Учитель фехтования - Артуро Перес-Реверте

Но дон Хайме не слушал. В его душе шла напряженная борьба: давая показания, он сознательно умолчал о важных подробностях, которые, вероятно, могли бы пролить свет на причину трагедии. Внезапно он понял, что все это время бессознательно преследовал определенную цель: старался спасти человека, чей волнующий образ предстал перед ним в тот миг, когда он увидел распростертый посреди комнаты труп. Спасти? Поразмыслив, он сообразил, что речь шла не о защите невинного человека, а о намеренном укрывательстве, а такое поведение не только шло вразрез с законом, но и противоречило его собственным эстетическим принципам, основе его жизни. Но спешить не следовало. Чтобы правильно оценить происходящее, требовалось время.

Кампильо смотрел на него пристально; он хмурился, барабаня пальцами по подлокотнику кресла. Уловив его внимательный взгляд, дон Хайме в первый раз подумал, что, с точки зрения представителей закона, он, Хайме Астарлоа, тоже находится в числе подозреваемых лиц. Ведь, так или иначе, Луиса де Аялу убили рапирой.

В этот миг комиссар задал вопрос, которого дон Хайме боялся с самого начала разговора:

— Знакома ли вам некая дама по имени Адела де Отеро?

Сердце учителя фехтования замерло, затем бешено забилось.

— Да, — ответил он со всем хладнокровием, на какое был способен. — Она посещала мой фехтовальный зал.

Кампильо привстал и наклонился к дону Хайме, чрезвычайно заинтересованный.

— Да что вы говорите! Я этого не знал. А сейчас она уже не посещает ваш зал?

— Нет. Некоторое время тому назад она отказалась от моих услуг.

— Как давно?

— Не помню. Около полутора месяцев назад.

— Почему?

— Причина мне не известна.

Комиссар откинулся в кресле и, задумчиво глядя на дона Хайме, вытащил из кармана новую сигару. На сей раз он не стал прокалывать кончик сигары зубочисткой и рассеянно мусолил его во рту.

— Вы были в курсе их… дружбы с маркизом?

Дон Хайме утвердительно кивнул.

— Да, но очень поверхностно, — ответил он. — По-моему, их связь началась вскоре после того, как она перестала брать у меня уроки. С тех пор я ни разу… — он запнулся, не закончив фразу, — ни разу не видел эту даму.

Кампильо раскурил сигару, и дон Хайме поморщился от едкого дыма. На лбу у него поблескивали капельки пота.

— Мы допросили слуг, — продолжил комиссар. — Из их показаний стало известно, что сеньора де Отеро часто бывала в этом доме. Мнения свидетелей совпали: все в один голос утверждают, что хозяин дома и эта дама… гм… скажем так: состояли в интимных отношениях.

Дон Хайме спокойно выдержал пристальный взгляд собеседника. Казалось, разговор его не интересовал.

— Ну и что? — спросил он, стараясь держаться невозмутимо.

Губы комиссара тронула улыбка; он пригладил пальцем свои крашеные усы.

— В десять вечера, — заговорил он вполголоса, словно лежащий в соседней комнате труп мог их услышать, — маркиз отпустил слуг. Нам рассказали, что обычно он так себя вел, когда ожидал любовного свидания. Слуги ушли к себе во флигель в другой части сада. Они не услышали никаких подозрительных звуков; только шум дождя и раскаты грома. Этим утром, войдя в дом около семи, они обнаружили труп своего хозяина. Неподалеку валялась окровавленная рапира. Труп окоченел; после смерти маркиза прошло уже несколько часов, в общем, мертвее не бывает.

Дон Хайме вздрогнул: ему было сложно понять мрачный юмор комиссара.

— Вам известно, кого он ждал?

Сеньор Кампильо щелкнул языком, выражая сожаление.

— К несчастью, нет. Мы можем предположить, что его посетитель вошел через потайную дверь с другой стороны дворца, в маленьком тупике, где останавливаются экипажи маркиза… Кстати сказать, экипажи у него очень даже неплохие: пять лошадей, две двухместные кареты, пролетка, фаэтон, английские дрожки… — Он глубокомысленно вздохнул: по его мнению, покойный маркиз ни в чем себе не отказывал. — Но вернемся к нашей теме. Вынужден признаться, у нас нет догадок, кто к нему пришел: мужчина или женщина, один человек или несколько. Следов в доме нет, хотя дождь лил как из ведра.

— Сложная ситуация.

