Чингиз-хан и Чингизиды. Судьба и власть - Турсун Султанов

Решительный и энергичный Алгуй в короткое время подчинил своей власти все бывшие родовые владения своего деда, отвоевал у Берке, хана Золотой Орды, Отрар и даже захватил Хорезм и северную часть Афганистана, раньше никогда не принадлежавшие дому Чагатая. Действуя сначала от имени Ариг-Буги, он потом открыто восстал против него и повсюду выступал как самостоятельный государь. Ариг-Буга вступил в борьбу с ним, но после некоторых успехов потерпел поражение и покинул Семиречье. Алгуй женился на Оркына-хатун и, как государь среднеазиатских владений монголов, утвердил Масуд-бека правителем оседлых областей Чагатайского улуса. Ариг-Буга подался в Монголию, потерпел там поражение от своего брата Хубилая и в 1264 г. сдался ему. Ханом всей империи был объявлен Хубилай, но только номинально: Хулагу в Персии, Берке во владениях Джучидов и Алгуй в Улусе Чагатая были фактически независимыми государями. По мнению В. В. Бартольда, Алгуя можно считать «основателем самостоятельного монгольского государства в Средней Азии»[92].

После смерти Алгуя в 664/1265–1266 г. создалась иная обстановка. Весной 1266 г. на берегу Ангрена, по рассказу Джамала Карши, ханом Чагатайского улуса, без назначения со стороны великого хана, был провозглашен сын Кара-Хулагу и Оркына-хатун, Мубарак-шах. Царствование его было непродолжительным. Осенью того же года (данные источников о хронологии этих событий очень противоречивы) он потерпел поражение от правнука Чагатая, Барака, и вынужден был поступить к нему на службу в качестве начальника барсгиев (придворных охотников). Ханом среднеазиатских владений монголов был провозглашен в Узгенде Барак. Он в свою очередь должен был подчиниться внуку Угедея, Хайду, пользовавшемуся поддержкой Джучидов. Низложенный Барак-хан до своей кончины (ум. 1271) оставался главой чагатайских царевичей, но верховная власть в Улусе перешла от дома Чагатая в руки потомков Угедея, и вся страна контролировалась военными отрядами двадцати четырех сыновей Хайду.

При Хайду (1269–1301) государство среднеазиатских Чингизидов, как самостоятельная политическая единица, Получило свое окончательное оформление. Весной 1269 г. на берегу Таласа состоялся курултай, на котором было создано в Средней Азии полностью независимое от великого хана государство под владычеством Хайду. Пределы этого государства то расширялись, то сужались в зависимости от военных успехов или неудач. В последние годы правления Хайду оно включало в свой состав в северном Афганистане земли от Бадахшана до берегов Мургаба, на Сырдарье граница проходила северо-западнее Дженда и Узгенда. В Восточном Туркестане часть территории была утеряна, и она перешла во владение великого хана Хубилая. Судя по тому, что Чапар, старший сын Хайду и его преемник на среднеазиатском престоле, был провозглашен ханом на Эмиле, в коренных владениях своих предков, границы между Улусами Чагатая и Угедея не были четко установлены.

С Хайду, одним из самых выдающихся представителей рода Чингизидов, суровым воином и расчетливым политиком, связано следующее повествование. У него было двадцать четыре сына и несколько дочерей. Одну из дочерей звали по-монгольски Хутулун-Чаха, а по-тюркски — Ай-Ярук (Блеск Луны). Хайду любил ее больше всех своих детей, царевна отвечала отцу взаимностью и стремилась во всем походить на него. Привычки у нее были, как у юноши, сообщается в источнике. Ай-Ярук была женщиной-воином, лихой всадницей, принимала участие в походах и совершала ратные подвиги, пользовалась у отца большим уважением и была ему подмогой. «Не было в целом царстве ни юноши, ни витязя, кто мог бы ее побороть; побеждала она всех. Отец хотел выдать ее замуж, а она этого не желала, и сказала, что не выйдет замуж, пока не сыщется такой витязь, кто победил бы ее. <…> Да и не диво, — восклицает Марко Поло, — была она красиво сложена, высокая да плотная, чуть-чуть не великанша» (Марко Поло, с. 214–215). В народе распространился слух о противоестественных отношениях между отцом и дочерью. Чтобы покончить с этими пересудами, Хайду выдал дочь за своего главного стольника по имени Абтакул, который отличался храбростью, высоким ростом и красотой. Царевна Ай-Ярук сама выбрала Абтакула в мужья и родила ему двух сыновей.

