Короли Керни - Навесса Аллен

он, но все еще смотрел на меня так, словно думал, что я что-то от него скрываю.

На самом деле это было не так. Да, я была быстрее и лучше обучена, чем охранник, но, если бы этот здоровенный сукин сын повалил меня на землю, это был бы гораздо более уродливый бой.

— Когда ты позвонила Джейкобу? — спросил Лиам.

— Как только вышла из лифта, — сказала я.

Он повернулся к своему сыну.

— И как ты отреагировал?

— Я сказал всем достать самые большие пистолеты, которые у них были, и мы подошли с ними к открытой входной двери, — сказал Джейкоб.

Лиам ухмыльнулся.

— Полагаю, они увидели это зрелище и смылись оттуда?

Джейкоб кивнул.

Лиам хлопнул его рукой по плечу.

— Хорошая работа. Без этой демонстрации силы их гордость могла бы взять верх, и они могли бы попытаться превратить этот дом престарелых в свою крепость. — Трудно было не заметить гордость в его тоне, когда он разговаривал со своим сыном. — Вы ушли оттуда до того, как появились копы?

— Да, — сказал Джейкоб.

Лиам повернулся ко мне.

— Ожидай звонка. Они, вероятно, захотят расспросить тебя о том, что произошло.

Мой желудок сжался.

— Прелестно.

— Не волнуйся. Мы отправим с тобой клубного юриста, и он похоронит их в дерьме.

— Мы пойдем? — спросила я, переводя взгляд с одного мужчины на другого. — Подожди, а «Короли» под «Призраками»?

Джейкоб кивнул.

О, Боже милостивый.

— Пожалуйста, скажите мне, что «Джокеры» не являются подразделением другого клуба.

Улыбка сползла с лица Лиама.

— Они под Бандитами.

Отлично. Просто замечательно. Два крупнейших незаконных мотоклуба в стране имели соседние подразделения на грани открытой войны. Это не означало бы ничего хорошего для Керни.

Я повернулась к Джейкобу.

— Мне нужно заехать домой и взять кое-какие вещи, если я собираюсь остаться здесь.

Он оттолкнулся от стойки.

— Я поеду с тобой.

Его отец кивнул в сторону гаража.

— Возьми «Мустанг». Никто его не узнает.

— Ключи на том же месте? — спросил Джейкоб.

— Ага, — ответил Лиам.

Джейкоб пошел за ним, а я пошла украсть Дженнифер у бабушки на минутку. Оказалось, что мать Джейкоба получила образование медсестры, и я предположила, что это было одной из причин, по которой он привез нас сюда, зная, что бабушке понадобится особый уход, пока мы будем прятаться.

Стеклянная дверь-слайдер выглядела так, словно весила тонну, но с тихим шелестом открылась от малейшего прикосновения моей руки. Должно быть, приятно иметь деньги.

— Дженнифер, могу я с тобой поговорить? — Спросила я.

Она посмотрела на бабушку.

Бабушка отмахнулась от нее.

— Иди, Джен. Мне будет хорошо здесь, за компанию с этим видом.

Дженнифер улыбнулась и сжала бабушкину руку, когда та встала. У нее была сосредоточенность и спокойное поведение, которые хорошо сочетаются с профессией медсестры, и после того, как я увидела, как она общается с бабушкой, я почувствовала себя немного спокойнее из-за того, что оставляю бабушку на попечение Ларсонов на час или два, пока мы поедем обратно в Керни.

Дженнифер вошла внутрь и закрыла за собой дверь. Она была моложе отца Джейкоба примерно на десять лет, ей было сорок или чуть за пятьдесят. В ее растрепанных рыжих волосах не было видно ни единой седой пряди. Ее лицо все еще было молодым, как у бабушки, то ли благодаря генетике, то ли здоровому пристрастию к солнцезащитному крему. В ее ярко-зеленых глазах светился интеллект, когда она встретилась со мной взглядом.

— Что случилось? — спросила она, и мелодичность ее голоса намекала на ее ирландскую родину.

— Я не знаю, много ли вам рассказал Джейкоб, но у бабушки болезнь Альцгеймера.

— Да, он сказал.

— Ну, и многих пациентов с болезнью Альцгеймера подобные потрясения могут немного выбить их из колеи. До сих пор у нее была хорошая неделя, но я не удивлюсь, если после сегодняшнего хаоса она пойдет под откос. Возможно, вам придется часто повторяться. Или она может запутаться или расстроиться из-за того, кто вы такая и почему она здесь.

Дженнифер посмотрела мимо меня туда, где на кухне стоял Лиам.

— Хорошо, — медленно произнесла она.

— Я просто хотела предупредить, потому что прямо сейчас я — ее единственное знакомое лицо, и после того, как я уеду, она может сразу же начать угасать, — сказала я.

Дженнифер нахмурилась.

— Разве Джейкоб не рассказывал тебе, почему я получила диплом медсестры?

Я покачала головой.

— Я даже не знала, что он привезет нас сюда, не говоря уже о том, что вы медсестра.

Она нахмурилась еще сильнее и посмотрела на своего мужа.

— Тебе нужно поговорить со своим сыном.

О-о, она натравила на него сына. Я только что каким-то образом втянула Джейкоба в какое-то дерьмо с его родителями.

Позади меня Лиам вздохнул и побрел в дом.

Дженнифер снова повернулась ко мне.

— У моей матери была болезнь Альцгеймера. Она скончалась два года назад.

Я моргнула, глядя на нее.

— Я получила диплом, чтобы привезти ее сюда и быть сиделкой на полный рабочий день, — сказала Дженнифер. — Она жила здесь с нами, пока Джейкоб рос.

Мои щеки залил румянец.

— Он ничего не сказал. Вчера, когда я вкратце описала ему симптомы болезни Альцгеймера, он просто стоял как вкопанный.

Она положила руки мне на плечи.

— Прости. Я люблю этого мальчика больше жизни, но иногда мне просто хочется встряхнуть его так, чтобы у него застучали зубы.

Она слегка встряхнула меня в знак демонстрации, и, несмотря ни на что, я ухмыльнулась.

— Я чувствую себя такой идиоткой, — сказала я.

Она сжала мои плечи.

— Не надо. Джейкоб держит свои секреты при себе, даже с нами. Взросление с родителями в преступном клубе может привить ребенку определенный здоровый уровень паранойи. И после его пребывания на службе… — Она отпустила меня и пожала плечами.

— Как долго он там был?

— Восемь лет.

— Он поступил туда сразу после окончания средней школы?

Она кивнула.

— Он говорил с вами о каких-либо своих миссиях? — Спросила я.

Она покачала головой, отчего ее рыжие кудри разлетелись в стороны.

— Он сказал, что не может по юридическим причинам. Все они были засекречены.

Еще один кусочек головоломки Джейкоба встал на свое место. По моему опыту, люди, выполнявшие строго засекреченные задания, были параноидальными, скрытными людьми. Они держались своих подразделений, не общались с другими солдатами и потеряли связь со всеми, с кем дружили до поступления на службу. Потому что, вы могли бы сказать посторонним? Не можете ответить ни на один вопрос о том, где вы находитесь и что делаете. Не можете говорить о том, для чего тренируетесь. Молчать было гораздо