Взлет индюка - Вадим Проскурин

— А он-то что знает, чего мы не знаем? — удивился Рейнблад. — Хотя погоди… Намекаешь, что это он тебе про «Некрономикон» рассказывал?

Джон отрицательно помотал головой.

— Нет, я про другое вспомнил, — ответил он. — Про того эльфа в библиотеке. Герман, помнится, рассказывал, тот эльф какую-то загогулину на столе нарисовал…

На самом деле Герман не рассказывал Джону об этой детали, но Джон решил, что кардинал вряд ли станет устраивать им очную ставку. Если все пойдет по плану, его божественности скоро станет не до того.

— Вспомнил, — сказал Рейнблад и хлопнул себя по лбу. — Точно, все сходится. Пора валить из этого поместья.

— Точно эльфийский знак? — спросил Джон.

Рейнблад мрачно кивнул. Некоторое время Джон размышлял, затем спросил:

— Празднества будут всю ночь продолжаться?

Рейнблад вначале пожал плечами, затем кивнул.

— Думаю, да, — сказал он. — Хотя кто знает, как пойдет…

— А охрана поместья какая? — спросил Джон.

— Никакая, — ответил Рейнблад и сплюнул прямо в кровавую лужу. — Уроды уродами, всех толковых бойцов Пауэр с собой забрал. Поеду-ка я домой, что-то у меня голова разболелась. Погода, наверное, меняется.

— Гм, — сказал Джон. — Может, эвакуировать гостей на всякий случай? Или хотя бы леди Патрицию? Понимаю, что эльфийская армия в двадцати милях от столицы — бред, но эльфийские агенты в столице тоже поначалу бредом казались. Не нравится мне это, беспокоюсь я.

Рейнблад немного подумал, затем решительно заявил:

— Не надо нагнетать панику. Все, о чем мы говорим — наши домыслы, не подкрепленные ничем, кроме этого знака. Который, кстати, можно стереть, пока кровь не засохла.

Кардинал извлек из кармана чистый носовой платок, брезгливо поморщился и дважды провел белоснежной тканью по обгаженному камню. Стилизованные древесные ветви превратились в стилизованную беременную каракатицу. Рейнблад критически оглядел новый рисунок и удовлетворенно хмыкнул.

— Вот так, — сказал он. — Никаких оснований для паники. Просто следы обряда неведомого культа, вероятно, незаконного, но вряд ли опасного. Осознал?

Джон долго молчал, прежде чем ответить.

— Шива вам судья, ваша божественность, — наконец сказал он. — Не берусь судить и оценивать ваш поступок. Будь я на вашем месте…

— Ты на своем месте, — оборвал его Рейнблад. — Мое место занято, и я не собираюсь его уступать.

— А я и не претендую, — сказал Джон. — Я не такой дурак, чтобы с вами ссориться.

— Это хорошо, что не дурак, — сказал Рейнблад. — Поедешь со мной?

— Спасибо за предложение, но не поеду, — покачал головой Джон. — Не хочу Алису в этом гадюшнике оставлять. А вместе уезжать нельзя — вдруг мы ошиблись насчет эльфов, тогда Патти так озвереет…

— Так ты эту телку действительно любишь? — удивился Рейнблад.

Джон пожал плечами и вздохнул.

— Ну, ты и извращенец, — хмыкнул Рейнблад. — Ладно, удачи тебе. Телку проинструктируй, чтобы лишнего не болтала.

И ушел. Джон проводил его взглядом и повернулся к Алисе.

— Когда тебя справедливо обвиняют, надо не паниковать, а продолжать играть роль, которую играла раньше, — наставительно произнес он. — Чуть не попалилась.

— Извини, — сказала Алиса. — Испугалась очень.

— Вижу, что испугалась, — проворчал Джон. — Иди-ка ты в трапезную. Патти, наверное, уже упоролась вусмерть, так ты ее растолкай и скажи, что у его божественности заболела голова и он отбыл в столицу, а сэр Джон пошел проверить охрану поместья. Говори не нарочито громко, но и не слишком тихо, чтобы хотя бы человек двадцать услышали.

Он вдруг обернулся и внимательно посмотрел на дорожку. Секунд через пять на ней появились сэр Бейлис и сэр Байтер.

— Палишься, — прошептала Алиса. — Откуда ты мог знать, что они там?

— Возможно, у меня невероятно острый слух, — сказал Джон. — Ладно, давай, иди, оповещай хозяйку. Если сумеешь сыграть легкий испуг, который тщательно скрываешь — это будет замечательно.

— Постараюсь, — сказала Алиса и пошла навстречу министру и спикеру парламента.

Когда она поравнялась с ними, сэр Бейлис о чем-то спросил ее, она односложно ответила и пошла дальше.

— Оригинально, — сказал сэр Бейлис, обозрев оскверненный алтарь. — Никогда такого не видел.

Наклонился, отщипнул кусочек мяса, пожевал, выплюнул.

— Свиная печенка, — констатировал он. — Сырая. Подозреваю, что с местной кухни. Очень похожа на то, что нам на второе подавали, но сырая. И кровь свежая, не до конца свернулась. Сэр Джон, не ваша ли милашка балуется?

— Исключено, — покачал головой Джон. — Не в ее стиле такое баловство, слишком сложно. Я ее давно знаю, не могу себе представить, чтобы она такое учудила. Если она кого возненавидит — сразу яйца отрывает. Она у меня девочка простая.

Сэр Байтер глупо хихикнул.

— Не знаете, куда его божественность пропал? — спросил сэр Бейлис. — Леди Патриция беспокоится.

