Зеркальщик - Кирилл Юрьевич Шарапов

Верно, ты должен подойти к зеркалу и ощутить его. Я скажу, когда можно открыть глаза и посмотреть. Потом это будет получаться легко и непринужденно, просто механически. А теперь вставай, и вперед, на поиски своей силы. Ты должен коснуться стекла и искать.

Радим кивнул и, поднявшись, приблизился к зеркалу. Он, прикрыв глаза, расслабился, отрешаясь от всего остального мира, после чего вытянул руку и коснулся центра зеркала. Потекли секунды, он все больше погружался в себя, растворяясь в ощущениях, ища свою силу… И тут его пальцы закололо.

— Открывай глаза, — раздался жесткий приказ Александра Игоревича.

Вяземский выполнил команду и, моргнув, уставился на своего двойника, смотрящего на него из зеркала. Тот стоял в точно такой же позе, вот только контуры его тела светились белым призрачным светом, и это сияние было довольно мощным, таким, что у Дикого заслезились глаза.

— Достаточно, — распорядился полковник. — Можете убрать руку и возвращаться на место. Надо сказать, вы меня впечатлили, я никогда не видел, подобного резерва у курсантов даже в конце обучения. У нас есть шкала резерва, этой информации вы не найдете в дневниках, которые выдают новичкам. Все эти записи призваны только ознакомить вас с тем, с чем вы столкнетесь. Потом вы получите другие дневники, куда более подробные и детальные. Как ни странно, но мы мерим силу в люменах. Если вы помните физику — это единица измерения светового потока. Но у нас нет сложных формул, простая шкала от нуля до десяти. Итак, внимание! — Пряхин отступил на шаг и коснулся зеркала, и почти мгновенно его двойник окутался белым сиянием, оно было куда сильнее, чем то, что Радим видел у себя. — Мой резерв один из самых мощных в России, больше только у вольного зеркальщика по прозвищу Ходун. Он не учился у нас, он потомственный зеркальщик, единственный вне отдела, который может посещать зеркальный мир. Так вот, его резерв составляет девять люменов, мой, — Пряхин качнул головой в сторону зеркала, — семь и три четверти, у подполковника Платова — четыре с четвертью, и это очень приличный показатель. Попробуй определить свой.

Радим посмотрел на интенсивность свечения отражения Александра Игоревича, потом прикрыл глаза, вспомнил свое.

— Наставник, — неуверенно произнес он, — я думаю, у меня четверка.

— Почти верно, курсант, — отнимая руку от зеркала, ответил Пряхин, — три и восемь, но когда ты закончишь обучение, если не будешь лениться и выполнять мои рекомендации, оно достигнет пяти, пяти с половиной.

— Наставник, а от чего вообще зависит резерв?

— Очень интересный и своевременный вопрос. Мощнее всего он у потомственных зеркальщиков. Кровь — вот ответ. Поскольку твоих родителей нет в нашей базе, то сомнительно, что ты потомственный. Может, побочная ветвь? — Он с интересом глянул на Радима.

— Наставник, — покачал головой Дикий, — не гадайте. Зеркальная ведьма, та, что дала мне первые знания, сказала, что я потомок древнего рода хранителей, а бабка говорила, что мы, действительно, потомки князей Вяземских.

— Вот как, — задумчиво произнес полковник. — Это многое объясняет. Ну что ж, наследник, тебя ждет кое-что интересное. Да и нас всех. Если ты, действительно, потомок последнего Вяземского, то значит, скоро одной тайной станет меньше.

Радим недоуменно посмотрел на Пряхина.

— Наставник, что вы имеете в виду? — наконец, решил спросить он, видя, что тот не торопится объяснить.

— Наследие Вяземского, — немного задумчиво и отстраненно ответил Александр Игоревич. — Видишь ли, зеркальщики существовали всегда, хотя все это ты, наверное, прочел в дневниках, что тебе выдали. Давай проверим, что ты усвоил.

— Первые данные о зеркальщиках датированы пятнадцатым веком, когда люди научились делать относительно чистое стекло. Именно к этому периоду относятся первые контакты с зазеркальем.

— Дальше, — подбодрил его Пряхин.

— В шестнадцатом создан первый тайный орден хранителей зеркал. Но данных о нем мало, вероятно, был уничтожен кем-то с той стороны, записей не сохранилось. Затем еще несколько орденов в Европе и Америке. В Российской империи в те времена за зеркалами приглядывали монахи. И только в восемнадцатом веке при Екатерине второй в Петербурге был создан Зеркальный надзор, так образовалась первая государственная служба. Дальше…

— Все верно, курсант, — согласно кивнув, прервал Радима Александр Игоревич. — Служба Зеркального надзора пережила века. Она реформировалась, менялась вывеска, но она всегда стояла на страже Руси. Князь Вяземский был последним руководителем Зеркальной стражи перед революцией, потом тут рулили совсем другие люди, идеологически правильные, но деятельность тех, кто приглядывал за воротами в другой мир, никогда не прерывалась, ни во время войн, ни во время потрясений. Так вот, Владимир Леонидович бежал от революции. Я не знаю его истории, так вышло, знаю только, что он умер в Париже. Но ветвей Вяземских было много, ты можешь принадлежать к любой, давно угасшей. Так что, необязательно, что он твой предок. Да и проверить надо, правду тебе бабка говорила или так, привирала для значимости. Хотя, зеркальная ведьма…

— И в чем тайна, наставник?

— Тайна в шкатулке, курсант, которую он оставил, запечатав так, что ее может вскрыть только его потомок. Любая попытка вторжения — приговор для взломщика, охранная руна там невероятной силы. Тот, кто в нее последний раз пытался сунуться, осыпался горсткой пепла. Разрушить ее сложно, но можно, в письме князь предупредил, что в этом случае содержимое будет уничтожено.

— И что, товарищ полковник, никакого намека, что там может быть?

— Нет, курсант. Ладно, мы отвлеклись, нас ждут руны. Мы выяснили твою силу, и для свежего зеркальщика она невероятна, обычно новички — это один, максимум два с половиной. Сейчас я расскажу тебе, как увеличивать свой резерв, и покажу руну, и завтра ты спустишься в подвал, там есть специальное помещение, где ты эти руны будешь тренировать. Начнем…

Радим моргнул, отгоняя нахлынувшие воспоминания, и, покосившись на электронные часы, стоящие на прикроватной тумбочке, вздохнув, отправился в ванную. Обучение было закончено, экзамен сдан, и теперь осталась месячная практика. И, если повезет, он встретит новый год с друзьями, с которыми не виделся полгода.

Правило в отделе было простое — никаких бород, только гладковыбритые щеки, разрешались усы. Говорят это пошло из-за одного случая, произошедшего еще до революции. Бородатый зеркальщик подошел к зеркалу, находящемуся на месте происшествия, исчез целый полковник сыска, так вот, приблизил он лицо к стеклу, а оттуда рука и, ухватив его за бороду, втянула внутрь. Больше