Золотой человек - Филип Киндред Дик

что и бронзово-смуглая кожа, на обнаженной груди пестрели узоры татуировок, выколотых при помощи каких-то ярких, разноцветных пигментов.

Осмотрев все селение, Харл двинулся назад тем же путем, которым пришел. Возле старухи на крыльце хижины он вновь задержался, чтобы еще раз взглянуть на нее. Покончив с собственными волосами, старуха приводила в порядок волосы девочки лет пяти, умело заплетая их в затейливую косу на затылке. Харл, замерев, уставился на нее словно завороженный. Необычайно сложное, хитроумное занятие обещало затянуться надолго. Поглощенная кропотливой работой, старуха не сводила выцветших глаз с волос девочки, а ее пальцы – иссохшие, узловатые – так и мелькали в воздухе.

Вернувшись к ручью, Харл снова прошел мимо купающихся детишек. К этому времени все они выбрались из воды и теперь обсыхали под жарким солнцем. Вот, значит, каковы они, сапы! Вымирающая, гибнущая раса… остатки, осколки вида, обреченного на исчезновение.

Однако на вымирающий вид эти люди нисколько не походили. Все они трудились не покладая рук – без устали, по чешуйкам, отесывали гидрогласс, чинили стрелы, охотились, распахивали поля, мололи зерно, ткали, плели косы…

Внезапно Харл замер на месте как вкопанный, застыл, вскинув к плечу лучемет. Впереди, за деревьями у ручья, кто-то зашевелился. Еще миг, и до него донеслись голоса – мужской и женский. Казалось, сидящие среди деревьев на берегу горячо, оживленно спорят.

Осторожно подойдя ближе, Харл подобрался вплотную к цветущему кусту, раздвинул ветки и заглянул в полумрак меж деревьев.

В густой тени одного из них, у самой кромки воды, сидели мужчина с девушкой. Мужчина лепил миски из глины, горстью черпая ее со дна ручья. Пальцы его порхали в воздухе ловко, проворно, так, что и не уследить, вертели очередную миску на плоском диске между коленями.

Тем временем девушка подхватывала законченные мужчиной миски одну за другой и точными, быстрыми штрихами расписывала их стенки при помощи примитивной, разлохмаченной кисточки, обмакивая ее в какой-то ярко-красный пигмент, а еще…

Еще девушка оказалась потрясающе красивой. Глядя на нее, Харл оцепенел от восторга. Сидела она почти неподвижно, прислонившись спиной к стволу дерева, каждую миску держала осторожно, но уверенно. Ее черные волосы, падавшие на спину и плечи, доставали до самого пояса, черты тонкого, слегка удлиненного лица поражали отчетливостью и правильностью лепки, огромные карие глаза казались бездонными омутами. Пристально изучая каждую миску, она слегка шевелила губами, и Харл отметил, как деликатны, хрупки на вид ее руки.

Ступая осторожнее прежнего, он двинулся к ней. Шел он бесшумно, и девушка ничего не услышала – бровью не повела. В какой-то паре шагов от нее Харл остановился, вновь замер, любуясь ее небольшим, ладно сложенным бронзовым телом и стройными, точеными ножками, однако девушка о его появлении даже не подозревала.

Внезапно мужчина заговорил снова. Она подняла взгляд, отставила миску в сторонку и, на минуту прервав работу, отерла кисть сорванным с ветки листом. Из одежды на ней имелись только грубые холщовые штаны до колен, перетянутые в поясе веревкой, свитой из светло-желтого растительного волокна. Ступни и плечи оставались обнаженными, грудь в лучах предвечернего солнца подрагивала, колыхалась в такт вдохам.

Мужчина сказал еще что-то. Девушка, чуть помедлив, взяла еще одну миску и вновь принялась рисовать. Оба трудились молча, проворно, с головой погрузившись в работу.

Харл пригляделся к мискам. Формой они практически досконально повторяли одна другую. Мужчина быстро лепил их из тонких глиняных колбасок, укладывая колбаски спиралью, виток за витком, все выше и выше. Затем он, смочив глину водой, разглаживал, разравнивал стенки и, наконец, клал миску в ряд других, сушиться на солнце, а девушка, выбирая те, что успели подсохнуть, украшала их росписью.

Долгое время Харл наблюдал за ней, запоминая каждый изгиб бронзово-смуглого тела, напряженную сосредоточенность взгляда, едва уловимые движения губ и подбородка. Пальцы ее оказались на удивление тонкими, длинные ногти, плавно сужаясь, заострялись к концу. Каждую миску она брала аккуратно, привычным движением, мазки наносила уверенно, быстро.

Охваченный любопытством, Харл придвинулся еще ближе. Орнамент на каждой из мисок она рисовала один и тот же, снова и снова: вначале птицу, затем дерево, затем линию, очевидно изображавшую землю, и, наконец, облако, парящее над самой землей.

Какой смысл мог заключаться в этом повторяющемся мотиве? Склонившись к мискам, Харл пригляделся внимательнее. В самом ли деле рисунок каждый раз одинаковый?

Девушка умело расписывала миску за миской, изображая на глине все то же самое, в том же порядке, что и прежде. Действительно, в основе сюжет не менялся нисколько, однако она каждый раз изображала его чуточку по-другому. Двух абсолютно одинаковых мисок среди готовых было бы не найти.

Все это озадачивало и в то же время восхищало Харла до глубины души. Тот же сюжет, но каждый раз хоть чем-то, да отличается от прежнего! Порой менялся цвет птицы, порой – длина ее пышного хвоста, чуть реже – положение дерева либо облака. Как-то девушка вместо одного облака изобразила над землей два поменьше, а землю порой украшали трава или очертания далеких холмов.

Вдруг мужчина, поднявшись на ноги, отер руки тряпицей, что-то сказал девушке, быстрым шагом двинулся сквозь кусты к поселению и вскоре исчез из виду.

Взволнованный, Харл огляделся вокруг. Девушка по-прежнему быстро, безмятежно орудовала кистью. Мужчина куда-то пропал, но она и в одиночестве продолжала работу спокойно, как ни в чем не бывало.

Харла охватили противоречивые, почти неодолимые чувства. Хотелось заговорить с девушкой, расспросить ее о рисовании, об этом сюжете, а главное – выяснить, почему рисунок каждый раз меняется в какой-нибудь из мелочей.

Хотелось сесть рядом. Рассказать что-нибудь, послушать, что скажет она. Странное дело! Откуда все эти стремления? Поди разбери… Перед глазами все поплыло, закачалось, помутнело, точно в тумане, затылок и поникшие плечи взмокли от пота. Тем временем девушка продолжала расписывать миски, не поднимая глаз, даже не подозревая, что Харл стоит прямо перед ней. Рука Харла сама собой потянулась к поясу, но тут же замерла. Охваченный нерешительностью, Харл перевел дух. Хватит ли ему смелости? Стоит ли? Мужчина наверняка вот-вот вернется…

Собравшись с духом, Харл щелкнул тумблером на поясе. Экран вокруг него затрещал, заискрился.

Девушка, вздрогнув, подняла взгляд, в ужасе вытаращила глаза…

И пронзительно завизжала.

Харл, ужаснувшись тому, что натворил, поспешил отступить назад и крепко стиснул винтовку.

Едва не споткнувшись, отшвырнув миски и краски, девушка вскочила с земли. Не сводя с Харла полных ужаса глаз, не в силах хотя бы закрыть рот, она шаг за шажком попятилась назад, коснулась спиной кустов, развернулась и со всех ног, с громким визгом помчалась прочь