— Домой он поехал, — сказал Джон. — Мигрень. Тяжелая работа у сэра Рейнблада, не бережет он себя, горит на работе, оттого и мигрень. А я пойду охрану проверю.

— Какую охрану? — удивился сэр Байтер. — Зачем?

— А тут разве есть охрана? — удивился сэр Бейлис.

Джон ответил сразу обоим:

— Охрану поместья проверю. Надо. Вроде есть.

— Вам, наверное, помощь потребуется, — задумчиво произнес сэр Бейлис.

— А у вас бластер есть? — спросил Джон.

— Гм, — сказал сэр Бейлис и почему-то смутился. — Ну, раз такие дела пошли… Сэр Джон, а вы уверены, что оно того стоит?

— Уверен, — решительно ответил Джон. — Один древний философ сказал, что каждый человек в ответе за всех, кого приручил. Приручил пригожую рабыню — отвечай. Вот я и отвечаю.

— Оригинальная философия, — сказал сэр Бейлис.

— Бред какой-то, — сказал сэр Байтер.

— Мой бред — мои проблемы, — заявил Джон. — Однако мне пора, не смею вас задерживать, почтенные сэры. Если вдруг мигрень одолеет — лучше сразу уезжайте. Со здоровьем шутки плохи.

Когда Джон удалился, сэр Бейлис тихо пробормотал себе под нос:

— Эх, где моя молодость…

— А что вообще происходит, я что-то не понял? — спросил сэр Байтер.

— Не бери в голову, Морис, — ответил сэр Бейлис. — Кстати о голове. Поеду-ка я домой, пока голова не разболелась.

Эльфийская армия пряталась в лесу. Часовые наблюдали, другие бойцы отдыхали, а командиры слушали инструктаж бога Каэссара. Паукообразный робот, вмещающий в себя эту божественную сущность, говорил следующее:

— Вы должны выдвинуться через два часа, как раз к полуночи будете на месте. Двигаться будете строго на запад, пересечете дорогу, упретесь в ограду, но она невысокая, перелезть будет несложно. Серьезной охраны там быть не должно, но соблюдайте осторожность, постарайтесь не поднимать шума как можно дольше. Сейчас я нарисую схему территории за оградой, глядите внимательно, если что, переспрашивайте.

Робот поднял одну лапу, из нее высунулся невероятно острый клинок древнего металла, секрет которого человечество утратило миллион дней назад. Робот начал чертить прямо на земле, и Джакомо восхитился, как легко композитное лезвие рассекает твердую ссохшуюся землю. Казалось, оно вообще не встречает сопротивления, даже самые лучшие орочьи мечи не идут ни в какое сравнение с этим артефактом.

— Вот! — провозгласил робот, завершив чертеж. — Это внешняя ограда, это и это — здания, эти линии — мощеные дорожки. Север там. Вы идете так, так и так, и пересекаете ограду где-то здесь. Алтарь находится здесь. Он вмонтирован в постамент статуи, изображающей богиню лошадей Эпону, вы ее ни с чем не перепутаете. Богиня изваяна в виде лошади, большая такая лошадь, металлическая, бронзовая, скорее всего. Очень красивая.

Джакомо скептически хмыкнул. Для высокорожденного человека, следующего пути Геи, нелепо рассуждать, что лошадь может быть красивой. Лошадь — жуткое чудовище, причина и символ противоестественной власти низкорожденных над природой и населением большей части Барнарда. Раньше Джакомо не предполагал, насколько огромна эта неблагословенная территория, он знал, что населенные орками пустоши тянутся далеко на запад, но не представлял, насколько далеко они тянутся. И тем более не представлял, насколько густо они заселены. Только теперь Джакомо осознал, что его родное Чернолесье — просто маленький клочок плодородной благословенной земли на краю огромной дикой пустоши. Но это скоро изменится. И тогда лошади перестанут казаться чудовищами.

Тем временем бог Каэссар продолжал вещать своим безжизненным голосом:

— Суть обряда состоит в жертвоприношении низкорожденной женщины. Женщину подготовят мои слуги, также они проведут подготовительную и основную часть ритуала. Вам нужно будет лишь довести ритуал до конца. Женщина будет ждать вас здесь, оглушенная наркотиком и, возможно, связанная. Ее надо уложить на алтарь лицом вверх и привязать к специальным кольцам, они там по углам расположены. На алтаре будут следы первой и второй частей ритуала, постарайтесь не нарушать их расположение. Когда жертва будет зафиксирована, один из вас должен перекусить ей вену на шее. Перекусывать надо обязательно зубами, ногти, ножи, острые палочки и тому подобное применять нельзя. Как пойдет кровь, надо сделать глоток, отойти в сторону, преклонить колени и попросить Эпону о благословении. Мольбы возносить в произвольной форме, но искренне, от чистого сердца. Каждый, кому хватит крови, должен сделать по глотку. На всех крови не хватит, так что заранее организуйте очередность. Когда кровь перестанет течь, по очереди подходите к телу жертвы и откусывайте по куску мяса, опять-таки, только зубами, без подручных средств. Откушенное сдежует разжевать и полностью проглотить, поэтому куски с волосами старайтесь не откусывать. Мясо без крови недействительно, поэтому те, кому крови не досталось, причащаться не должны. Когда женщина кончится, можно попробовать повторить то же самое с другой жертвой. Не уверен, что это подействует, но попробовать можно. Следующих жертв вам придется ловить самим, но это несложно, там их полно. Когда закончите, возвращайтесь на это место, я буду вас ждать. Длинный Шест останется со мной, ему благословение Эпоны не нужно. Вопросы?