Второе правило семьи Райс - Оксана Гринберга

уже скоро я выкупила три из них. А потом, подумав, приобрела и последний билет.

На это ушел один золотой из мешочка Гейры, а обратно я получила на сдачу целую пригоршню мелких монет.

Три билета были предназначены мне, Максимильяну и его брату Теодору Торсонам из моей охраны. А последний – чтобы с нами никто не отправился из людей Эрвальда. Шпионы моего навязанного жениха, пока я буду искать Джея, дышащие в затылок, мне были не нужны.

– Аньез… Мисс Райс, но мы же не можем отправиться в Тратт, – растерялся Максимильян, когда узнал, что я задумала. – А как же Стен? Что он нам скажет, когда вернется?!

На это я попросила его говорить потише – не хотела, чтобы люди Эрвальда, таскавшиеся за нами больше нисколько не таясь, прознали обо всем раньше времени.

– Мы только туда и обратно, – пообещала я братьям. – Тратт, затем Гуртеш. После чего снова Тратт и Меерс. – Я надеялась, что мы вернемся уже с Джеем. Ну или по крайней мере выясним, что с ним произошло. – Деньги у меня есть. – Снова пощупала мешочек с золотом и драгоценностями. – Долго отсутствовать мы не будем – сделаем все быстро, за сутки. Но если не хотите, то можете оставаться в Меерсе, а я отправлюсь в Тратт одна. И вот еще, предупредите Тарис Авиру и магистра Дирина, чтобы они не волновались.

После чего двинулась к коридору, ведущему к переходу. Братья Торсоны потащились за мой, а за нами отправились еще и люди Эрвальда, подозреваю, порядком недоумевавшие.

Но их недоумение стало заметно сильнее, когда нас с Максимильяном и Теодором пропустили к платформе с переходом, а остальных, у кого билетов не имелось, попросили оставить помещение.

Люди Эрвальда попытались было прорваться следом. Грозили приказом принца Эрвальда и гневом королевской семьи, но магам, обслуживавшим стационарные порталы, оказалось все равно. Задерживать переход в Тратт они не собирались, потому что это могло сбить слаженную работу всей системы стационарных порталов в Хасторе.

Так они и сказали.

– Можете жаловаться кому угодно, – угрюмо заявил бородач-маг. – Да хоть Трехликому! Отбыва-аем! – Это уже нам.

Я помахала на прощание людям Эрвальда, попросив их предупредить мою команду, что я скоро вернусь. Затем на нашей платформе распахнулось синее кольцо перехода, и мы отбыли.

***

Райар Кеттер, особняк семьи Кеттеров, Меерс

Он не планировал покидать Меерс так быстро. Собирался остаться на похороны Лизиретт, а заодно дождаться окончания расследования, приняв в нем, если позволят, непосредственное участие.

Пусть Райар не любил свою кузину, потому что Лизиретт всегда, с раннего детства была избалованной маленькой дрянью, но она не заслуживала подобной кончины.

К тому же Райар никогда бы в жизни не поверил в то, что его кузина наложила на себя руки. Поэтому он и не поверил.

Стоило ему узнать о трагедии в семье ДеЛанте, как он сразу же сообщил о своих подозрениях Эрвальду.

– Она бы такого не сделала, – уверенно заявил принцу. – Лизиретт на подобное не способна!

Но все-таки в разговоре с Эрвальдом Райару пришлось признать, что его кузина была серьезно опечалена разрывом помолвки. Если быть точным, она рвала и метала. Клялась уничтожить Аньез Райс, виня ее во всех своих бедах, уверенная, что та и стала всему причиной.

Но Лизиретт ни в коем случае не планировала уничтожить себя саму.

Она слишком себя любила, чтобы поступить подобным образом, – так Райар и сказал.

Следовательно, в доме Лизиретт произошло преступление, после чего его попытались выдать за самоубийство. Об этом говорило и то, что начальник охраны ДеЛанте сперва пропал, но позднее его обнаружили в портовом квартале с перерезанным горлом.

Не только он – еще двое стражей в доме ДеЛанте покинули свой пост по вполне уважительной причине, так как отправились к праотцам.

Короля серьезно встревожило подобное чудовищное злодеяние, а Эрвальд, до сих пор чувствовавший вину из-за разрыва помолвки, поклялся как отцу своей бывшей невесты, так и Райару, что они непременно разберутся в произошедшем и накажут виновных. И на это будут брошены лучшие силы и самые умелые следователи Меерса.

Уже скоро Райар отвечал на вопросы сыщиков, поклявшись ничего от них не скрывать.

– Кто, по-вашему, мог причинить вред уважаемой семье ДеЛанте? – спрашивали у него. – Красавица и королева всех столичных балов Лизиретт ДеЛанте – разве у нее могли быть враги?

На это Райару пришлось неохотно признать, что Лизиретт считала Аньез Райс виновницей своих несчастий и даже предлагала ему устранить центинку. Хотела выкрасть и спрятать Аньез в Детрии, но Райар запретил кузине от таком думать.

Но, кажется, Лизиретт все-таки подумала, потому что Аньез серьезно пострадала.

Когда Эрвальд прознал о том, что его нынешняя невеста едва не отбыла в Остар на корабле торговцев живым товаром, то пришел в полнейший ужас.

Впрочем, сама Аньез не могла быть причастна к трагедии в семье ДеЛанте. В момент, когда Лизиретт погибла, она находилась в академии, а затем за ней тщательно следили люди Эрвальда.

Зато о Лизиретт справлялся человек, похожий на начальника охраны Аньез. Правда, это произошло уже после ее смерти.

А больше никаких зацепок у них не было. Как и Стена Кормика, которого тоже в городе не оказалось.

Дело выглядело до невозможности запутанным, и следователям требовалось время, чтобы во всем разобраться.

Но, как бы сильно Райар ни мечтал остаться в Меерсе, дожидаться окончания расследования у него не вышло. Вместо этого ему пришлось срочно отправляться в Триронг по довольно неожиданной причине.

Устав и правила Ордена Черных Всадников, который он возглавлял после смерти своего отца, всегда казались ему несусветной глупостью.

Да, Орден охранял некую тайну, которую сам Райар не знал, но семь лет назад он принес магический обет, поклявшись, что не допустит, чтобы к этой тайне подобрались другие.

Глупая формальность, как всегда считал Райар.

Эта тайна лежала нетронутой и никому не интересной три сотни лет подряд. Надежно хранилась в родовом замке, спрятанная за семью печатями, – но именно оттуда, из Триронга, пришли тревожные вести.

Ну что же, Райар знал, что ему предстояло сделать в подобных случаях. Это было записано в уставе Ордена, все положения которого ему пришлось заучить наизусть, а потом поклясться в беспрекословном их исполнении, когда он принимал на себя столь почетную, но при этом формальную должность.

Так он думал до этого дня.

– Я улетаю на Севурге, – заявил своему камердинеру, с жалостью подумав, что еще не скоро увидит Аньез. – Пока сложно сказать, когда я вернусь, но быстро меня не ждите.

Может, и к