Захват прошлого. Анька-неудачница. Книга первая - Вера Валлейн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лекари лишь усмехнулись, презрительно внимая информации. Конечно, именно они все знают и умеют, куда уж там мне…
– Что же это за лекарство? Настойки растений? Мы перепробовали все нам известные в этих случаях средства.
О чем с ними говорить? Нужно только показывать…
Я опустила руку в сумку и достала из неё небольшую коробочку, в которой лежали ампулы. Я ее открыла и местные врачи вытянули шеи, рассматривая стеклянную ампулу с прозрачной жидкостью внутри.
– Тонкая работа, – прошептал один из них.
Да уж, вот и все, о чем они думают. Но, хоть впечатлила… Это они еще шприц не видели.
– Вот это лекарство, боюсь, что оно вам не известно.
– И вот это самое лекарство он должен выпить? – спросил отец юноши, изумленно и со страхом касаясь ампулы.
– Нет, не выпить, я должна сделать ему укол, причём, не один.
Лекари переглянулись:
– Укол? Подразумеваете, что вы должны проткнуть кожу синьора и как-то влить это лекарство в образовавшуюся полость?
Ох, как все сложно! А что не ножом тогда расковырять?
– Вот именно, – улыбнулась я.
– Но как вы собираетесь это сделать? Не проще ли вылить лекарство на раны. Если оно такое чудодейственное, то поможет.
Да уж… Я извлекла на радость публике шприц. В этот момент глаза лекарей скосились на странный инструмент, спрятанный в упаковке с буквами.
Конечно, он был одноразовый, один из тех, которые прячут в тонкий целлофан. Я его вскрыла и достала маленький инструмент:
– Вот так он выглядит. С помощью этого прибора, который называется шприцом, я введу лекарство, которое сможет его спасти.
– Я против, – отшатнулся один из докторов.
– Лекарство не проверено и ещё неизвестно, как скажется на раненом! – закатив глаза, возмутился второй лекарь.
Но отец юноши задумчиво смотрел мне на руку, где одиноко лежал маленький шприц. Наконец, он принял непростое решение и повернулся к докторам:
– Вы можете мне гарантировать излечение моего сына?
– Нет, не можем. Но мы…
Не слушая, синьор Маллини повернулся ко мне:
– А вы?
– Если у него нет каких-то более тяжелых внутренних поражений, лекарство ему поможет. и он поправиться, я уверена.
– Я почти согласен с вами, но страхи врачей меня слишком тревожат.
– Поменьше думайте над советами ваших лекарей, надо действовать незамедлительно. Чем дольше мы тянем, тем хуже ему становится.
– Хорошо, я согласен.
– Что? – возмутились доктора.
– Выведите этих людей! Не люблю, когда мне говорят под руку, тем более, ждут неудачи от моих действий.
– Да как вы смеете? Мы – самые лучшие специалисты…
– Вы не можете знать всего, в том числе, всех способов лечения, которые существуют на свете. В некоторых странах медицина хорошо продвинулась, во всяком случае, хуже Алессандро я не сделаю…
– Будем надеяться на это, – прошептал его отец.
Возмущенные лекари вышли в темный коридор, но не ушли. Видимо, там дожидаются результата…
– Уколы нужно делать курсом, потому сегодня только первый день. Хотя бы дней пять, пока его состояние не стабилизируется.
Но я надеялась, что он, как человек не привыкший к антибиотикам, может поправиться гораздо быстрее. Несмотря на то, что я делала инъекции многократно, сейчас я чувствовала какое-то волнение и мандраж.
Шприц набран, я подошла к кровати вместе с одноразовой салфеткой, пропитанной спиртом.
– Я прошу вас мне помочь, поверните его пожалуйста на живот или хотя бы на бок.
– Что? – обескураженно спросил господин Маллини.
– Для укола мне нужно его… Э… Место ниже спины…
Господин Маллини выпучил глаза:
– Да вы что? Молодая синьорина, да разве это возможно! Как вы рискнете прикоснуться, а, тем более, увидеть…
– Я не собираюсь смотреть на задницу вашего сына. Мне это нужно для его спасения. В конце концов, можете приоткрыть мне маленький участок, чтобы сделать укол.
Он нахмурился:
– Отвернитесь, – проговорил отец юноши.
Как здесь всё тяжело… Как будто я не видела задниц или чего побольше.
– Можете поворачиваться, – важно произнес синьор.
Я обернулась и чуть не рассмеялась. Он накрыл Алессандро покрывалом, в котором в районе нужного места была проделана маленькая дырочка. Как все скромно и мило…
В эту дырочку я и засадила укол.
Видимо, он был такой больнючий, что Алессандро тут же пришел в себя и вскрикнул:
– Больно! Что это такое?
Он поискал безумным взглядом источник боли и увидел меня. Я как раз держала салфетку, пропитанную спиртом, на месте укола.
– Бланка? Ты… Там?!
Я только фыркнула:
– Замолчите. Я здесь, чтобы лечить, но выслушиваю уже столько времени всякий бред. Ничего страшного, несколько дней еще поделаем такие болезненные уколы, мне кажется, они точно помогут. А сейчас вы должны выпить ещё кое-что…
Я видела, что он весь горит и нужно, хотя бы временно, облегчить его состояние. У меня с собой были пакетики от простуды.
– Принесите мне стакан с горячей водой, у меня есть ещё одно лекарство, которое поможет облегчить его течение болезни уже сейчас.
Стакан принесли и я высыпала туда, на глазах удивленных людей, порошок и размешала. По комнате разлился запах мандарина. Вода в стакане стала нежно-желтой.
– Как приятно пахнет! Это сделано из лимонов? – влез со своим любопытством лекарь, учуявший аромат.
– Нет, из чего оно сделано – секрет.
Я предложила выпить жидкость раненому:
– Это приятное лекарство, сейчас вы должны его выпить и тогда вам полегчает. Оно, конечно, не лечит, но снимает жар и очень хорошо. Сегодня всё ещё не пройдет, но завтра ему может стать гораздо лучше Вот завтра я и загляну ещё раз его уколоть.
Алессандро быстро выпил все до дна:
– Вкусно, – улыбнулся он.
Горячий и полубезумный от своего состояния Алессандро пытался пожать мне руку, но так как ему было очень больно, его прикосновение казалось очень слабым.
– Так, только никаких хватаний! Я не пришла сюда, потому что чувствую к вам что-то. Это только жалость, я не хочу, чтобы с вами что-то случилось из-за вашей глупости, а потом меня обвиняли в этом. Так что поправляйтесь быстрее и больше не совершайте ничего подобного.
Но, казалась, он совсем свихнулся:
– Ты пришла сюда не просто так, я знаю! Просто не хочешь признаться себе, что я тебе нравлюсь. Ты даже прикасалась ко мне…
Так хотелось встряхнуть и привести его в чувство.
– Да, прикасалась, считайте, что я врач, а вы мой пациент. На этом разговор
