Принцесса и воин - Гэлен Фоули

Гейбриел, несколько ошеломленный всем этим, смущенно хохотнул и покачал головой.

— Значит, ты вовсе не цыганка?

— Нет, Гейбриел, — сказала она, улыбнувшись его вполне понятному смущению. — Я гречанка. Позволь показать тебе кое-что. — Она привлекла его внимание к трехразмерной карте и взяла в руку тонкую деревянную указку.

— Что все это означает? — спросил он, глядя на разложенную на полу модель.

— Это мир, — сказала она. Сложив на груди руки, он все еще сердито глядел на нее, а она указкой показала на вход в длинное и узкое Адриатическое море. — Видишь? Под каблуком «итальянского сапога» западнее Пелопоннеса?

Он кивнул, с одного взгляда поняв месторасположение этого района.

— Здесь в виде маленькой пунктирной линии изображены гористые греческие острова. Это и есть моя родина — Каврос. — На карте это выглядело словно хлебные крошки, но она, взглянув на него, робко улыбнулась с явной гордостью. — Если верить преданиям, Каврос — это родина Цирцеи, богини, которая, околдовав Одиссея, в течение семи лет держала его у себя, когда он возвращался домой после Троянской битвы.

Его синие глаза настороженно вспыхнули.

— Моя семья правила этими островами в течение сотен лет — пока не пришел Наполеон и не выгнал нас. Это было в 1800 году. Когда семья была вынуждена спасаться бегством, мне было всего три года. Я выросла здесь, в Англии, в изгнании, и спокойно жила под защитой Короны.

Пока шла война с Наполеоном, моя страна превратилась в поле боя между великими державами. Первыми ее захватили французы, потом австрийцы выбили их оттуда, затем верх одержали русские, и, наконец, там укрепились англичане, которые устроили на главном острове военно-морскую базу.

Когда Наполеона разбили, Англия стала претендовать на Каврос как на военный трофей. Это было официально подтверждено на Венском конгрессе: Каврос стал британским протекторатом.

Это маленькая страна, но, как видите, ее местоположение обеспечивает существенные стратегические преимущества тому, в чьих руках находится. Твой любезный родственник, лорд Гриффит, объяснил мне важность интересов Англии в Кавросе. Не хочешь ли, чтобы я это повторила?

Он кивнул, все еще недоверчиво глядя на нее.

— Во-первых, они хотят иметь там базу, чтобы укрепить английские владения на Мальте. Во-вторых, таким образом Королевский флот сможет охранять торговые потоки, поступающие через Египет из Индии. В-третьих, база предназначается для того, чтобы укрепить положение Британии во всей Средней Европе. Именно поэтому и Наполеон хотел прибрать к рукам Каврос. — Она искоса взглянула на него. — И другие на него зарятся.

Когда она положила указку, Гейбриел повернулся к ней с задумчивым видом. Она заметила, что он внимательно слушал все, что она говорила.

— К сожалению, с присутствием ваших моряков не может смириться мой народ. А мы очень упрямая нация, — призналась она, усмехнувшись. — Каврос населяют простые люди — овчары, виноделы, рыбаки. Они хотят жить в мире, но доведены до нищеты и, естественно, выражают недовольство. И не только дерутся друг с другом, но начинают нападать на размещенные там английские войска. Я очень боюсь, что наступит день, когда они зайдут слишком далеко и спровоцируют акт возмездия со стороны моряков.

Он презрительно фыркнул, услышав такое предположение.

— Значит, вы не убеждены в способности англичан контролировать свои поступки?

Она уловила упрек, прозвучавший в его словах, но предпочла не обратить на это внимания.

— Из-за всех этих беспорядков в Кавросе английское правительство решило восстановить меня на отцовском троне, — сказала она. — Мне будет предоставлено полное право распоряжаться внутренними делами, а Англия будет контролировать наши иностранные дела. К сожалению, теперь стало ясно, что есть люди, которые предпочли бы, чтобы я совсем не возвращалась. Но я нужна своему народу. И если не возражаешь, я хотела бы, чтобы ты был рядом со мной.

Он долго смотрел на нее, потом покачал головой.

— Пожалуй, я все-таки выпью, — пробормотал он и взял стаканчик, который она отставила в сторону. Потом залпом осушил его содержимое.

Она настороженно наблюдала, как он облизнул губы. Поставив стакан, он подозрительно взглянул на нее.

— Почему ты не изложила мне все это с самого начала?

— Я не могла, Гейбриел, таковы были правила.

— Ты думала, что мне нельзя доверять?

— Сожалею, что это тебя обидело. Я хотела сказать тебе правду, но, когда ты рассказал о том, как тебя ранили, твердо решила не впутывать тебя в свои проблемы. Возможно, мне просто хотелось защитить тебя…

— Даже так?

— После всего, через что тебе пришлось пройти, мне не захотелось, чтобы ты вмешивался. К сожалению, больше это невозможно. Для меня и моего народа очень многое поставлено на карту, а ты единственный человек, которому я могу доверять.

— Значит, ты пригласила меня сюда, потому что я тебе полезен. Ты и в фермерском доме осталась со мной по той же причине? — с явным неодобрением спросил он.

— Конечно, нет! То, что произошло между нами… ты не можешь отрицать, что мы оба хотели этого. Признаюсь, мысль о том, чтобы получить возможность снова проводить время с тобой, мне кажется весьма привлекательной. И если мы снова окажемся вместе…

— Но сейчас речь идет совсем о другом. С чего ты взяла, что я с готовностью соглашусь с твоим предложением после того, как ты ушла, не сказав ни слова?

— Что я могла сказать?

— Простого «прощай» было бы достаточно, — промолвил он, а София тем временем стояла, понурив голову, потому что он категорически пресекал все ее попытки восстановить их романтические отношения.

— К тому же, — продолжал Гейбриел, переводя разговор в другое русло, как будто понял, что она видит его насквозь, — я не думаю, что твоему нынешнему главе службы безопасности понравятся перестановки, которые ты намерена произвести. Или его успели уволить?

— Он погиб. — На глаза ее навернулись слезы. — Можешь смеяться надо мной сколько угодно, только не делай его объектом сарказма, майор. Леон отдал свою жизнь, чтобы я успела скрыться, — сообщила она, прерывисто вздохнув.

Гейбриел, пристально глядя на нее, застыл на месте.

— Извини.

Она покачала головой, избегая глядеть на него сквозь слезы.

— Он был уже ранен, когда посадил меня на коня и приказал скакать. Но я тогда не думала… — Голос у нее прервался, и она не договорила фразу. Похороны состоялись два дня назад, но она до сих пор не могла поверить, что его нет в живых. Она перестала плакать только тогда, когда появилась надежда заполучить Гейбриела на место Леона.