Принцесса и воин - Гэлен Фоули

— Я слышал, как ее называли красавицей вроде мадам Рекамье, — пробормотал маркиз, когда они пересекали украшенный зеркалами бальный зал со сверкающими паркетными полами. — По правде говоря, я не могу с этим не согласиться.

— А кто такая эта мадам?

— Прости, я забываю, что ты ведь был в Индии. Ничего особенного. Просто одна изящная черноволосая француженка, у ног которой несколько лет назад была вся Европа. — Грифф замолчал и, прикоснувшись к его плечу, остановил его. Поглядев налево и направо, он понизил голос: — Ты только послушай! Ходит даже слух, что сам принц-регент пытается ускорить свой бракоразводный процесс, чтобы самому начать ухаживать за ее высочеством, а ведь она еще совсем девчонка. Если хочешь моего совета, майор, держи себя в руках. Наша принцесса — та еще королевская штучка.

— Боже мой, старина, во что ты меня втягиваешь?! — воскликнул Гейбриел.

— Я тут ни при чем. Именно это и ставит в тупик. Она сама просила пригласить тебя, назвав по имени.

— Меня? Но каким образом?.. Я не понимаю.

— Я тоже. Но она, похоже, знает тебя или слышала о тебе, а если ее высочество что-то хочет, ее высочество это получает. И лучше поторапливайся. Она не любит, когда ее заставляют ждать.

— Вот как? — пробормотал Гейбриел, приподняв бровь.

— У нас весьма плотное расписание, майор. А вот и тронный зал, — сказал он. — Я ненадолго отлучусь. Мне надо подписать кое-какие документы. Лорд-гофмейстер представит вас друг другу.

Озадаченный Гейбриел кивнул, и Грифф торопливо удалился, чтобы заняться документами, стопку которых принес ему секретарь.

Все это было очень странно. Нахмурив лоб, Гейбриел повернулся в направлении, которое указал ему его благородный зять. Он был совершенно уверен, что никогда не встречал наследную принцессу. Такое ни один мужчина не забыл бы. Интересно, как могла эта высокородная леди услышать о нем, если он жил отшельником с тех пор, как вернулся в Англию? Возможно, она знала кого-нибудь в светском обществе, кто провел некоторое время в Индии… Ну да что гадать.

Хотя все это казалось ему какой-то бессмыслицей, Гейбриел был готов к любому повороту событий. Взяв себя в руки, по совету маркиза он расправил плечи и, ускорив шаг, пошел через анфиладу раззолоченных комнат с распахнутыми дверьми.

По мере приближения к залу, расположенному в конце анфилады величественных комнат, в нем мало-помалу нарастало напряжение. Он назвал свое имя ливрейному лакею, стоявшему перед раскрытой дверью тронного зала. Тот, в свою очередь, подвел его к лорду-гофмейстеру, седовласому человеку небольшого роста с великолепными усами.

Лорд-гофмейстер поклонился ему, и Гейбриел последовал за ним в тронный зал. Зал производил потрясающее впечатление: белые стены с золочеными панелями, колонны розового мрамора и светло-голубые пилястры. Потолок был расписан гирляндами, херувимами и медальончиками пастельных тонов.

Окинув взглядом роскошный зал, Гейбриел насчитал десять смуглых охранников в заморской одежде, расставленных по периметру комнаты.

Но гофмейстер шел дальше, чтобы представить его, и его взгляд остановился на троне, стоявшем в дальнем конце продолговатого зала.

Он, прищурив глаза, уставился на стройную молодую женщину, сидевшую на троне, украшенном сложной резьбой по дереву, Гейбриел застыл на месте, а его сердце забилось с бешеной скоростью. Он глядел, не веря своим глазам. На ее черных локонах сверкала тиара. Складки великолепного парчового платья ниспадали до полу по ее стройной фигурке, каждую округлость которой так хорошо помнили его руки.

Он изумленно глядел на нее, представшую перед ним во всем своем королевском великолепии, и боялся поверить увиденному.

Это была его «цыганочка». Его темпераментная маленькая… служанка. София.

Глава 8

Когда Гейбриел приближался к ней по центру сверкающего зала во всем великолепии своего алого парадного мундира, собравшиеся дамы провожали его одобрительными взглядами; восхищенный шепот прокатился по тронному залу.

София тоже смотрела на него, и ее сердце билось так, словно готово было выскочить из груди.

На него нельзя было не засмотреться. Он был гладко выбрит, в результате чего стали видны четкие линии скул и квадратный подбородок, что заставило ее заново оценить его мужественную красоту. Он также укоротил волосы. Копна черных шелковистых волос, которые она пропускала сквозь пальцы в ночь, проведенную в его постели, была аккуратно причесана. Она обвела его восхищенным взглядом.

Его руки были затянуты в белоснежные перчатки. Одной рукой он прижимал к себе кавалерийский шлем, украшенный плюмажем. Шелковый кушак опоясывал талию. Здесь же находился парадный палаш. Это было легкое оружие, предназначенное для джентльменов, не то что сабля с пятнами крови, на рукояти которой он в своем жестоком прошлом делал зарубки, ведя счет убитым врагам. Его кремовые бриджи исчезали в голенищах блестящих черных сапог, доходящих до колена, и его четкие шаги по мраморному полу казались все громче по мере его приближения.

Разглядев выражение его лица, София поняла, что он ее узнал. Конечно, узнал, еще бы! И она отлично понимала, что придется дать ему кое-какие объяснения. Он остановился перед ней.

— Ваше высочество, — произнес лорд-гофмейстер, — это майор Гейбриел Найт, только что вернувшийся из Индии.

София выдержала его потрясенный взгляд, а все придворные ждали, когда он отвесит ей надлежащий поклон.

А этот безупречный кавалерийский офицер просто сердито смотрел на нее.

Она попробовала было улыбнуться покаянной улыбкой, но он лишь прищурил сапфировые глаза и покачал головой, явно не желая прощать.

Лорд-гофмейстер многозначительно откашлялся.

Гейбриел смерил старика испепеляющим взглядом и приветствовал ее высочество весьма небрежным поклоном.

Удовлетворенная, она поднялась с трона и, спустившись на шаг с возвышения, милостиво протянула ему руку для поцелуя.

— Спасибо, что вы пришли, майор.

Весь двор наблюдал, как он нахмурился, глядя на протянутую руку. Она ждала, приподняв брови. Наконец он принял руку, но, судя по всему, великая милость, которую это символизировало, не произвела на него особого впечатления. Однако в тот момент, когда его пальцы сомкнулись на ее пальцах, София испытала радостное возбуждение.

Гейбриел, кажется, тоже почувствовал нечто подобное. Потрясенные, они взглянули друг на друга затаив дыхание. Жгучее воспоминание об их тайной ночи, проведенной вместе, казалось, заряжало воздух электричеством, как перед грозой.