здесь господь бог, аллах и дьявол в одном лице! Я могу без проблем купить всех, начиная от клерка и заканчивая мэром! Я могу уничтожить весь дом на Литейном... Я могу перекупить у мафии всех русских бандитов, дав им втрое больше денег, и взять под свой контроль рэкет. И никто, кроме меня, не может решать — кому жить, а кому умирать, из живущих в этом человеческом муравейнике пяти миллионов людей... А теперь иди и выполняй приказ! И знаешь еще что... — В глубине расширенных и влажных зрачков наркобарона промелькнула дьявольская искра. — Пусть с твоими головорезами пойдет еще один, с видеокамерой. Утром я хочу посмотреть, как великолепно это было!.. Чего ждешь?! Проваливай, Брюс, мне нужно позвонить в бордель к «чехам» и сказать им, пусть привезут пару маленьких мальчиков...

В безумном взгляде Нигерийца вдруг появилась дымчатая поволока, расширившиеся зрачки на миг остекленели, став совершенно холодными и пустыми. Веки плавно поползли вниз.