Хайду умер в 1301 г. Останки хана перевезли в горный район на юго-западе современного Казахстана под названием Шонхорлык, что между реками Или и Чу, и там предали земле. В эту же местность переехала и Ай-Ярук. «Живет она там скромно, — говорится в источнике, — и охраняет заповедное место погребения отца» (Рашид ад-Дин. Т. 2. С. 15–16). Жертвенная преданность Ай-Ярук памяти любимого отца затронула сердца людей и вызывала сочувствие у современников. Если воспользоваться классификацией греческого философа Платона, любовь царевны Ай-Ярук к своему отцу — это любовь-агапэ, которая по своему бескорыстию, готовности жертвовать ради другого своими личными интересами признавалась высшим из земных чувств человека.

После смерти Хайду его сын и преемник Чапар был низложен Тувой, сыном Чагатаида Барак-хана, и верховная власть в Средней Азии, Семиречье и Восточном Туркестане от потомков Угедея снова перешла к потомкам Чагатая.

Таким образом, начало XIV в. совпало с началом возрождения значения рода Чагатая в собственном улусе, а заодно и решительным изменением курса политики улусными правителями в среднеазиатских владениях монголов.

Как известно, в среде Чингизидов и высших представителей военной и административной аристократии еще в годы царствования Чингиз-хана наметились две резко противоположные тенденции — центробежно-кочевая и централистская. Эти направления, отмеченные в общих чертах В. В. Бартольдом, наиболее полно охарактеризованы в трудах отечественных ученых (А. Ю. Якубовский, С. П. Толстов, И. П. Петрушевский, Л. В. Строева[93], Н. Ц. Мункуев[94] и др.). Первое направление было представлено монгольской и тюркской кочевой знатью, которая последовательно и твердо стояла за сохранение кочевого быта и степных традиций. Представители этой политики относились крайне враждебно к оседлой жизни и городам.

Представители второго направления стремились создать прочное централизованное государство с сильной ханской властью и обуздать, таким образом, центробежные стремления военно-кочевой знати. Централистское направление поддерживалось небольшой группой кочевой аристократии, тесно связанной с ханской фамилией, чиновниками центрального государственного аппарата, а также частью мусульманских авторитетов и большинством купечества.

Наиболее яркими проводниками кочевой тенденции были сам Чингиз-хан, а из его потомков — великий хан Гуюк и улусный хан Чагатай; сторонниками первого направления были и первые правители Улуса Чагатая — Оркына-хатун, Барак-хан. Великие ханы Угедей, Мунке и улусный хан Джучи были проводниками второго направления. Между сторонниками этих двух направлений велась скрытая по форме и продолжительная по времени борьба, сведения о которой содержатся в сочинениях Джузджани, Джувайни, Сейфи ибн Мухаммад ал-Харави и др. Суть спора между двумя направлениями касалась, по определению И. П. Петрушевского, вопроса о методах эксплуатации коренного населения «и вместе с тем вопроса о слиянии с феодальной верхушкой покоренных стран, о принятии их феодальной государственности, идеологии и культурных традиций»[95].

В среднеазиатском государстве дольше, чем в других государствах, образованных монголами в завоеванных странах, сохраняли свою силу основные начала центробежно-кочевой тенденции. Последовательное проведение политики первого направления, насильственно насаждавшей кочевой быт, не могло не отразиться пагубно на благосостоянии оседлых земель и особенно на городской жизни; в Семиречье, почти не пострадавшем от военных действий монгольских войск во время завоевания, уже к 1260-м гг., как видно из рассказов путешественников, городская жизнь находилась в упадке. Превращению цветущих оазисов в пустоши, культурных земель в пастбища для кочевников, а значительных городов в развалины самым деятельным образом способствовали и феодальные смуты, порожденные отсутствием в среднеазиатском государстве после смерти Чагатая сильной ханской власти. Обязательства царевичей и кочевой знати жить не в городах, а в степи, принятые ими на Таласском курултае в 1269 г., на деле не выполнялись, и они не изменили своего поведения. Договор 1304 г. о федерации отдельных монгольских государств под главенством великого хана остался «мертвой буквой». Но начало было положено, и в деятельности чагатайских ханов XIV в. наблюдается решительный поворот в сторону политики второго направления.

После смерти Тувы в 706/1306–1307 г. в Чагатайском государстве один за другим правили пятеро братьев, сыновей Тувы — случай, пожалуй, единственный в средневековой истории Центральной Азии.