Проклятие черного единорога. Часть первая - Евгения Преображенская

— Орфа, — только и смогла выговорить смущённая Орфа, зардевшись румянцем.

— Меня зовут Джиа. Благодарим тебя, Дрейчьис, жрец Единого, за добрые слова.

— Однако не только словами я собираюсь выразить восхищение, — предупредил жрец и обернулся к продавцу. — Эй ты, корми и пои этих красавиц вдоволь… Я всё оплачу.

— Весьма кстати, — одобрила его благородный жест Джиа.

— Хороший аппетит — признак благого труда, — кивнул жрец, поднимая кубок.

Джиа хорошо помнила, что жрецу для его таинственного замысла понадобится минимум две девушки, а потому перед опасным заданием решила как следует подкрепиться. Оставив парочку любезничать друг с дружкой, она направилась за пирогами. Но тут между палатками девушка вновь услышала уже знакомое шипение.

— Эй, ты! — шикнул ведьмак.

— Да ты начинаешь утомлять меня, дядя! — Джиа фыркнула, но всё же приблизилась к нему. — Как хоть тебя звать-то?

— Летодо̀р Змей, — ответил ведьмак. — И не смей называть меня «дядей», соплячка!

— Джиа, — представилась девушка. — И ещё раз назовёшь меня «соплячкой», я тебе всю щетину на роже твоей повыщипаю…

— Прелестно, — ядовито улыбнулся мужчина, покосившись на декольтированную часть её платья. — Ровно так и должна разговаривать прекрасная дама, достойная носить сей роскошный наряд. Никакая ты не Джиа, можешь не дурить меня, — он вздохнул, отводя глаза. — Но уж ладно, буду пока тебя так называть…

— Весьма польщена твоей галантностью, о рыцарь без страха и упрёка, — ответила девушка, хищно оскалив белые зубки.

— Скажи честно, — проговорил Летодор. — Кто твоя жертва? Этот жрец? Староста? Не заставляй меня выпытывать…

— О, даже интересно, как ты собрался это делать, — усмехнулась Джиа, но затем снова стала серьёзной. — Слушай, рыцарь, слушай меня очень внимательно. Я обещаю тебе, я клянусь Единым, что никто из невинных не пострадает. Оставь меня в покое…

Ведьмак помолчал, задумчиво почёсывая щетинистый подбородок, потом заметил:

— Ох, не вяжется тут что-то, Джиа-безымянная. Вот ты всё твердишь о сердцевине угрозы, но ответь, разве это — не общеизвестная злосчастная вырубка у Ойро? Почему ты думаешь, что нашла решение здесь, в этой деревне?

— Потому что я была в других деревнях. Была я и в Ойро на вырубке. Тамошняя местность заболотилась по иной причине, — Джиа нахмурилась, готовясь умничать: — Понимаешь, иногда подземные воды находятся слишком близко к поверхности. И если деревья, которые используют часть этой влаги, вырубить, то образуются болота… — она утомлённо вздохнула. — Ты вообще понимаешь меня?

Ведьмак сделал вид, что понимает, хотя в этот момент он и задумался совсем о другом. Мужчина пристально рассматривал глаза лисицы. Теперь, когда солнечный свет больше не мешал его зрению, он разобрал в них колдовской зелёный ободок вокруг зрачка. И на мгновение ему показалось, что эти глаза его зачаровывают — глаза, её открытое платье, либо её запах…

Он вдруг поверил наёмнице, хотя и не собирался этого делать. Что-то было в ней эдакое, что он никак не мог разобрать. Внезапно Летодор понял, что должен быть рядом с ней — проследить, чтобы она никому не навредила. А там — кто знает, чем закончится праздничная ночка.

— Я не оставлю тебя в покое, — предупредил он. — И, возможно, смогу помочь.

— Ладно, — неожиданно согласилась девушка, оглядываясь. — Не скрою, помощь мне пригодится. Пятеро на одну связанную — многовато, пожалуй, будет… Но ты должен пообещать мне кое-что, Ледотор… Лето… — она закусила губу. — Как там тебя? Ты сам-то мне настоящее имя назвал? Я всегда запоминаю, а тут…

— Летодор я, — сердито повторил ведьмак. — Для женщин просто Змей, как…

— Ага-ага, — Джиа насупилась и легонько пнула его локтем в бок. — Поняла я. Так вот что… Змей, обещай, что не будешь вмешиваться до поры до времени.

— Но как я пойму?

— О, поймёшь, будь уверен, — Джиа нахмурилась. — Но не вмешивайся, чтобы ни происходило, не вмешивайся, пока я не подам знак…

— Что?

— Скажу я! И не беспокойся за нас.

— За вас? Ты будешь не одна?

— Тшш, надеюсь на твою ведьмачью компетентность и скрытность, не испорти мне всё дело.

— Поживём — увидим… — кивнул он.

Джиа горько вздохнула, сожалея о потерянном времени, которое она отвела на пирожки, но, взглянув на небо, поняла, что откладывать их дело больше нельзя.

Она вернулась к подруге. Орфа и жрец по имени Дрейчьис её заждались. Румянец на щеках танцовщицы сиял уже не от смущения, её высокий голос стал мягче и нежнее, а язык слегка заплетался. Подвыпивший Дрейчьис тоже вёл себя более уверенно, если не сказать развязно.

Вскоре к ним подошла пара высоких крепких молодцов из компании жреца. Джиа рассмеялась, непринуждённо приобняв одного из них, покорно приняла его незамысловатый комплимент и грубую ручищу у себя пониже спины. Неспешно, за приятными разговорами, они незаметно покинули людную площадь.

А затем всё произошло ровно так, как Джиа и предполагала. Хотя удару по голове парни всё же предпочли лёгкое удушение. Бесчувственных девиц они связали, подхватили на руки и понесли по направлению к лесу.

Джиа очнулась в дороге. Как ни тяжело ей было болтаться вниз головой, она лишь крепче стиснула зубы. Продолжая делать вид, будто находится в обмороке, девушка огляделась и прислушалась.

Вокруг них простиралась густая чернильная тьма, какая бывает перед самым рассветом, и лишь свет факелов тускло озарял лес. Смрад здесь стоял совсем не похожий на обычные болотные испарения, но шайка во главе с Дрейчьисом шла всё дальше, как будто ничего не ощущая.

Возможно, причиной тому было их притуплённое обоняние. Часто случается, что глухота души приносит с собой и другие расстройства. Джиа вспоминала их безразличные взгляды. Зрители рыдали и ликовали, сопереживая героям её песен, но только не эти юноши — их глаза были пусты, улыбки снисходительны.

Они словно бы говорили: мы выше всех ваших страстей. Но было ли им в этом счастье? Не это ли безразличие гнало их сейчас в лес леший знает зачем? Красивые и молодые — ничто не мешало им найти для себя менее опасное развлечение в деревне, но ведь этого им было мало…

Джиа с трудом дышала: плечо, на котором она повисла «в беспамятстве», давило в живот. Каждый шаг похитителя заставлял её желудок недвусмысленно содрогаться. Ах, как она теперь была благодарна глупому ведьмаку за то, что отвлеклась на разговоры с ним и не успела отужинать.

Хотя настоящие непроходимые болота начинались далеко отсюда, лес был затоплен, будто в прохладные дождливые месяцы лета. Похитители шли по извилистой тропинке, определяя её по скудной траве, которая росла только здесь. Всё прочее пространство отвоевали себе сфагновые мхи да осока. Основания деревьев покрывала плесень.

Наконец они оказались на