— Вот-вот… Сложная и безнадежная. В последние дни в политике заварилась серьезная каша — страна на грани гражданской войны со всеми вытекающими отсюда последствиями; так что расследование будет очень непростым. Шум, который наделает в столице убийство маркиза, — жалкий анекдот в сравнении с тем, что угрожает трону, не так ли?.. Как видите, убийца выбрал подходящий момент. — Кампильо выпустил облачко дыма и одобрительно посмотрел на сигару. Дон Хайме заметил, что это была гаванская сигара; такие сигары курил Луис де Аяла. Без сомнения, в ходе расследования слуге правосудия удалось запустить руку в табакерку покойного. — Однако, с вашего позволения, вернемся к донье Аделе де Отеро. Мы, кстати, так и не узнали, была ли она сеньорой или сеньоритой… Может быть, вы нам что-нибудь подскажете?

— Нет. Я к ней всегда обращался «сеньора», и она меня ни разу не поправила.

— Я слышал, она хороша собой. Роскошная женщина.

— Возможно, люди определенного сорта описали бы ее именно так.

Комиссар пропустил намек мимо ушей.

— Весьма шустрая дамочка, осмелюсь заметить. Вся эта история с фехтованием…

Кампильо подмигнул с видом заговорщика. Этого дон Хайме вынести уже не мог. Он встал с кресла.

— Я говорил вам, что мне об этой даме известно очень немного, — сказал он холодно. — А если она вас интересует, вы можете пойти к ней и допросить ее саму. Она живет на улице Рианьо, в доме номер четырнадцать.

Комиссар пристально посмотрел на него, и внезапно дон Хайме почувствовал, случилось нечто такое, чего он никак не мог предположить. Кампильо неподвижно сидел в кресле, покуривая сигару. В рыбьих глазах за стеклами очков таилась зловещая ирония, словно у всего происходящего была какая-то неведомая дону Хайме комичная сторона.

— Ну да. — Казалось, ситуация забавляет Кампильо. Он словно наслаждался припасенной для этого момента шуткой. — Разумеется, откуда вам было это знать, сеньор Астарлоа? Уж этого-то вы знать никак не можете… Ваша бывшая ученица, донья Адела де Отеро, бесследно исчезла. Чрезвычайно забавное совпадение, не правда ли?.. Маркиза убивают, а этой дамы, представьте себе, и след простыл. Словно сквозь землю провалилась.

VI. Сильный батман

Противник одержал победу, умело применив сильный батман.

Допрос окончился. Комиссар проводил дона Хайме до дверей, назначив следующую встречу на завтра у себя в кабинете. «Если, конечно, позволят обстоятельства», — добавил он, изобразив на лице смиренную гримасу: страна переживала тяжелый момент.

Дон Хайме ушел встревоженный и опечаленный. Когда место кровавой трагедии и мучительного допроса осталось позади, он почувствовал облегчение. Теперь его тяготило другое: у него было вдоволь времени, чтобы спокойно поразмыслить о случившемся, однако он с тоской думал о том, что своими мрачными мыслями ему не с кем поделиться.

Он остановился возле ограды парка Ретиро и прижался лбом к кованой решетке. Его взгляд рассеянно блуждал между деревьями парка. Неужели теплые чувства, которые он испытывал к Луису де Аяле, тяжелое потрясение из-за его смерти не наполняли душу маэстро праведным гневом? Образ женщины, таинственно связанной с грозными событиями, вносил смятение в его мир, еще совсем недавно такой простой и понятный. Дона Луиса убили; дон Луис де Аяла, человек, которого он так уважал, пал от руки неведомого мерзавца. Маэстро от души желал, чтобы на голову виновного обрушилось грозное возмездие. Почему же в таком случае он не был откровенен с Кампильо и не рассказал ему все, что знает?

Он в отчаянии покачал головой. Да, он не был уверен, что Адела де Отеро причастна к этой истории… Но все слишком очевидно, напрасно он себя обманывал. Даже если рапиру в горло маркиза вонзил кто-то другой, эта женщина, прямо или косвенно, была замешана в убийстве. Она внезапно появилась в доме дона Хайме, проявила необъяснимый интерес к маркизу, в последние недели вела себя странно, а потом исчезла таинственным образом… Отныне любая мелочь, каждое произнесенное ею слово казались ему частью хладнокровно разработанного плана. А эта рапира? Ведь это была именно ее рапира.

Убийство? Но с какой целью? Сомнений не было: его, маэстро, использовали, чтобы добраться до маркиза де лос Алумбрес, он был средством. Кому и зачем это понадобилось? Преступление было всего лишь следствием; за ним, безусловно, скрывалась некая причина; и причина эта была до такой степени веская, что ради нее, по мнению убийцы, стоило пойти даже на такой отчаянный шаг. В мыслях дона Хайме немедленно возник конверт с сургучной печатью, который он прятал за книгами в своем кабинете. Охваченный лихорадочным волнением, он отошел от решетки и направился в сторону Пуэрта-де-Алькала, постепенно убыстряя шаг. Ему не терпелось как можно скорее вернуться домой, открыть конверт и прочитать его содержимое. Несомненно, там он найдет ключ ко всему.