Незнакомец в моей постели - Татьяна Тэя

тихо, я даже не могла уловить дыхание Алана, который хоть больше и не обнимал меня, оставался всё так же рядом на кровати, наверное, всего в паре каких-то сантиметров. Кажется, я даже могла ощущать тепло его кожи, но не его самого; и уже не знала, чего мне хотелось больше: чтобы он ушёл или повернулся, обнял меня.

Опустошение – иначе своё состояние я назвать не могла – накрыло меня с головой. Не существовало ничего кроме одинокой точки в бесконечности. И этой точкой была я. Находящаяся в неизвестности, обделённая прошлым, не знающая будущего, не понимающая, как и что делать дальше.

Стыд, что владел мной несколько минут назад, исчез. Мне просто хотелось тепла, хотелось согреться, и, может быть, Алан почувствовал это, а, может, он читал мои мысли.

Его ладонь совершенно внезапно коснулась моего плеча, – такое простое прикосновение, но столь многозначительное, – соскользнула до локтя и далее к запястью, сжала мою ладонь; наши пальцы переплелись. Совсем не вялым, напротив, довольно сильным было моё ответное пожатие.

Но Алан высвободился; пальцы легко прошлись по моей груди, моментально отреагировавшей на лёгкую ласку, а затем спустились к подолу ночной сорочки, до сих пор одетой на мне. Алан поколебался, ожидая очередного отказа, но я притихла, просто замерла, и на этот раз позволила ему снять её, так же как позволила развернуть меня лицом. Правда, всё ещё хотелось спрятаться, так что головой я тут же уткнулась ему в грудь.

– Уитни, – прошептал он, лаская тыльной стороной руки мою похолодевшую щёку.

Тихо вздохнув, я прижалась губами к его тёплой коже, чувствуя, как он вздрагивает от моих неожиданных коротких поцелуев.

Обхватив руками, он прижал меня покрепче, пытаясь согреть, и я с наслаждением поглощала тепло его полностью обнажённого тела.

Взяв за подбородок, Алан запрокинул мне голову, то ли умоляя, то ли заставляя посмотреть в глаза. Неуверенно я встретила его взгляд: в нём не было насмешки, лишь спокойствие и нежность, и уверенность, что всё происходит так, как и должно быть.

Несколько секунд, а, может, и минут, мы изучали лица друг друга, словно видели впервые, а затем он наклонился и мягким поцелуем коснулся губ. Каждый его поцелуй был настоящим откровением. Начинаясь неторопливо, он постепенно становился всё настойчивее и глубже.

Вот и сейчас Алан ласкал мой язык своим до тех пор, пока дышать стало просто невозможно. Мы шумно оторвались друг от друга, соприкасаясь приоткрытыми ртами и разделяя одно дыхание на двоих.

В этот раз всё было иначе. Когда я легла на спину, а он, заведя мои руки мне за голову и переплетя пальцы со своими, опустился сверху, мы не разорвали зрительного контакта. Один толчок, и наши тела соединились, мои глаза распахнулись ещё шире: наслаждение заполнило каждую отдельную клеточку тела.

Пальцы Алана сильнее сжали мои, когда он начал двигаться: сначала медленно и бережно, погружаясь глубже с каждым новым толчком, потом быстрее и резче. Превращая наше соитие во что-то более дикое.

Закусив губу, я застонала и выгнулась на постели, встречая его движения, но глаз так и не закрыла.

Его тело было крепким, натренированным, создавало потрясающий контраст с моим. Мне нравилось ощущать твёрдость его мышц или то, как напрягались мускулы на его руках, когда он, опираясь на локти, пытался удержать свой вес и не раздавить меня.

Высвободив одну руку, я потянулась к Алану и зарылась пальцами в волосы на затылке, притягивая его голову ближе для очередного поцелуя.

Мои ноги скрестились у него за спиной, не позволяя слишком далеко отстраняться от меня.

Этот раз совсем не был похож на предыдущий. Более интимный, более чувственный, более нежный. Не любовь, но и не секс. Что-то пограничное.

Алан начал двигаться быстрее, и я ощутила, как тяжесть разлилась внизу моего живота. Его бёдра врезались в мои, поднимающиеся навстречу. Я хотела кончить, снова погрузиться в состояние блаженства и бесконечной эйфории.

Когда губы Алана опустились к моей шее, я закрыла глаза, теряя реальность, не чувствуя ничего кроме его рук. Его губ. Его тела. Его сердцебиения. Его запаха. Его самого.

Громко вскрикнув, я ощутила, как начинаю сжиматься вокруг него, освобождаясь и даря освобождение, потому что через несколько секунд он с силой вонзился в моё тело и застонал, уже не сдерживаясь.

24

– Не нравится мне это небо, – пробормотал Алан, осматривая горизонт.

– Что не так? – спросила я, выходя на задний дворик.

Без рубашки, в одних низко сидящих джинсах, босой на крыльце стоял Алан. Мой взгляд невольно прошёлся по его широкой спине, останавливаясь ниже. Ничего не могла поделать, но я действительно покраснела, хотя и совсем недавно наблюдала гораздо больше этого тела обнажённым.

– Кажется, я уже когда-то видел что-то подобное.

– И чтобы это означало?

Он пожал плечами и качнул головой, пытаясь вспомнить, но, видимо, так и не нашёл ответа.

– Не знаю, но предчувствие плохое.

– Полагаешься на свои инстинкты?

Он снова пожал плечами.

– Они не раз спасали мне жизнь.

Всматриваясь вдаль, я поняла, что он имел в виду, называя небо необычным. Гроза ушла на восток. В далёких густых тучах иногда поблёскивали молнии, озаряя их то оранжевым, то бордовым, то тёмно-синим, под цвет занимавшегося рассвета.

– Никогда здесь ничего подобного не видела.

Дождя не было, но вчерашняя вечерняя жара так и не вернулась. Укутавшись в шаль, сдёрнутую со спинки стула в гостиной по пути сюда, я вздохнула, чувствуя, как непривычно холоден воздух после дождя. Облачко пара вырвалось у меня вместе с выдохом. Я снова посмотрела на обнажённую спину Алана.

Всё действительно было крайне странно, я помнила, как мы днём умирали от жары.

– Замёрзнешь, – упрекнула я.

Алан обернулся, краешек его губ поднялся вверх.

– Согреешь?

Я так же робко улыбнулась в ответ и просто кивнула. Протянув руку, он выразительно посмотрел на меня. Стоило моим пальцам коснуться его ладони, как я тут же очутилась в крепких объятьях, из которых вырваться не было ни единой возможности. Да я и не стремилась уже, если честно.

Обняв его за талию, я спрятала лицо у него на груди. Он мягко массировал мне спину, разминая мышцы, может, отчасти извиняясь, что совсем не дал мне отдыха прошедшей ночью.

Где-то час назад мы спустились в гостиную, где стояло пианино. При мне им никогда не пользовались.

– Хочешь сыграть? – спросила тогда я.

– Да, правда,